Читать книгу "Не пугай ежа голым задом - Михаил Серегин"

– А вы чего же не сбежали? Или вы такие отчаянные, что крокодила не боитесь?

– А нам чего? – беспечно ответили они. – Мы свои гамаки повыше натянули и спим себе спокойно – крокодил ведь прыгать не умеет!

«Мне бы ваши проблемы!» – тоскливо подумал я и пошел дальше.

Глава 29. МАША. Я МЩУ, И МЕСТЬ МОЯ СТРАШНА! НО ВОТ КОМУ?

Уснула я накануне поздно и, проснувшись наутро, вспомнила слова Бисмарка о том, как он всю ночь дышал ненавистью, потому что именно это со мной и произошло. Плюнув на все домашние дела и питаясь одними бутербродами с кофе, я продолжила строить планы страшной, коварной, ужасной и еще бог знает какой мести мужу. Идеи в моей голове рождались самые фантастические, практически бредовые, так что при ближайшем рассмотрении они оказывались нереализуемыми, но это меня не останавливало, и я измышляла дальше.

Устав безрезультатно терзать свои мозги, я вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом – чего мне бояться крокодила, если у меня излучатель есть? – и села в беседке. «Господи! – невольно подумала я, ласково поглаживая перила. – Ведь еще совсем недавно наша с Сашкой жизнь была такой безоблачной, такой счастливой! А потом все в одночасье рухнуло! Ну и как мне теперь жить?» Мне было так одиноко, так грустно и ужасно хотелось кому-нибудь поплакаться, но кому? Все до единой подруги меня осудили бы – это ведь я спровоцировала наш с Сашкой разрыв, мама сначала отругала бы, а потом поплакала бы вместе со мной, но разве слезами делу поможешь? О свекрови и говорить нечего! Оставалась только Лора, но она, судя по полоскавшимся на ветру простыням, затеяла то ли большую стирку, то ли генеральную уборку, а может, и то и другое вместе – энергии ей на занимать! – и ей было не до меня, а идти к ней самой я не хотела, потому что тогда Сашка мог бы подумать, что я бегаю за ним. От жалости к себе я захлюпала носом, оплакивая свое одиночество, а потом пошла обратно в дом, где с горя легла спать и, вот чудо, уснула.

Проснулась я только поздним вечером и тут же подумала: «Вот дурища! Что же я ночью буду делать?» Сварив себе кофе, я села перед телевизором и бездумно гоняла его с канала на канал, но меня все раздражало: идиотские шуточки, рассчитанная на кретинов примитивная реклама, льющаяся потоками кровь, а уж когда я попала на эротику, то, не выдержав, выключила телевизор, потому что мне ужасно не хватало Сашки, на плече которого мне так уютно и сладко спалось, его запаха, его сопения по временам. Я даже застонала. «Господи! Ну как я могла назвать его импотентом?» – горько подумала я, и мне вдруг так сильно захотелось его увидеть, просто увидеть, что просто сил никаких не было.

Я вышла в сад, подтащила к забору любимый Сашкин стул и уселась так, чтобы видеть дом Богданова. А там на освещенной веранде сидели за столом Сергей Сергеевич с Лорой и Сашка и, судя по движениям, играли в карты. «Ну вот! Все вокруг веселятся, а я тут страдаю, и никому нет до этого дела!» – тоскливо подумала я. И вот так, занимаясь самобичеванием, самокопанием и прочими малоприятными делами, я продолжала сидеть и смотреть на Сашку. Но вот свет в доме погас, и я поняла, что они пошли спать. «Счастливый! – вздохнула я. – А вот мне что всю ночь делать?»

