Читать книгу "Единственный цветок в этой говноклумбе 7 - Holname"

устало положила на них подбородок.

— Я до сих пор не понимаю, что у них в голове, — отвечал директор. — Если бы у них появилась возможность стереть всю магию, они точно сделали бы это. Но тогда мир не смог бы противостоять восстанию монстров, которые появляются из теневых миров.

— Может, теневые миры так и погибали? Повстанцы в них одерживали победу и стирали магию, а монстры просто пожирали всех на своем пути.

— Может быть.

Услышав этот ответ, Шейн опустил задумчивый взгляд прямо на Софию. К его удивлению, директор лишь соглашалась и совершенно не отрицала догадок, которые в обществе могли бы осуждаться.

— Значит, — снова заговорил Шейн, — вы не отрицаете того, что наш мир совсем не такой, каким кажется?

— Это понятно любому дураку, который критически смотрит на религию. — Выпрямившись, София недовольно отмахнулась. — Иди отсюда. И о нашем разговоре никому не слова.

Шейн усмехнулся. Поклонившись в знак прощания, он плавно развернулся и сразу двинулся в сторону выхода. Теперь он чувствовал себя даже немного лучше — по крайней мере, на одну проблему в жизни у него было меньше.

Как только он подошел к двери и открыл ее, к своему удивлению, он столкнулся лицом к лицу с девушкой, которая хотела войти следом. Удивленная Амелия, уже без черной формы с каким-то помятым видом отшатнулась.

При виде лица Шейна она сразу оскалилась и холодно приказала:

— Дай пройти.

Шейн окончательно вышел из кабинета и демонстративно запер за собой дверь. Перегородив выход, он посмотрел на Амелию и сказал:

— Подожди. Я хотел тебя предупредить.

Некогда глава совета смотрела на него с осуждением. Она ничего не говорила, но мысленно явно проклинала его. Шейн же, игнорируя ее ненависть, продолжал:

— Девушка, над которой издевались, сейчас не в себе. Она хочет тебе навредить.

— Ты специально это делаешь? Хочешь, чтобы я вдобавок ко всему еще своей тени боялась?

— Нет. Я просто не могу промолчать.

— А стоило бы. — Буквально оттолкнув Шейна в сторону, Амелия прошла к двери и зловеще посмотрела на него. — Многих проблем, которые ты создал, можно было бы избежать, если бы ты просто в какой-то момент промолчал и не лез, куда не надо.

Как только девушка схватилась за ручку и вошла в кабинет, Шейн отошел в сторону окончательно. Эти слова почему-то все же смогли задеть его. И ведь действительно многое из происходящего сейчас не должно было случиться в оригинальной истории. Вопрос оставался только в том, насколько он изменил сюжет, чтобы так все испортить?

Внезапно где-то вдали коридора показался силуэт. Человек, осторожно шагавший навстречу, почему-то неуверенно оглядывался по сторонам. И Шейн, присматриваясь к этой фигуре, с каждой секундой все лучше понимал, кто это был.

Двинувшись навстречу, он настороженно спросил:

— Ты что-то хотела? Пришла к директору?

Она все еще носила бинты. Все еще тряслась от каждого шороха. И почему-то ее глаза были все такими же поникшими, как и раньше. Наконец-то добравшись до Шейна, эта ученица, над которой некогда издевались подчиненный Амелии, ответила:

— Нет, к тебе.

* * *

Быстро направляясь в сторону главного корпуса, неожиданно для себя Латиша заметила как раз выходивших из него в этот момент сестер Дориан. В какой-то степени даже видеть Моржану и Джулиану вместе казалось чем-то странным. В прошлом они всегда противостояли друг другу, а теперь почему-то были рядом и даже не поджигали округу.

Моржана и Джулиана, также заметив Латишу, в какой-то момент остановились. И лишь когда все три девушки оказались рядом, принцесса настороженно спросила:

— А где Шейн?

— Остался у директора, — с усталым вздохом ответила Моржана.

— Уже следишь за ним повсюду? — спросила Джулиана. — Флорен и Эрсен рассказали. Ревность штука страшная.

Латиша виновато улыбнулась. Даже сегодня она собиралась ни на шаг не отставать от Шейна, но он проснулся и ушел на встречу с директором раньше, чем она это заметила.

— Мне кажется, — отвечала Латиша, — что, если не прослежу за ним сейчас, пожалею. Плохое предчувствие.

Сестры переглянулись и нисколько не удивились. Они сами еще день назад находились в храме, где должны были избавиться от всех предателей, а теперь снова пребывали в стенах академии в качестве обычных учеников.

— У тебя есть причины для плохого предчувствия, — отвечала Моржана. — Я бы даже сказала масса. Ты знала, что церковь пыталась объединить силы с Дженой, чтобы захватить королевство.

— Мне об этом не докладывали, — удивленно отвечала Латиша. — Поэтому ты начала выдавливать священнослужителей?

— Именно. Мне еще не хватало помогать поднять восстание в моем же королевстве.

Латиша нахмурилась. Чем больше она думала о складывавшейся ситуации, тем ужаснее казалась мысль, как давно Джена разрабатывала весь свой план по восстанию в королевстве.

— Я не могу сейчас свободно вмешиваться в ситуацию, — заговорила Латиша. — За нами с Дженой пристально следит общество. Она уже поставила на себя метку ненадежного человека, и если сейчас я попытаюсь ей помешать, это будет выглядеть так, будто я хочу насильно сменить порядок наследования.

Джулиана, задумчиво потирая подбородок, вслух продолжила мысль:

— И тогда ненадежной станешь ты, а Джена в последствии сможет сказать, что ты с самого начала ее провоцировала. Понятно.

Латиша грустно кивнула, и кое-кого это возмутило больше всего. Моржана, практически схватив принцессу за плечо, грозно спросила:

— Тебе ли теперь об этом волноваться? Порядок наследования все равно скоро сменится. Джена решила поднять восстание, так что наследницей ее не оставят.

Рука Моржаны сжималась так крепко, что Латиша буквально чувствовала, что после этого на ее теле останутся синяки. Однако, продолжая смотреть в глаза Моржаны, она также понимала, что та делала это не специально. Лицо огненной волшебницы выглядело очень взволнованным.

— Но по правилам Селестины, — тихо отвечала Латиша, — сменить порядок можно только одним способом. Сражение между сестрами или добровольное принятие смерти одной из них.

Наступила тишина. Моржана, лишь сейчас опомнившись, расслабила руку и отпустила ее, а Латиша сразу отступила. Упоминание кровавой традиции радости никому не добавило. Все знали насколько жестоким был этот обычай и почему он считался опасным.

— Поэтому-то королева пока тебя не впутывает, — вслух размышляла Джулиана. — Не хочет она, чтобы вы убивали друг друга, но и оставить все как есть она не может. Так что лучший вариант для нее сейчас убить Джену собственными