Читать книгу "Утро туманное - Вера Александровна Колочкова"

в новое платье. Сможешь?

– Смогу… А что это сейчас было, Артем? Или это секрет, нельзя рассказывать?

– Да нет никакого секрета… Просто собрались два подлеца свои грязные делишки порешать, и все. Тот, который постарше и посолиднее, собрался бизнес отжать у одного хорошего человека. А молодой – это его засланный казачок… Документы у этого человека ворует и относит их этому бандиту за мзду. И мзда эта немаленькая, судя по его холуйским замашкам! Видела, как преданно кланяется, как смотрит? Чуть ли не руки целует благодетелю!

– Да, видела… Смотреть противно, ага.

– Но самое интересное не это… Самое интересное то, что владелец бизнеса считает этого бандита другом. И никому верить не хочет, что это не так. И даже собственной жене не верит.

– А, поняла! Это его жена обратилась к тебе, чтобы ты разоблачил этого бандита! Правильно, да?

– Ну, в общих чертах… Да…

– Слушай, так ты благородным делом занимаешься, выходит! А я думала, только неверных мужей отслеживаешь по заказу их жен… Или убежавших подростков, как моя Лялька… Ведь мы с тобой Ляльку нашли? Она ведь у этого Сашки живет, правда? Ты меня не обманываешь?

– Нет. Я потом еще уточнил… Она действительно там.

– А почему мне не сказал, что уточнил?

Он посмотрел на нее странно, будто не знал, что ответить. Потом все же ответил, неопределенно пожав плечами:

– Да как-то времени не было… Да и не хотел лишний раз твои охи да вздохи будоражить – мол, как это так, моя Лялечка там с этим Сашкой вдвоем! Ужас, ужас! Катастрофа! Тем более ты и сама поняла, что она там.

– Да, поняла… Я сердцем тогда почувствовала в той квартире, что Лялька меня слышит… Но я еще хочу у тебя спросить, Артем! Вот смотри… Ты Ляльку нашел, да… Казалось бы, твоя миссия на этом закончена, так? И я уже не твоя клиентка? А ты все равно мной занимаешься – почему? Учишь меня, воспитываешь… Ну, и все остальное тоже…

Она смутилась, проговорив тихо про это «все остальное». Но Артем, кажется, ее смущения и не заметил. Помолчал немного, потом заговорил без прежней насмешливости в голосе:

– Да, ты права… Поначалу ты просто клиенткой была, да. И проблема твоя для меня не первая и не последняя. Сначала просто задачу поставленную хотел выполнить, а потом… Потом слишком увлекся, наверное…

– Чем увлекся? Задачей?

– Ладно, не кокетничай. Сама ж понимаешь, что тобой увлекся, а не задачей. И потому очень захотел тебе помочь. И вообще, хватит болтать, мы время теряем! Который час?

– Пятнадцать минут шестого…

– Ну вот, видишь! А нам еще по пробкам ехать на другой конец города!

– А ты откуда знаешь, куда нам ехать?

– Да все просто… Я как-то подвозил твою Катю до дома, меня Стас просил. Он человек семейный, некогда ему было.

– Понятно, что ж… Я вот все удивляюсь – как моя Катька так может? С женатым…

– Ну, это уже их дело. Нас об этом не спрашивают. Так ты будешь переодеваться или нет?

– Да, сейчас. Ой, только у меня проблема… Наверное, я не буду все же…

– Почему?

– У меня под джинсами колготки рваные. Не могу же я…

– Ничего страшного, сейчас заедем куда-нибудь, купим колготки. Давай переодевайся. Зря, что ли, мы новое платье покупали?

– Не мы, а ты…

– Да какая разница!

– Большая, Артем. Большая… – вздохнула Наташа, перебираясь на заднее сиденье и воровато оглядываясь, не наблюдает ли за ней кто из других машин. И ворча про себя тихонько – сколько проблем-то, господи…

Наконец и платье было надето, и колготки по пути куплены. И не опоздали почти, подъехали к Катькиному дому ровно в шесть. И потом было Катькино лицо с расширенными от удивления глазами:

– Боже… Кто это? Что это? Я не узнаю вас в гриме… Вы кто? Натали Портман? Шарлиз Терон? Скарлетт Йохансон? Боже, глазам своим не верю… Да неужели, Наташка? Неужели ты решилась на изменения? Быть этого не может…

– Ну ладно, хватит соловьем петь… – сердито махнула рукой Наташа. – Я и без того стесняюсь, неловко себя чувствую, а ты еще…

– Да отчего неловко-то? – не сдавалась Катька. – При твоей балетной осанке, при гордой посадке головы… Да сам бог велел тебе хорошо выглядеть! А то наденешь свои старые тряпки, волосы в гульку замотаешь и сидишь всегда в уголке как мышь серая!