Я уже собралась было уходить, когда увидела, что дверь в дом приоткрылась и оттуда во двор бесшумно выскользнул мой муж – я это ясно видела в пусть и быстро исчезнувшем луче света. «Неужели к любовнице отправился?» – похолодела я и уставилась на него во все глаза, благо ночь была ясная и лунная, так что все было отлично видно. Но Сашка и не думал выходить со двора, наоборот, он с большим белым пластиковым пакетом в руке направился к оставшемуся еще от старых хозяев сараю, где у них был погреб – я это точно знала, потому что помнила, как мой папа помогал его копать. Тут я приникла к забору и впилась в мужа глазами, гадая, что он задумал. И я с удивлением увидела, что он пошарил рукой по притолоке, взял что-то, видимо, ключ, отпер замок – дверь чуть слышно скрипнула, и он скрылся внутри. Тишина в поселке стояла мертвая – ведь крокодилы очень бурно реагируют на шум, и я отлично слышала, как он там чем-то поскрипел, потом раздалась какая-то возня, и он появился снова. Заперев замок, он положил ключ на место и вернулся в дом, но вот пакета у него в руках уже не было.

Я сидела, совершенно озадаченная этими его странными действиями, причем очень недолгими – часов у меня не было, но, по моим ощущениям, прошло всего несколько минут. Поняв, что ничего интересного больше не будет, я вернулась в дом и принялась размышлять на тему, что же Сашка мог там спрятать. Я додумалась уже до незаконно полученных денег, наркотиков и оружия, но быстро отмела эти предположения, потому что люди, занимающиеся этим преступным бизнесом, отличаются завидным (или незавидным, это уж кто как хочет) благосостоянием, а у нас его и в помине не было. Наконец, я решила, что как бы там ни было, но раз он это спрятал, значит, это для него очень дорого, и я, стащив это и перепрятав, вполне смогу ему отомстить. Любовь и злость на Сашку так перемешались в моей душе, что я решила не искать логики в своих намерениях и пошла спать, что мне, как ни странно, удалось, хотя и не сразу.

Проснулась я рано и опять, только выпив кофе, заняла свой наблюдательный пункт. Народу теперь на дачах было мало, потому что многие все-таки предпочли вернуться в город, Афонин – я слышала звук его «Нивы» – уехал по делам, потом отбыл и Богданов вместе с Лорой, за ними ушел и Сашка, а на даче Мажора теперь было пусто, и я, решив, что путь свободен, перелезла через забор.

На всякий случай я передвигалась по чужому участку, как индеец, мелкими перебежками и, достигнув сарая, некоторое время, затаившись, прислушивалась, но вокруг все было спокойно. Я взяла на притолоке ключ и осторожно, постоянно осматриваясь по сторонам, открыла дверь – внутри после яркого солнца была кромешная темнота. Я вошла внутрь и, чтобы не привлекать внимания, прикрыла за собой дверь. Потом я стала шарить рукой, нащупывая выключатель, и вот уже нашла его, вот я им уже щелкнула, включая свет, и... Я застыла от ужаса, потому что внизу, в погребе, я увидела раскрывшего пасть крокодила. Я метнулась обратно, но тут моя нога поскользнулась на влажной от сырости доске пола, я головой распахнула дверь и, пересчитывая собственной спиной каждую ступеньку лестницы, полетела вниз, прямо в пасть крокодилу. Единственное, что удержало меня от истошного вопля, была мысль: «Крокодилы не выносят шума!», – но охвативший меня ужас был таков, что я потеряла сознание, еще даже не достигнув дна.

Очнулась я от того, что меня коснулось что-то скользкое и мокрое. Я хотела отпрянуть, но тут вспомнила, кто находится рядом со мной, увидела зеленый бок рептилии и снова потеряла сознание. Когда я в очередной раз пришла в себя, меня, перекинув через плечо, как мешок картошки, кто-то нес по ступеням наверх. Я было дернулась и хотела заорать, что было довольно проблематично, потому что лежала я как раз животом вниз, но тут же услышала голос мужа:

– Это я, Маруся! Все хорошо!

От величайшего облегчения я тряпочкой обвисла на его плече. Он осторожно положил меня на траву и заботливо спросил: