Читать книгу "«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин"

смысле, а многие речевые обороты — меня ставят просто в ступор… Вы достаточно молоды, но имеете взгляд умудрённого жизнь старца и рассуждаете подобно таковому. Как Вас по имени отчеству?

— Серафим Фёдорович…

— Серафим Фёдорович, кто Вы?

Хлопнув себя по нагрудному карману:

— Вам предъявить документы?

— Нет, я не про то. Кто Вы на самом деле?

В его голосе и пронизывающем насквозь взгляде на меня — сквозил жутко-жгучий интерес, но я — как холодно-леденящим душем, его охолонув:

— Большего чем я уже сказал — Вы от меня не услышите. Так что стиль общения между нами может быть только в строго конструктивно-деловом формате, или же его не будет — от слова «вообще». Я излагаю свои предложения, а Вы — соглашаетесь или отказываетесь. В первом случае мы с вами, Яков Александрович, плодотворно сотрудничаем на благо нашей с вами многострадальной Родины. Во втором — просто расстаёмся и «расходимся» бортами, как в тумане корабли. Мне начинать излагать?

Закурив ещё одну папироску, тот выдохнув дымом в открытую форточку и, с неопределённым выражением лица, кивнул:

— Излагайте, Серафим Фёдорович.

Излагаю, стараясь как можно более кратко и информативно при этом:

— В небольшом, но весьма перспективном городке Ульяновск (это в Нижегородской губернии), откуда я родом и где имею некоторое влияние, как-то сам собой образовался кружок младых отроков — рьяно интересующихся военным делом…

Вкратце рассказал про Ваньку да Саньку, про их «футбольные команды» и, про все мои «издевательства» над ними — выражавшееся в принуждении их зубрить уставы и заниматься до упада муштрой.

Вдоволь на пару с Слащёвым посмеявшись, продолжаю:

— … И таких «фанатов», у нас набралось уже — как бы не на целую роту! К великому сожалению, мои познания, навыки и главное свободное время — подошли к своему естественному «лимиту». Больше чем я им уже дал — я ничего дать уже не смогу, при всём моём желании.

— Ну, и…?

— Не могли бы Вы, Яков Александрович, взять на себя сей нелёгкий труд — воспитание и обучение будущих воинов, командиров, защитников Отечества? За соответствующее вознаграждение, конечно и при предоставлении вашей семье человеческих жилищно-бытовых условий.

Вижу вопросительный взгляд и, правильно поняв его, продолжаю:

— Пока, могу уверенно пообещать новый четырёх- квартирный (но увы — деревянный!) дом с «удобствами» внутри и сверх- экономной печкой, а там посмотрим. Месячный оклад же, наши учителя — которых я со всех уголков страны к нам подтягиваю, сами себе в ведомости ставят.

Что есть — то есть!

Правда, таких пока можно по пальцам пересчитать и, ни один из них — до сих пор не превысил сравнительно скромную сумму в триста рублей. Зарплату очень высококвалифицированного слесаря, то есть.

Слащёв, с подозрительным прищуром на меня посмотрев:

— Разрешите полюбопытствовать, Серафим Фёдорович: откуда «дровишки»? Если это не снова секрет, конечно…

Сделав морду берёзовым, только что оструганным топорищем:

— Никакого секрета, Яков Александрович: у Ульяновской «единой трудовой школы» — имеются спонсоры в лице местных кустарей-единоличников, нэпманов и кооператоров.

Удивлённо приподнимает бровь, но ничего не сказав на этот счёт, перешёл к основной теме:

— Так, Вы предлагаете мне…

— Сперва будете официально числиться учителем какого-нибудь предмета. Подскажите мне, что могли бы преподавать?

— Хорошо владею немецким и французским языками.

— Пойдёт! Как раз нет ни одного учителя deutsche Sprache — а это язык будущего врага… Одновременно с преподаванием, будете заниматься моими горе-вояками. Затем, возможно удастся пробить «начальную военную подготовку» в школах второй ступени. В таком случае, официально станете военруком. Ну а затем, если Маркс даст и Энгельс с небес благоволит, планируется у нас в Ульяновске организовать нечто вроде кадетского училища…

— «Кадетского училища»⁈ Вы не шутите?

Улыбаюсь:

— Мы с вами не в ярмарочном балагане, Яков Александрович — а в мужском туалете, если Вы изволили заметить. А здесь не шутят! Конечно, такое название не прокатит, поэтому назовём училище как-нибудь иначе…

«Суворовское училище» тоже пока не подойдёт, ибо Александр Васильевич ныне в царских сатрапах числится — ведущим захватнические войны во славу русского великодержавного шовинизма, подавляющим национально-освободительные движения в Польше и крестьянские востания в собственно-России.

— … «Чапаевским», к примеру, — уловив непонимание, поясняю, — это командир 25-й стрелковой дивизии красных, геройски погибшей в бою с уральскими казаками.

Слащёв молчит, а я спохватываюсь: ведь фильм «Чапаев» ещё не снят и, эта славная фамилия — мало кому о чём говорит, за пределами славного боевого пути этой воинской части. Потом, вспомнил многочисленные анекдоты про Василия Ивановича, Петьку и Анку и вообще зарубил это брэнд на корню:

— Пожалуй, лучше всего назвать такие учебные заведениями «Фрунзенскими».

Бывший белый генерал, оказывается — эту фамилию очень хорошо знал:

— Лучший красный полководец, хотя и не из военной касты! Пожалуй, за исключением Троцкого, чья «звезда» заметно склоняется к закату, это будет лучшим названием.

Ещё бы!

Я знаю гораздо больше Слащёва: назначенный в марте 1924 заместителем Льва Троцкого, в апреле того же года — Михаил Васильевич будет одновременно назначен Начальником штаба Красной Армии и Начальником Военной академии РККА. В январе же следующего — 1925 года, Фрунзе сменит Председателя Реввоенсовета СССР и Наркома по военным и морским делам, на его посту.

— Конечно же, Вы — со своей «кислотной» биографией, заведующим Фрунзенским начальным военным училищем не станете. Исключено!

Презрительно фыркает:

— Особенно то и не рвусь, так как эта должность — больше административно-хозяйственная.

Поправляю:

— Эта должность, тем более первого, а стало быть — образцового учебного заведения, несколько официозная — а носитель её у всех на виду. А вот должность скромного преподавателя тактики, так сказать — «серого кардинала»… Это как раз для Вас, Яков Александрович! Так каков будет ваш ответ?

Спустя буквально пару секунд:

— Надо хорошенько подумать.

* * *

— Вы думайте, хорошенько думайте… А я тем временем сделаю Вам ещё одно предложение.

Изумляется:

— Так, сказка ещё не кончилась⁈

— Она никогда не кончится, ибо: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!».

«Скопиратить ещё и „Марш энтузиастов“, что ли, — меж тем думаю-соображаю видя его недоумение, — или надо и совесть иметь?».

— Но сперва ещё один — «наводящий» вопрос, Яков Александрович. Вы имели дело с современными техническими орудиями ведения войны: танками, самолётами и автомобилями? И как часто?

У того, прямо-таки замаслились от приятных воспоминаний глазки:

— Конечно! Под Каховкой, где меня в последний раз