Читать книгу "Призрак любви. Женщины в погоне за ускользающим счастьем - Лиза Таддео"

Значит, у него есть характер. Сколько раз она трахала Филиппа? Они никогда не трахались. Они всегда занимались любовью. Он был именно таким, нежным и слегка небрежным. Такие мужчины всегда занимаются любовью. А его язык имел вкус сельдерея – восхитительное ничто.

А потом настал тот день в кафе – даже не в кафе, а в закусочной, а потом был рынок копченой рыбы, мясная лавка и бар соков. Кафе в те времена были подобны женщинам. В них должно было иметься миллион идеальных аксессуаров, блестящих, уютных и утилитарных одновременно. Но вот вошла ведущая ток-шоу, и Маргарита уступила Филиппа ей. На нее словно обрушилось заклятие. В этот день 1955 год сменился механическим, бесформенным будущим.

С того дня он стал посылать ей короткие, пустые сообщения, фотографии поросят и козочек, и растрескавшихся крабьих клешней, но больше она его не видела. Она знала, что это нормально – ведь она не была его подружкой. Она одновременно была и чем-то большим, и меньшим. Да, глупо желать быть подружкой. Она была его любовницей. И однажды, когда станет можно, он вернется – вернется к ее заднице и губам. Красота никогда не выходит из моды в вакууме пениса. И она позволит ему заниматься с ней любовью, потому что хороших мужчин так мало.

– Дело не в мужчинах, – сказала Саммер. – Я хочу ребенка. Я хочу милую маленькую девочку, которую я воспитаю с бритвой в языке, чтобы она сделала минет всем мужикам, которые причинили мне боль. Нам, – добавила она и обняла Маргариту, которая уже заливалась слезами. – Всем парням, которые причинили нам боль.

– Если бы мы только могли собраться вместе, – согласилась Маргарита.

Но Саммер уже не слушала, она красила губы, любуясь на себя в серебряном сливочнике.

Кремора готовилась к вечеру в своем бунгало в Венеции. Она не переезжала в Лос-Анджелес, пока не смогла обеспечить себе достойное жилье. Она ждала, когда сможет позволить себе шесть тысяч в месяц. Она не собиралась жить в комплексах за коваными воротами, с дешевыми общими бассейнами. Все они имели названия – Pacific-Bay-Towers, Ocean-Towers. Она проводила время в Вентуре, жила в студии и ездила в магазины с купонами на своем «Prius». Она спокойно и упорно трудилась пять лет, посещала все студии йоги в счастливые часы и подписывалась на страницы нужных людей. Она начала делать подкаст, ставя записывающие устройства прямо на плиту, и брала интервью, сидя в тесном уголке рядом с мышеловкой. Первые интервью были самыми самоубийственными. Мать из Санта-Клариты, у которой на эскалаторе погиб ребенок. Ста восьмидесяти килограммовая школьница, которая говорила, что не может понять, сколько таблеток должен принять человек ее размера – и только это ее останавливает. В ярко-лимонном свете своей грязной кухни Кремора поняла, что открыла золотую жилу. Название «Американская девушка» родилось само собой.

Глядя на этих женщин, слушая их, тех, кто пережил нечто непостижимо ужасное, она поняла, что почувствовала пульс нации. Женщины умирали. Они умирали изнутри, и Кремора дала голос тем, кто намеревался убить себя снаружи. Это был противоположный пол, который от нее всегда ускользал. Они всегда хотели того, о чем она даже не думала. Все равно что пойти на рынок за ингредиентами для кекса к чаю и вернуться домой без гребаного «Английского завтрака».

А потом случилось чудо. В прошлом месяце они с Филиппом ходили на игру Lakers, ели устриц и камамбер в Hog Island, ездили к Дереву Джошуа, где занимались сексом под кактусом в форме креста. Да, почти за все платила она, но однажды он станет сенатором. Даже если это была магия, он откликнулся именно на ее магию. Она решила, что это сродни феромонам.

И она была счастливее всех на свете – все плохое рассеивается и стекает с нее вместе с водой в душе. Он был красив. Он делал лучшую яичницу. У него была добрая, располагающая к себе улыбка, похожая на воскресный кроссворд. Никаких проблем. «Я люблю тебя всем своим существом», – он никогда не говорил ничего конкретного или реалистичного. Она желала его сильнее, чем он ее. Но других проблем не было.

– Я где-то читала, – сказала знаменитая актриса своему стилисту, – что девушки, у которых были тесные связи с отцами, достигают очень многого.

– Гммм, – отозвался Брендон, затягиваясь своим серебристым вейпом.

В нем все пахло морковью. Он перегнулся через стеклянную стенку балкона и стал смотреть на пляж. Таким, как он, достаточно иметь возможность несколько раз в неделю бывать в таких домах, как у нее.

– А матери? – спросил он.

– Матери кажутся мне одновременно и очень важными, и совершенно неважными.

Она ненавидела себя за эти слова. Она всегда пыталась быть лет на десять младше. Она просто обязана была быть на десять лет старше.

– Матери очень влияют на красоту, – поднял бровь Брендон. – Они могут заставить тебя почувствовать себя полным дерьмом в плане внешности.

– У меня никогда не было женщины-защитницы, – ответила актриса. – Моя агентша за две недели дважды назвала меня талантливой – это большее, что я получала от женщины.

– Политики – вот новые знаменитости, – улыбнулся Брендон.

Он всегда одевал ее так, что она ощущала себя дешевкой. Ему нравились ее волосы, дешевые и пышные. Но уволить его она не могла. Нельзя уволить стилиста. Это все равно что признаться в ненависти к себе.

– Я устала, – вздохнула знаменитая актриса, – устала от вечного появления чего-то нового…

– Слава богу, что теперь есть политики – и они нам нужны. Маргиналы.

– Ты шутишь! Маргиналы всегда будут маргиналами.

– Сейчас мой момент, – бездумно отозвался Брендон.

– Твой момент настал давным-давно. А когда настанет момент зрелых женщин?

– У женщин всегда момент!

– У молодых женщин. У них всегда есть момент!

Брендон согласно рассмеялся. Легко рассмешить тех, кто беднее ее. Актриса смотрела на воду. Теперь они оба смотрели на воду и разговаривали с ней, как в одном из бесчисленного множества ужасных фильмов, где она снималась.

– Тебе нравится этот дурачок? – спросил Брендон, потому что она уже целый месяц грустила. – Мне он тоже нравится.

– Я его хочу, очень хочу. Я никогда никого не хотела.

– Что ты собираешься сделать, Мария? Убить себя?

– Может быть, сегодня вечером…

– Не делай этого вечером. Сделай это завтра. Вечер будет блестящим. Посмотри на бассейн!

Мария взглянула на бассейн. Там плавали настоящие лотосы из Индии и куклы «Американская девушка» на надувных лебедях. Скоро здесь появятся корейские девушки с потрясающими челками, и нигерийки с ногами бегуний будут подавать икура (разновидность вяленой икры лосося) на листьях сисо. Красивый бармен смотрел