Читать книгу "Disney. Mirrorverse. Вселенная расколотых - Делайла Доусон"

не нужно было прикасаться к дереву, чтобы понять, что надежды спасти его мало.

– Оно почти мертво, – сказала она грустно. – Лес понимает, что мы все должны идти на жертвы. И я уверена, что в его корнях можно будет устроить прекрасную нору для какой-ни-будь благодарной черепахи или барсука.

Салли плюнул на лапы, встряхнулся всем телом, попрыгал на месте, а затем подскочил к дереву и врезался в него своим бронированным плечом. Раздался громкий треск, и дерево послушно упало. К счастью, оно оказалось достаточно высоким, чтобы достать до противоположной части рва. Там, где его корни вырвались из земли, действительно образовалась огромная дыра, которая выглядела так, что там могло поселиться животное.

– Все готовы? – спросила Тиана.

Стражи кивнули и направились к новому мосту, чтобы перейти через бурлящую воду к замку Злой Королевы.

Глава двадцатая

Перейдя мост, они на мгновение остановились, чтобы взять у Тианы целебные зелья, а также сыр из корзины и немного винограда, который Белоснежка нашла на каменной кладке замка.

– Раньше здесь было намного опрятнее, чем сейчас, – сказала она. – Вокруг был красивый белый камень, башни, сады. Возможно, всё вернётся на круги своя, как только тёмная магия исчезнет.

Девушка скучала по месту, где она жила с любящими отцом и матерью, первой королевой. Она помнила семейные портреты и благородную женщину на них, которая хотела лучшего для своего народа и своей дочери. Она видела щедрого и доброго короля, который давал своей маленькой принцессе всё, чего она только желала.

А потом однажды появилась новая королева, и эти портреты спрятали на каком-то пыльном чердаке или, возможно, в подземелье. А затем умер король, и королева сожгла эти портреты вместе с коллекцией игрушек Белоснежки, красивыми платьями и её прелестными диадемами.

Королева дала обезумевшей от горя маленькой девочке тряпьё и жёсткие деревянные башмаки, чтобы та надела их, вручила ей швабру и ведро. И даже тогда Белоснежка не возненавидела её – она никогда никого не ненавидела. Но она чувствовала себя такой одинокой, такой нелюбимой, такой грустной.

И теперь девушка возвращалась в замок, который отняли у неё так давно. Но сейчас она была окружена друзьями и наполнена новообретённой собственной силой. Кирка в руках казалась продолжением её тела, подарком леса, обещанием новой жизни. Когда Белоснежка вела Стражей вверх по лестнице на кухню замка, она надеялась, что достаточно хороша и сможет оправдать доверие, которое оказал ей Микки. Но девушка знала, что Стражи защитят её, несмотря ни на что, и что именно их объединённая мощь помогла им зайти так далеко.

Девушка жестом попросила друзей вести себя тихо и на цыпочках двинулась по пустым покоям с грязными полами и остывшими печами. Без неё всё здесь пришло в запустение. И всё же, как бы резко ни изменился лес, интерьер замка, казалось, остался прежним.

Белоснежка остановилась перед дверью, ведущей в тронный зал королевы. Она насторожилась в ожидании любых признаков опасности или расколотых.

– Как ты думаешь, Белоснежка в безопасности? – спросил кто-то в зале, и её сердце наполнилось облегчением и нежностью, когда она узнала знакомый голос Весельчака.

– О, ну что ж, я, конечно, надеюсь на это, – сказал Умник. – Но хватит уже меня об этом спрашивать. Я знаю не больше вас и не больше чем мять пинут назад... Я хочу сказать, пять минут назад. Я хочу сказать, вы понимаете, что я хочу сказать...

– Простачок беспокоится, – продолжал Весельчак.

– Мы все волнуемся, – заверил его Умник.

Звук, сопровождающий их голоса, был похож на звон цепей. Белоснежка понимала, что ей следовало держаться подальше, следовало быть умной, хитрой и скрытной, но она так отчаянно хотела помочь своим друзьям. Она вбежала в тронный зал и направилась прямо туда, где всех семерых гномов приковали цепями к стене возле того, что когда-то было большим очагом королевского тронного зала. Сейчас это был холодный и темный угол, огонь в очаге давно не разжигали. Солнце слабо пробивалось сквозь потускневшие от пыли краски некогда яркого оконного витража.

– Я здесь! – крикнула она гномам. – Ах вы, бедняжки!

Она поспешила к ним, уже на ходу рассматривая цепи, но, чтобы освободить друзей, требовался ключ, которого у неё не было.

– Белоснежка! С тобой всё в порядке! – воскликнул Весельчак, улыбаясь и полностью оправдывая своё имя.

– Мы рады, но тебе надо уходить! – предупредил её Умник. – Королева...

– Была здесь всё это время, – произнёс жестокий, высокомерный голос.

Белоснежка резко обернулась и увидела свою злую мачеху, королеву. Она выскользнула из тёмного угла, где её одеяния сливались с тенями. Королева выглядела такой же царственной, как и всегда, а её улыбка казалась такой же жестокой, но роскошные одежды сменились более воинственным костюмом: бронированный плащ с высоким воротником лежал на плечах, под ним были кожаный камзол и узкие брюки, а на ногах красовались высокие сапоги. На её лице играли странные тени, которые напомнили Белоснежке о жестоких трещинах, вьющихся по стволам деревьев в её дорогом лесу. А затем она увидела эти трещины у мачехи на шее.

Рядом с королевой на возвышении среди тяжёлых портьер стояло огромное зеркало, которое, казалось, всасывало весь свет комнаты. Вместо стекла у него потрескивал неутихающий водоворот. Это зеркало было таким же большим, как Звёздное зеркало в кратере Зеркальный Горн, и в него явно тоже можно было войти. Чёрная рама была испещрена фиолетовыми трещинами, а всё пространство внутри неё пульсировало бешеной энергией, гудело от ярости и ненависти. Если розовые и голубые завитки Звёздного зеркала сулили новые путешествия в славные миры, то Расколотое зеркало предрекало невыразимые ужасы и бесконечную череду врагов, извергаемых из него, как змеиный яд.

Белоснежка поразилась, как её мачеха согласилась на то, чтобы в её собственном тронном зале стояло что-то настолько впечатляющее. В конце концов, королеве нравилось быть в центре внимания, а зеркало, безусловно, перетягивало всё внимание на себя.

– Хм. – Красные губы королевы изогнулись в самодовольной, понимающей улыбке. – Удивлена, увидев меня? – спросила она.

Белоснежка инстинктивно хотела извиниться, начать унижаться, как прежде, отступить. Но потом поняла, что не хочет больше играть такую роль в этом тронном зале. Она больше не была ребёнком, которым можно командовать, не способным дать отпор ни одному брошенному жестокому слову.

– Учитывая, что ты украла моё королевство и цепляешься за этот замок, как паук, я