Читать книгу "Дурни Вавилонские - Далия Трускиновская"

Если бы он сказал «Я пойду один», он бы мог, пожалуй, одолеть Гамида. Люди обычно уважают тех, кто делает то, что должен делать, невзирая на глупость родственников. А он промолчал.

Тут настала наша очередь подставлять тачки, чтобы парни с лопатами навалили в них глины. И потом я пошел вместе со своими к норе.

Гамид шагал последним, я рядом с ним.

— Узнай у своего хозяина, где учат работать с числами, — сказал Гамид. — И не говори, что этому учат только сыновей богатых подрядчиков с шестнадцатого яруса! Это я и сам знаю.

— Хорошо, — ответил я, — но почему бы тебе не спросить об этом самому? Ведь мой хозяин скоро опять позовет нас. Он затеял что-то непонятное, его ум нашел способ действовать, но сам лазить по узловатому канату он не может. Вот когда мы ему понадобимся, тогда и спросим о науке чисел.

— Да.

Он был сильно недоволен, хотя все согласились с ним, а не с Тахмадом. Я понимал, в чем дело, но вопросов не задавал.

У входа в нору я попрощался с парнями и отправился к харчевне, где трудилась Лиш, рассказать удивительную новость. Меня там все знали, сразу позвали мою Лиш, и она, услышав про сикль, пришла в восторг.

— Если бы еще несколько сиклей! — сказала она. — Подожди меня у пруда, поговорим об этом деле побольше.

Ждать пришлось долго. Я решил прогуляться по тем местам за прудом, где раньше не был. Башню окружал целый городок, а я уже знал: чем ближе к главной дороге, ведущей к норе, тем в харчевнях и пекарнях всё дороже. А чем дальше — тем, видимо, дешевле. Я хотел купить для Лиш обжаренных в меду орехов там, где их готовили, и хотел еще узнать насчет бронзовых накладок на сандалии. Где-то завелся умелец, мастеривший их в виде цветков лотоса. Разносчик предлагал их на третьем ярусе — пару за «ногу», а на шестом — пару за две «ноги». Я же понимал, что если брать без посредника, то можно сторговаться по «кувшину» за пару.

Я обошел малый пруд, у которого по вечерам назначались встречи, полюбовался, как рыбаки тащат полные сети из большого пруда, пошел еще дальше, в неведомые места, мимо загона для овец, и загона для верблюдов, и большой печи для обжига кирпича, и целой деревни рыбаков и пастухов. Орехов я не нашел — их готовили по другую сторону от дороги, и умелец тоже куда-то запропастился. Я пошел назад и между прудами увидел Таш.

Она стояла с мужчинами, одетая в легкую и очень широкую тунику из тончайшей голубоватой ткани, собранную на плечах многими складками и заправленную в длинную темно-алую юбку, такую жесткую и так расширенную книзу, что она была словно высечена из камня. Волосы Таш, распущенные, как у статуи Асторет, падали на плечи и были искусно подобраны возле ушей, казалось, что ее виски закрывают два пушистых полушария. На голове у нее было легкое покрывало.

Одного из мужчин я узнал — он ездил с нами за корзинами. А двоих увидел впервые. Таш беседовала с ними и смеялась. Меня она не заметила.

А чего меня замечать? Таких как я, вокруг башни сотни бегают, все суетятся, все что-то куда-то тащат.

Тот мужчина взял ее за руку. Брать чужую женщину при людях за руку нехорошо, разве что возле храма Асторет, чтобы отвести ее в укромное местечко. Ну так там девицы деньги для храма зарабатывают. Выходило, что Таш — женщина этого мужчины. Я это давно подозревал.

Потом трое мужчин ушли, а Таш пошла к пруду, где уже появились первые искатели встреч. Она села на скамейку и задумалась. Задумался и я: кого она ждет? Неужели опять ей потребовались дурни для каких-то тайных и непонятных дел?

Я не сразу догадался, что она смотрит в сторону глиняной горы и сарая, где ночью стоят тачки. Я наблюдал за ней издали и не сообразил, где что находится.

Потом она поднялась и пошла в сторону нашей харчевни. Вот уж где богатой госпоже делать было нечего! Зубастый держал харчевню для простых парней, вроде меня, а трудились там простые женщины и девушки, вроде Лиш. Кроме того, после трудового дня там же можно было выпить пива. Для многих пиво стало единственной радостью, и они вели себя непристойно — напившись, орали и задирали женщинам подолы. Девушка вроде Лиш справлялась с ними легко — две оплеухи, громкий крик, и вот уже рядом парни, которые могут защитить, а наглец пятится и бормочет, что он не это имел в виду.

Я знал, что Таш хитра, но в тот миг за нее испугался. Если госпожа попадет в неприятности возле нашей харчевни, то потом всем достанется. А я не хотел, чтобы по ее жалобе Зубастому велели перенести харчевню подальше от пруда, куда-нибудь за верблюжий загон. Словом, я побежал за ней. Я обогнул гору и увидел, что наши уже выходят из сарая без тачек и идут мыть руки к харчевне, там для этого стоит особая бадейка.

А Таш шла им навстречу, красивая, как изваяние Асторет.

Тахмад первым поклонился ей и заговорил. Другие тоже кланялись. Все, кроме Гамида. Гамид просто прошел мимо и склонился над бадейкой.

Таш слушала Тахмада и кивала, потом они разошлись: парни к харчевне, Таш к дороге. Но до самой дороги она не дошла, а сделала круг и вернулась к пруду. Тут только до меня дошло — она выслеживает Гамида.

Нужно было предупредить наших. Ведь если она ухитрится встретиться с ним наедине — всякое может случиться, и надо наконец сказать им, что Гамид собирался убить Таш. Если он ее убьет, то у всего Субат-Телля будут неприятности.

Меня не сразу впустили в харчевню — ведь я уже служил господину Осейфу Гумариэлю и носил на груди его пропуск. Я долго объяснял, что не покушаюсь на кашу Зубастого, просил позвать Лиш, но всё было бесполезно. Я отошел и стал ждать.

Наши вышли, впереди Тахмад, за ним четверо.

— А где Гамид? — спросил я.

— Сами не понимаем! — ответили они. — Вот только что сидел рядом с нами, доедал кашу, и вот его уже нет!

— Через эти двери он не выходил, — сказал я.

Мы бы, может, и разобрались, как он исчез, но к нам поднесли носилки, а в них сидел человек в длинном платье.

— Вы работаете на Зубастого? — спросил он.

— Мы, господин.

— Хотите немного заработать?

— Нет, господин! — закричали мы, вспомнив про дерьмовозов.

— Вот дурни…

Его унесли, а мы заговорили наперебой, ругая его на все лады. А что еще сказать о человеке, который принял нас за неопытных дурней?

Он вернулся вместе с Зубастым.

— Всё в порядке, парни, — сказал Зубастый. — Вы хорошо сделаете, если пойдете с этим человеком. Вы не вытащите ложку каши ни из чьего рта. Нужно всего-навсего подняться на пятый ярус, взять там груз и доставить вниз. Груз не тяжелый, но громоздкий. Каждый получит по «кувшину», это хорошая цена. Присоединяйся и ты, Вагад. А где Гамид?

— Не знаем, — ответили мы.

— Вы за ним присматривайте, парни, у него в голове какая-то дребедень. Если еще что-то придумает, вы ему напомните, как он собрался варить дешевую кашу.