Читать книгу "Чистильщик - Игорь Лахов"

увидев Анну, он резко остолбенел и, свернув очередной тост, подошёл к девушке. Глаза Поэта при этом были как у мечтательного телёнка. Всё! Влип мужик, напоровшись на очередную Музу!

Анна его ухаживания приняла достаточно культурно, хотя пару раз, когда Евгений не видел, кидала на меня вопросительные взгляды, покручивая пальцем у виска.

— « Нормально. Не волнуйся. Адекватен», — показал я ей успокаивающими жестами.

Анька тут же расслабилась и продолжила начатое с Поэтом знакомство. Ох, и не завидую я Залесскому! Хотя… Мир обретёт ещё несколько рифмоплётских творений, когда наш романтичный лейтенант окунётся с головой в очередную лужу неразделённой любви. И шедевры эти будут явно шедевральными. На меньшее Достоевские не размениваются.

Далеко за полночь раздался звонок по телефону. Незнакомый… Да нет! Этот голос уже слышал однажды.

— Жду через пять минут на соседней улице, — приказал князь Волконский и отключился, посчитав, что этого достаточно.

От блин-банан! Только его мне и не хватало на многострадальную башку! Но делать нечего: это не тот человек, которым стоит пренебрегать.

Незаметно вышел через чёрный вход ресторанчика и явился в указанную точку. Большой джип хоть и был с простыми номерами и без опознавательных знаков, но маскировочка так себе. Даже последний привокзальный алкаш, ещё в детстве пропивший все мозги, и тот догадается, что прибыл крутейший аристократ.

Охранник открыл дверь, и я оказался внутри бронированной машины.

— Как там мой сын? Доклад! — не поздоровавшись, начал Волконский.

— Гога стоит на пути исправления, Олег Фёдорович. Освоил швабру в совершенстве, а также сервировку стола и чистку сапог. Хоть сейчас с такими умениями в князья записывай.

— Не хами, Гольц. Я не для этого ехал через весь Петербург. Оставь свои клоунские замашки для менее изысканной публики.

— А я ещё и не начинал хамить. Скажите спасибо, что вообще соизволил прийти сюда и даю хоть какую-то информацию по своему слуге.

— Он мой сын!

— Да хоть дочь. Но это к делу не относится. Ближайшие годы мой слуга не имеет ни титулов, ни фамилии. И заметьте, не я такое придумал и не я попросил некоего барона Гольца принять под своё крыло непутёвого отпрыска. Так что давайте начнём разговор заново в более уважительном тоне.

— В порошок сотру, щенок! — оскалился князь.

— Ой! Совсем забыл сказать, Ваша Светлость! У Гоги есть приказ, который я старательно вбил в его башку. Если некто из Волконских меня будет немножко убивать, то верный слуга обязан повесится от горя.

— Да ты… — попытался прижать меня Даром взбешённый папаша.

— Я! — ответил ему сильнейшей защитой, на которую был только способен.

И пусть она трещала по всем швам под мощью Абсолюта, но главное было сделано: князь почувствовал, что рядом с ним не какой-то там мальчишка из Мастеров, а сильный Магистр.

— Даже так? — удивлённо спросил он, перестав атаковать. — Неожиданно… И где можно за несколько месяцев так себя развить?

— Витамины, солнечные ванны и немножко Лорда Йети. Остальные вопросы к императору Александру.

— Про его визит знаю. Ладно. Давай заново начинать. Что скажешь по… Гоге?

— Сам им практически не занимаюсь, если честно. Отдал всё на откуп капралов группы Аксакала. Эти любого в бараний рог скрутят. Пока что хвалят, хоть и шпыняют.

— Негусто.

— Не скажите! Заслужить похвалы у наших очень сложно. Меня и то почти не балуют. Будь Гога реальная тряпка, то сам бы давно на резинке от трусов повесился. Но держится! Не знаю, где он сейчас, только уверен, что не в ночной клуб за наркотой сбежал. Либо учится, либо тренируется.

— А должен знать! Я тебе его доверил! — жёстко попенял князь, спокойно добавив: — У Ирины Долгоруковой он. К себе перевезла, как твоё курсантство закончилось. Думаешь, есть шансы у Олега в дерьмо не превратиться?

— Не превратиться, а вылезти из дерьма. Есть.

— Логично. Последний вопрос и можешь возвращаться в свою забегаловку. Гога способен сдать экзамен на Чистильщика?

— Он не был на курсах, поэтому нет.

— Я спрашиваю о реальных вещах. О его возможностях, а не о формальностях, обойти которые для меня не представляет труда. Пусть он и твой слуга, но на людях хочется видеть в более…э-э-э-э… благородном, что ли, положении. Не со шваброй наперевес.

