Читать книгу "Мистер Уэст - Р. Дж. Льюис"

выглядит застенчивой. Именно эта застенчивость привлекла меня, и она это знает.

Нина так хорошо играла со мной.

— Как ты, Эйдан? — спрашивает она, и ее голос становится нежным. Потом поднимает свои карие глаза, встречаясь со мной взглядом. — Я скучала по тебе.

— Ты скучала по мне, — медленно повторяю я.

— Эйдан. — Она прикусывает губу, выглядя встревоженной. — Я хочу поговорить.

Теперь, когда удивление от встречи с ней проходит, я подхожу к ней.

— Нам не о чем говорить, Нина.

— Мы закончили на плохой ноте.

— Почему ты не заглатываешь член того русского парня, с которым водилась?

Она втягивает воздух.

— Эйдан…

— Брось притворяться невинной, Нина, мы все знаем, что ты чертов питбуль, когда тебе это нужно, хорошо? Я не тот Эйдан, которого ты знала. Убирайся нахер с моего кресла.

Кажется, она в панике.

— Эйдан, я сожалею обо всем. Я скучала по тебе. Скучала по тому, какими мы были.

Я борюсь с улыбкой.

— Да? Рад за тебя, Нина, очень рад за тебя.

— Не делай вид, что ты тоже по мне не скучаешь. Ты прогнал меня, потому что я была с Эдгаром, но наши с тобой отношения не были эксклюзивными! Сколько раз я умоляла тебя захотеть большего?

Я обхожу стол, хватаю кресло, на котором она так удобно устроилась, и разворачиваю его так, чтобы она была лицом ко мне. Нина смотрит на меня, когда я наклоняюсь, глядя ей прямо в глаза. Выражение моего лица жесткое, холодное. Я позволил ей воспользоваться моментом, чтобы увидеть всю гниль во мне. Моя пустая оболочка смотрит на нее в ответ.

— Слушай меня внимательно, — говорю я ей резким, низким голосом. — Я прогнал тебя не потому, что ты сосала член какого-то мужика, маленькая глупая пизда. Я прогнал тебя, потому что ты была ядовитой шлюхой и знала, как играть со мной. Когда мы не трахались, как одержимые зомби, мы нюхали носом дерьмо, а ты воровала прямо у меня перед глазами. Ты — грязный вор в красивой упаковке.

Ее глаза наполняются слезами.

— Ты задеваешь мои чувства, Эйдан.

Я издал жесткий смешок.

— Перестань играть роль. На меня это больше не действует. Иди и найди другой достаточно глупый член, который клюнет на твою драму. О, подожди, ты ведь нашла член не так ли? Ты сказала, его зовут Эдгар? Держу пари, ты сожгла этот мост, не так ли? Сколько тебе удалось нажить?

— Я не получила ничего, Эйдан…

— Тебе удалось выкачать из него бриллианты? Ты подождала, пока он уснет, прежде чем рыться в его бумажнике? Нашла ключ от его сейфа? Вот это было удивительно. Я не думал, что ты опустишься так низко, впадешь в такое отчаяние, но ты такая сука. Ты ждешь своей следующей наживы, и она будет не от меня. А теперь убирайся к черту с моего кресла. А еще лучше — забери его с собой. Не хочу, чтобы, пока я работаю, в воздухе вокруг меня витал запах гнилой, холодной киски.

Она ошеломлена. Абсолютно чертовски удивлена, что я разговариваю с ней таким образом. Я никогда раньше этого не делал. Это оставляет у меня самое приятное чувство. Однажды я оплакивал ее. Затем изгнал ее из своего организма, как вы избавляетесь от гриппа. За исключением того, что потребовалось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя. И, как гребаный грипп, от которого ты только оправился, однажды я проснулся, и мне стало намного легче дышать, и в груди не было так тесно.

Это был лучший гребаный день в моей жизни.

Она встает, выглядя потерянной. Я отхожу от нее. Я сделаю все, чтобы не чувствовать ее гребаных прикосновений. Даже малейшее прикосновение ее тела к моему спровоцирует меня. Поэтому отворачиваюсь и подхожу к окну. Смотрю в окно, ожидая, когда она уйдет. Я слышу, как та копошится. Нина собирает свои вещи.

— Ты станешь очень одиноким человеком, Эйдан, — говорит она, прерывисто дыша. — Очень одиноким, холодным, жалким человеком. Ты всегда был слабым. Ты хочешь знать причину, по которой я сбежала с Эдгаром? Потому что он знал, как заботиться о женщине. — Ее голос становится громче, злее. — Ты даже не знал, как позаботиться о себе, сумасшедший ублюдок. За этим высокомерием скрывается маленький мальчик в теле мужчины. — Она издевается, издавая холодный смешок. — Столько денег, а ты не можешь найти кого-то, кто помог бы тебе разобраться с твоими гребаными проблемами с психикой. Я была единственной, кто был ближе всех к тому, чтобы понять тебя. Притворяйся сколько хочешь, что тебе не нужна была эта встряска, валяй и обвиняй во всем меня, но ты принял это дерьмо и пошел дальше, будто ничего и не было, спустил все на тормозах.

— Если и есть что-то, что твой отец должен был сделать, Эйдан, так это то, что он должен был сильнее бить тебя по голове. От тебя было бы больше пользы, если бы ты был слабаком.

И вот она, настоящая Нина во всей своей красе. Я оглядываюсь на нее и позволяю ей увидеть холодную улыбку на моем лице. Это не та реакция, которой ей хочется. Она сердито фыркает и вылетает из офиса.

В ту секунду, когда слышу, как захлопывается дверь, моя улыбка исчезает.

Я подхожу к креслу и плюхаюсь в него. Смотрю вниз на свою трясущуюся ладонь. Мое сердце не сходит с ума. Я чувствую себя совершенно нормально, и все же мое тело дрожит. Я научился приглушать сильные эмоции, чтобы защитить себя от повреждений, но мое тело реагирует и без добавления эмоций. Это самое хреновое чувство.

Раздается стук в дверь. Фрэн заглядывает внутрь и выглядит извиняющейся.

— Мистер Уэст, — произносит она. — Мне жаль. Нина все еще была в вашем списке посетителей, и она дала мне знать, что…

— Все в порядке, Фрэн, — мягко прерываю ее. — Вычеркни ее из списка, и на этом все.

Она уходит.

Чувствуя себя на взводе, я вытаскиваю из кармана свой телефон и отправляю сообщение Рут.

Э.У.: Напомни мне.

Она отвечает пять минут спустя.

Рут: Тот, кто не смотрит вперед, остается позади.

Рут: С каждым днем ты все дальше отдаляешься от человека, от которого избавился два года назад, мой дорогой. Никогда не останавливайся.

Никогда не останавливайся.

Продолжай.