Читать книгу "Сквозь Паутину Лжи - Евгений И. Астахов"

и останавливается, долго изучая меня, не произнося ни слова. Прокручивает все события и мысленно выносит вердикт. Мне остаётся стоять и ждать решения своей участи. Конечно, я могу попробовать сбежать, но не хочу этого делать.

У меня ещё есть шанс довести миссию до конца. В плен попали некоторые старшие Охотники. Я видел, как уводили Полынь. Ещё есть возможность выведать у них подробности заговора. Вероятнее всего, его отложат, но любые детали и имена сыграют на руку.

— Ты! Как тебя зовут? — её голос звучит уже спокойнее.

— Зовите меня Тигр, госпожа. Эту личину я ношу, и если это возможно, то не хочу её сбрасывать, пока не завершу свою миссию.

— Пусть будет так. Ты останешься под моим присмотром, пока я не узнаю всех подробностей из своих источников, — продолжает она. — Только тогда ты получишь окончательную свободу и сможешь отправиться дальше выполнять свою миссию.

— Мне не надо никуда отправляться, — с облегчением говорю я. — Возможно, я смогу завершить её прямо здесь.

— Что ты имеешь в виду, Тигр? — она удивлённо смотрит на меня.

— Позвольте мне допросить взятых под стражу Охотников и уцелевших предателей из вашей личной охраны, — прошу я напрямую. — Время слишком ценно, чтобы тратить его в ожидании окончательного решения.

— Вижу, ты не шутишь, — генерал оглядывается по сторонам на солдат. — Не всем это понравится. Скажи, с чего я должна тебе доверять? У меня лично больше желания тебя прикончить. Чаша весов клонится не в твою пользу. Вдруг вся эта битва была лишь уловкой, чтобы ты смог подобраться поближе ко мне? Раз уж ты сам завёл разговор о мятеже.

— Я готов на любые ваши условия, но вряд ли вы знаете, на кого надавить, да и кто из них вообще какое место занимает в иерархии Братства, а мне об этом хорошо известно. Вот увидите, они быстро выдадут нам ценную информацию, — обещаю я. — И покажут настоящую изнанку Империи.

— У меня есть только одно условие, — она поднимает руку. — Ты будешь проводить допрос лично под моим присмотром.

— Пусть будет так, но это может снизить шансы на успех, — честно предупреждаю я. — С некоторыми из них у меня сложились приятельские отношения. Если применить к пленникам правильный подход, то я смогу добыть недостающие кусочки головоломки.

— Сначала ты мне покажешь те, которые уже собрал, а потом подробнее обсудим допрос, — Карисса жестом снимает защиту.

Шум и запахи битвы возвращаются. Ещё витает аромат горелого мяса, вокруг валяются тела павших — настоящих товарищей и Охотников. Мы шагаем по полю сражения сквозь все ужасы, оставшиеся после бесчеловечной резни. Я иду рядом с Кариссой, а вокруг нас сжимается кольцо, состоящее из выживших телохранителей и подоспевшего подкрепления.

Технику Охотников удалось снять, и на помощь подтянулось несколько отрядов солдат из столицы. Ближайшие знатные кланы тоже хотели помочь и поучаствовать в показательном выступлении, но генерал предусмотрительно их не пустила.

Ночь проходит в суете и обсуждении итогов. В подразделении Кариссы смятение и беспорядок. Остро встаёт вопрос о верности ближайшего окружения. Если даже личная гвардия телохранителей оказалась нечиста на руку, то что уж говорить об остальных? Тем не менее генерал не рубит с плеча.

До моей задумки ещё далеко. Военачальница со своими солдатами переезжает в особняк. Я хоть и не пленник, но за мной тоже приглядывают. Вокруг постоянно крутится хотя бы один офицер и дюжина солдат. Однако я бежать не собираюсь, да и сопровождение, если честно, не самое внушительное. Если бы захотел, они бы меня не остановили. А вот у пленников как раз наоборот — защита, что надо. Правда, прорываться к ним через своих я не планирую.

На следующий день мы основательно беседуем с генералом, я раскрываю детали своей миссии, подробнее рассказываю про Братство Охотников. Карисса настойчиво задаёт вопросы, но я увиливаю, не выдавая самую важную информацию. Лишняя осторожность не помешает. Она всё ещё не до конца мне доверяет, да и порой смотрит как на врага. Лишь выжав из меня максимум, который я позволил, мы переходим к допросам.

Расколоть Охотников оказывается непросто. Старшие так вообще — крепче камня. Да и взяли их всего пару. На меня они смотрят с презрением, бросают язвительные фразы, а на пытки почти не реагируют. Несут откровенный бред, стараясь нас запутать. Сказывается фанатичная преданность идее «Больших Перемен» и богатый боевой опыт, закаливший их. Не зря они занимают свои места в иерархии Братства. Однако я выуживаю и из этого крохи — узнаю больше о расстановке сил самого Братства и сепаратистов.

Среди солдат-практиков и окружения генерала нет мастеров в манипуляции сознанием, а Тени, когда они так нужны, не показываются. Возможно, они смогли бы помочь. Правда, я уверен, даже с помощью техник вытащить действительно ценную информацию вряд ли будет просто. Жаль, что проверить нет возможности.

С младшими дела обстоят ещё хуже — по большому счёту они мало что знают. И старания в виде тех же пыток приводят к ещё худшему результату. Они готовы говорить что угодно, лишь бы мучения прекратились. Пусть порог боли у них и гораздо выше, чем у обычного человека, но, когда тебе срывают ногти, прижигают раскалённым железом, режут, быстро приходит переоценка ценностей и идеалов.

И это лишь малая толика способов дознания — самая простая и обыденная. С применением техник вкупе с лечебными практиками — можно сильно превысить границы разумного. Однако и среди них находятся крепкие ребята, видать, потенциальные кандидаты на повышение.

Хоть я и не участвую лично в пытках, но даже наблюдение не вызывает у меня отвращение, пробивающееся сквозь какой-то искусственный барьер равнодушия. Казалось бы, это тоже живые люди. Заблудшие души. Сбившиеся с пути, попавшие не в ту компанию — да причин может быть много. Оправдывает ли это их? Нет. Голос государя шепчет, что они враги престола и всех жителей, до сих пор преданных Империи.

Головой я понимаю, что сейчас мы едва отличаемся от демонов. И нет никакого оправдания такой жестокости. В чём тогда разница между нами и предателями, готовыми на всё ради достижения своей цели, и демонами в их безудержной жестокости? Получается, ни в чём.

Когда я стал таким? Неужели я так сильно изменился с тех пор, как покинул отчий дом? Мне самому не верится в это. Я пытаюсь сложить головоломку мятежа, но чувствую, как моя