Читать книгу "Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор"

— Весьма признателен, — произнес Джон. — Я должен провести проверку. Это может занять несколько дней. Но необходимости беспокоить вас нет, по крайней мере, если все пойдет гладко. Я предпочитаю работать в собственном темпе. Если у меня появятся вопросы, можете не сомневаться, обращусь к вам незамедлительно.

— Вы начнете прямо сейчас, сэр?

— Нет. Не буду больше отнимать ваше время сегодня, — Холдсворт указал на книги на столе. — Смотрю, вам есть чем заняться.

Соресби с неожиданной яростью потянул за указательный палец левой руки.

— Я должен читать каждую свободную минуту, сэр.

— Потому что хотите получить хорошую степень?

— Иного я не могу себе позволить, сэр. У меня нет ни гроша. Если хочу чего-то добиться, мне мало просто получить степень, я должен стоять в списке «Ordo senioritatis»[20]сколь можно выше, надеюсь, даже как ранглер[21]… — Он осекся. — Прошу прощения, сэр, я слишком распространяюсь о своих личных делах.

— Вовсе нет. Я задал вам вопрос, и вы любезно ответили. По правде говоря, вы окажете мне большую услугу, если позволите еще немного удовлетворить свое любопытство. Как вы понимаете, мне незнаком уклад университета. Что случится, если вы получите хорошую степень?

— Я надеюсь добиться звания члена совета и получить сан.

— И в чем же преимущество сего для молодого человека в вашем положении?

— Дело в том, сэр, что звание члена совета дает доход и крышу над головой. Кроме того, оно обеспечивает возможность поправить дела, давая небольшие частные уроки или читая лекции. Также колледж имеет несколько приходов в своем распоряжении, и с течением времени один из них может освободиться, так что продвижение по церковной линии не так уж невероятно.

— Я слышал, что Розингтонское членство может скоро освободиться.

Соресби переменился в лице: его черты сузились и заострились. Казалось, он умирает от голода.

— Если бы мне его пообещали, мое положение улучшилось бы до неузнаваемости. Но им распоряжается лично директор. — Он мгновение помолчал и добавил с внезапной дикой яростью: — Здесь, в Иерусалиме, всегда так, сэр: нельзя надеяться даже на самую малость, не заручившись поддержкой доктора Карбери.

20

Утром во вторник Элинор отправила Сьюзен полоскать воротнички и манжеты в прачечной, которая стояла на небольшом служебном дворе. Внутри всегда было сыро и мрачно, поскольку солнце заслоняла высокая глухая стена Ярмут-холла по одну сторону и задняя стена Директорского дома по другую. Позже тем же утром Элинор прошла через двор по дороге в отхожее место. Дверь в прачечную была приоткрыта, и она услышала тихий смех Сьюзен.

Элинор остановилась. Она собиралась заглянуть к служанке, когда раздался мужской голос. Сьюзен была не одна. Внезапно она вскрикнула — так визжит пес, когда ему наступают на лапу. Крик был поспешно придушен. Элинор шагнула к двери и снова остановилась, заметив ритмичное движение в прачечной. Оно быстро набирало скорость.

Теперь она могла заглянуть внутрь. На кирпичном полу лежали двое. Элинор видела только часть их ног и обуви — туфли и чулки Сьюзен, ботинки мужчины с квадратными носами, часть его бриджей и вспышки белых мускулистых бедер, подскакивающих вверх и вниз.

— О да, — простонала Сьюзен. — О! Да!

Сьюзен лежала там с Беном. То, чем они занимались, было отвратительным. Аморальным. По справедливости, Элинор должна ворваться в прачечную и немедленно уволить обоих. Вместо этого она залилась краской, и ее дыхание участилось.

Бен нетерпеливо хрюкнул.

— Тише! — шикнула Сьюзен.

Элинор вернулась в дом и захлопнула за собой дверь. В ее голове крутились слова: «Мои слуги совокупляются в прачечной, сопя и хрюкая, точно свиньи в хлеву». Она дрожала. Как они посмели? Среди белого дня, когда кто угодно мог на них наткнуться. Столь бесстыдное поведение попросту не укладывается в голове.

Элинор обнаружила доктора Карбери в кресле, подтянутом к окну маленькой столовой в Директорском доме. Его рот был открыт, ноги лежали на скамеечке, а на коленях валялась раскрытая книга. Он был настолько неподвижен, что на мгновение Элинор подумала о смерти. Но доктор выпрямился в кресле и дико озирался, пока не увидел ее. Он выглядел старым и нездоровым.

— Дражайший сэр, — сказала она. — Что случилось?

— Ничего… абсолютно ничего. Я просто немного вздремнул, вот и все. Что вам угодно?

Элинор намеревалась пожаловаться на непристойное поведение слуг. Но разве можно его беспокоить в таком состоянии? Затем отвлеклась на шаги в коридоре.

— Это мистер Холдсворт? — спросил доктор Карбери. — Пожалуйста, попросите его зайти.

Холдсворт уже шел к ним. Что, если это он был со Сьюзен в прачечной? «Сопя и хрюкая, точно свиньи в хлеву». Сама мысль об этом была нелепой и невероятной, но она ощутила чувство, странно похожее на ревность.

Ревность?

А если бы это она была с Джоном? «Сопя и хрюкая, точно свиньи в хлеву». Элинор отвернулась в сторону, шокированная распутной порочностью своих фантазий, и притворилась, будто поправляет поднос на буфете.

— Я не бездействовал, мистер Холдсворт, — говорил тем временем Карбери. — Мне кажется, я придумал, где вы с мистером Олдершоу сможете остановиться, по крайней мере, на несколько дней. Колледж владеет небольшим поместьем за Хистоном, на краю Уайтбич-Фен. Это всего лишь ферма и водяная мельница с пристроенным коттеджем. Мельница сейчас пустует — мы пока не нашли новых жильцов.

— Есть ли соседи, сэр? — спросил Холдсворт.

— Только фермер, некто Смедли. Неразговорчивый тип; он вас не потревожит, если вы решите там остановиться. Но я должен написать ему сегодня и велеть послать слугу, чтобы приготовить коттедж на всякий случай.

— Но что вы ему скажете? — спросила Элинор, снова поворачиваясь к мужчинам. Она была относительно уверена, что ничто в ее облике не выдает отвратительных фантазий, которые только что промелькнули в голове.

Карбери ответил Холдсворту, как если бы это он задал вопрос:

— Скажу, что в доме будут устроены чтения и что их участников ни в коем случае нельзя беспокоить. Последний жилец умер, и родные до сих пор не забрали его мебель, так что вряд ли станут жаловаться, если мы ей воспользуемся. Я также поговорю с Малгрейвом.

Элинор глядела на руку мистера Холдсворта, которая коснулась ее руки сквозь калитку. Она подумала о Бене и Сьюзен в прачечной. Господь всемогущий, да она им завидует. «Сопя и хрюкая, точно свиньи в хлеву»… Интересно, каково это?