— Не знаю, — признался я. — Завтра поспрошаю у…

— Сегодня. Если готов, то завтра отправится вместе с тобой под Казань в ранге курсанта.

— У Чистильщика в услужении боевой товарищ? Не слишком ли?

— Бывало и хуже. Жду звонка. Не прощаюсь.

Выйдя из автомобиля, до самого ресторанчика приводил мысли в порядок. Ох, и угораздило связаться с Волконскими! Будто бы без них проблем нет! Но весёлая круговерть праздника быстро привела в чувство. И вот мы уже идём с Мышкой по просыпающемуся Петербургу в её квартиру.

Как только зашли и закрыли двери, Ира неожиданно прижалась ко мне и нежно поцеловала.

— Я соскучилась, Макс. Ты завтра вечером отбываешь, и чувствую, что снова буду скучать. Хочу продолжения банкета. Прямо сейчас. В моей комнате.

Мои пальцы сами собой стали расстёгивать пуговки на её груди, а губы потянулись для ответного поцелуя.

— Кхм…

Громкий кашель за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности и прервать приятное занятие. Блин! Гога! Про него-то я опять забыл, хотя князь дал ясно понять, где сейчас находится это тело.

— Чего тебе? — рявкнул я на слугу. — Не видишь, что люди заняты⁈

— Могу подождать, когда освободитесь. Есть разговор, господин барон.

— До утра не подождёт?

— Уже как бы утро…

— Ладно. Говори. Ир, подожди, пожалуйста, пять минут.

— Ох… — почти не притворяясь, вздохнула она. — Первый раз один мужчина меня променивает на другого. Болтайте уж, а я в душ.

— Ну? — спросил я, когда мы остались одни.

— Хотел узнать о своём недалёком будущем. Мне тоже ехать в Казань или можно здесь пересидеть?

— А сам чего хочешь?

— Здесь. Одно дело на базе Чистильщиков полы драить и совсем другое — на виду людей, которые знают моё прошлое имя. Если можно, то снова бы прислуживал группе Аксакала.

— Допустим, что я согласился. Что потом делать собираешься, когда на Рубежи отправлюсь? Учти, что туда обязательно потащу, и там тоже много лиц знакомых встретишь.

— Не знаю…

— Я что ты знаешь? Чего ты хочешь? — спросил я, памятуя о разговоре с князем. — Пять лет чистильщиком, но не Тварей, а обуви подрабатывать?

— На откровения потянуло, Гольц? — зло ответил Гога. — Хочу научиться у людей Аксакала правильно пользоваться собственной внутренней силой! Потом, когда после рабства у меня появится возможность самосовершенствоваться без ограничений, то дорасти до уровня отца! И вот тогда я припомню ему свой позор и его предательство! Не бойся! Тебя не трону! Ты для меня продолжаешь, как и прежде, оставаться пустым местом! А вот он ответит за всё!

— За что за всё? — интересуюсь, никак не реагируя на вспышку гнева. — За то, что ты подсел на наркоту? За то, что тебя вначале уделал я, а потом, лба здорового, младшенькая Достоевская? Или за то, что, несмотря на шикарный генофонд, доставшийся от нескольких поколений Абсолютов, моешь полы в командирском домике Аксакала, а не учишься в Императорской Военной Академии? В чём твой папочка виноват?

— В том, что ему было плевать на сына! Меня одна Лиза Бугурская только и понимала! Она поддерживала, любила, а не…

— Стоп! — прервал я эту истерику. — Про Елизавету Марковну наслышан. Маленький вопросик… А сколько раз она с тобой связывалась после того, как ты ко мне загремел?

— Ну…

— Ни разу! Даже не попыталась! Потому что некий Гога для неё интересен не более, чем использованная туалетная бумага. Отпрыск княжеского рода — тот да, тот был нужен. Но не человек Олег! Как-то слабенько с твоей версией о любви подобное вяжется. Не удивлюсь, если в первый раз наркоту именно у неё попробовал. Так?

— Ну… Её знакомые, кажется, но это не точно… — опять послышались невнятные звуки.

— Так! Потому что тупым обдолбышем управлять легче, чем сильной личностью!

— Лиза не такая! Это всё другие люди!

— Короче, Гога. Переубеждать тебя не буду. Выводы сделай сам на досуге. Но вот хочу ещё об одной штукенции спросить… Если бы представилась возможность выбора: отсидеть пять лет слугой в безопасности, подальше от чужих глаз или подохнуть Чистильщиком. Что бы выбрал? Только честно! Приказываю!

— И без приказа отвечу, Гольц! Чистильщиком! Вначале презирал их, а потом, глядя, как уставшие, грязные, часто израненные возвращаетесь на базу, стал завидовать. Что-то в этом было… э-э-э-э…