Артем, казалось, испытывал большое удовольствие от их диалога. Тоже глядел во все глаза на Наташу и улыбался во весь рот. И кивнул, когда Катька спросила его тихонько:

– Это ты, что ль, с ней сотворил такое? Молодец… Я годами не могла, а ты – одним махом… Прямо Пигмалион из тебя получился, честное слово! И она что, послушалась? Пошла и постриглась, и новые тряпки себе купила?

– Это Артем купил, Кать… – зачем-то призналась Наташа и тут же прикусила губу, и глянула на него озадаченно – наверное, нельзя было этого говорить, да?

– Ах, вот даже как… – глубокомысленно протянула Катька, снова разглядывая Наташу. – Вот оно в чем дело, оказывается… Ну что ж, я очень рада за вас, ребята… Очень рада…

– А мы не опоздали, Кать? Все уже пришли, наверное?

– Да, все… Только Стаса еще нет. Звонил недавно, сказал, что позже придет. Да вы заходите, чего мы в прихожей толчемся? Девчонки там курят на балконе… Сейчас тоже придут… Хотя стоп! Мне помощь нужна… Чего-то духовка барахлит, никак не включается. Ты что-нибудь понимаешь в таких делах, Артем? Может, посмотришь? А то я без горячего гостей оставлю…

– Да, сейчас посмотрю, – кивнул Артем, направляясь вслед за Катькой на кухню. – Что смогу, то сделаю, уж как получится.

Наташе ничего не оставалось, как пройти в гостиную, где уже был накрыт стол. Села в кресло, взяла в руки журнал, начала листать механически.

Вскоре в гостиной появились Катькины подруги-приятельницы, и она улыбнулась им боязливо. Да, почему-то она всегда чувствовала себя в их присутствии будто напуганной, хотя и встречались они только раз в году, на дне рождения у Катьки. Такие уж эти подруги были… Значительные по сравнению с ней. Ухоженные, хорошо одетые, уверенные в себе дамы. Вот хотя бы Марину взять… Ведь с нуля свою жизнь начала, можно сказать! Из маленького захудалого поселка в город приехала, у бабки какой-то угол снимала, в парикмахерскую ее из жалости взяли – сначала уборщицей, потом, когда насмотрелась-подучилась, сама начала стричь. Ту бабку, которая ей угол сдала, начала со старанием обихаживать, да так, что та квартиру ей отписала. Со временем схоронила бабку, квартиру продала, деньги вложила в дело. То есть на паях с приятельницей салон открыли. Крутилась как могла… И сама работала в том салоне с утра до ночи. Талант в ней такой открылся – деньги к деньгам прикладывать, соображать, как и что дальше. Соответственно, личной жизни – никакой… Вся жизнь в дело уходит. Зато теперь у нее уже три салона, квартира большая, машина хорошая. И вся она из себя ухоженная, плюнуть некуда, как говорит про нее Катька. Самое бы время теперь личную жизнь завести, но не получается. Наверное, потому, что к ней подойти страшно, как к той Снежной королеве – холодом обдаст и презрением. Вот и на нее сейчас смотрит с презрением, слегка удивленным…

– Ты постриглась, Наташа? Где это тебя так испохабили, интересно?

– Почему испохабили? – переспросила она удивленно, трогая кончики волос ладонями. – Мне очень даже нравится, почему… Говорят, мне идет…

– Так где стриглась, ты не ответила?

– Ой, я не помню… Я как-то с разбегу зашла… Сама даже не думала, не собиралась…

– Оно и видно, что с разбегу. Хороший салон надо выбирать долго, моя дорогая. Вот если бы ты ко мне попала… Было бы совсем другое дело… В моем салоне из тебя такую конфетку бы сделали! А так… Видно же, что работа халтурная!

– Ну что ты к ней привязалась, Марин! – заступилась за Наташу Инна, еще одна Катькина подруга. – Вполне нормальная у нее стрижка! Уж говорить ни о чем не можешь, господи… Кому до чего, а вшивому до бани, так получается!

Инна Наташе нравилась – была она веселой и бесшабашной. Только веселость ее тоже произрастала от осознания своей успешности. Кем-то она важным была в своей фирме – то ли крутым акционером, то ли значительным