Читать книгу "Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 - Кирилл Сергеевич Клеванский"

быть…

— Эй, Хаджи, дружище! — закричали ему в ухо. — Ты долго так будешь стоять⁈ Время поджимает прямо в край!

Хаджар дернулся. Он увидел перед собой простой, металлический гроб, единственной отличительной чертой которого являлось то, что он был выкован из черного, словно пожирающего свет, металла. А еще рядом, на скале, валялись длинные, с ладонь размером, вытянутые из пазов металлические гвозди и, рядом с ними, ключ, выкованный им в кузне Архад-Галена.

А еще что-то обжигало руку Хаджара. Он посмотрел в её сторону и увидел стрелу с наконечником, будто высеченным из солнечного луча.

Генерал замотал головой и едва не выронил артефакт.

— Срань вечности! — завопил Хельмер. — Осторожней будь!

— Что… — Хаджар смотрел на стрелу в его руках и не понимал, что происходит. — Откуда она у меня? Проклятье, Хельмер, как я вообще здесь оказался и…

— Ты головой ударился, когда активировал механизм, поднимающий скалу со дна морского? — нахмурился Хелмьер и начал тараторить. — Забыл уже наши недавние приключения в…

Короткая вспышка головой боли и вот Хаджар уже видел, как они вместе с демоном, принявшим свой истинный облик, сражались против статуй из чистого света, защищавших вход в полуразрушенный храм, в котором в давние времена народ Гиртая почитал Ирмарила. А затем, все так же вместе с Хельмером, они разрушили сокровищницу и вытащили оттуда стрелу и…

Или они сражались не со статуями, а с орденом послушников, которые, единственные во всей аномалии, знали, что живут в аномалии, а стрелу вытащили из старой статуи Ирмарила, которой культисты отвлекали внимания, заманивая искателей в ложную сокровищницу.

А еще ему казалось, что стрелу они забрали у какого-то старика, который просто попросил с ним посидеть в последние часы жизни и, попутно, рассказал о древнем ордене, который хранил память о внешнем мире.

В голове все немного путалось.

—… а после того, как мы выпотрошили этого клятого колдуна… — продолжил Хельмер.

Точно.

Они забрали стрелу у колдуна, который уничтожил орден поклонников Ирмарила и хотел использовать стрелу, чтобы сделать себе выход из аномалии, для чего намеревался принести обильные кровавые жертвы. Из девственниц. Поэтому демон ему даже немного сочувствовал.

—… а эти неприятные рыбины…

Да, и вместе со стрелой они спустились в Подводное Царство, где встретились с нагами. Хаджар уже встречался с ним в храме в Карнаке и…

Нет.

Это были не наги, а русалки. Очень милые и приятные создания, которые нисколько не сопротивлялись, когда Хаджар поднимал на поверхность, при помощи пути ветра, гроб Ляо Феня. Хотя нет, это была клетка.

Голова…

Нет, перед ним не клетка, а гроб.

Точно.

Они с Хельмером спустились в Подводное Царство, где обитал огромные хищные рыбы, поставленные здесь на службу, некогда, самим Яшмовым Императором. И вместе с демоном, почти спина к спине, они бились с ними на протяжении нескольких часов, пока вода не почернела от их крови.

Да. Вон, следы прибоя, бьющие о скалу, поднятую со дна при помощи хитроумного механизма, созданного Архад-Галеном, оставляли на сером камне тягучие, маслянистые разводы.

Маслянистые разводы… или это были рыбюы-големы, выкованные Хафотисом.

Нет. Все не так.

Точно — были хищные рыбы.

Хаджар это хорошо помнил. Никаких других версий и быть не могло.

Версий? Да у него и не было версий.

— Голова на секунду закружилась, — прошептал Хаджар.

— Голова у него закружилась… у нас тут сейчас задница закружиться по левой резьбе, если мы не поторопимся!

— Ну уж извини, после колдуна и проклятых рыбин я немного…

— Да кончай уже трепаться! — едва ли не взревел демон. — и режь эту сраную коробку!

Хаджар выругался и, с силой, вонзил стрелу прямо в шов, соединявший крышку металлического гроба с основанием. Казалось бы наконечник должен был отскочить от её черной, пожирающей свет, поверхности, но вместо этого он вспыхнул яркой вспышкой, на миг ослепившей Хаджара.

А когда он снова смог видеть, то там, на дне, лежало сморщенное тело, укрытое почти истлевшими обносками. Хаджар отшатнулся, не веря своим глазам.

Неужели все было зря и Ляо Фень давно уже умер от старости. Нет, постойте, боги ведь не умирали от старости.

Генерал придвинулся ближе и, отодвинув край лохмотьев, увидел рану по середине груди. Рану, которую легко бы узнал среди тысяч других.

Рану, оставленную мечом. Хаджар протянул руку и коснулся её.

* * *

Генерал стоял на дне морском и смотрел на гроб, выкованный гномом. Запечатанный металлом из мрака, скованный гвоздями из праха сотни павших у врат Грани богов.

Этот саркофаг оказался бы неприступен даже для объединенной мощи всего Седьмого Неба.

Черному Генералу хватило лишь одной мысли, чтобы часть крышки попросту истаяла, явив своего пленника.

— И снова здравствуй, добрый друг, — Ляо Фень не был ни удивлен, ни встревожен увиденным. — Как я и говорил прежде — мы встретимся вновь.

— Мы никогда с тобой не разговаривали, мудрец, — сдержано ответил генерал. — Я даже не посещал твоей библиотеки. И мы с тобой не друзья. Ты предал Седьмое Небо и был низвергнут Яшмовым Императором.

Ляо Фень лишь улыбнулся.

— Тогда почему ты здесь, добрый друг, — с теплотой в голосе произнес мудрец. — Зачем ты пришел к тому, кого никогда не знал в своей жизни?

— Потому что… потому что…

Генерал не знал, что ответить. Не знал, что сказать. Не знал даже, что ему думать. Он знал лишь одно.

Они сидели с Ляо Фенем в его библиотеке и обсуждали трактаты мыслителей смертных.

Они бродили с Ляо Фенем по его владениям, общаясь с многочисленными учениками и последователями.

Они сидели на лавке в Гиртае, наслаждаясь цветением вишни и пили терпкое вино.

Они сражались друг с другом.

Они сражались друг против друга.

Они вместе смеялись.

Они… были друзьями.

И не были друзьями.

Потому что всего этого никогда не происходило. Все это были лишь воспоминания о забытых снах, мучавших генерала назойливой головной болью.

— Ты приходишь каждый раз, мой добрый друг, — продолжил мудрец. — а Император, каждый раз, пытается сделать так, чтобы ты не приходил. И этот круг неизменен, как неизменна наша с тобой суть.

— И в чем же наша суть, мудрец?

И снова эта улыбка.

— Твоя — быть воином, который никогда не хотел им становиться. А моя — глупцом, которого все считают мудрецом.

Генерал промолчал. Он вообще не был уверен в том, что происходящее — реально. И это… пугало. Пугало того, кто повергал тварей Грани, кто бился с богами и демонами, того, кто в своей силе превзошел все мыслимые границы.

Пугала простая возможность того, что он мог видеть сон и…

— Если ты пришел, то, значит, отыскал причину, чтобы сражаться дальше, не так ли?

— Отыскал.

— И в чем же она?

Генерал посмотрел в глаза мудреца и не увидел в них не печали, ни страха, только покой. Глубокий и степенный, как та бездна, на дне которой они находились.

— Я освобожу нас, — произнес он. — освобожу всех нас.

— Тогда, — мудрец раскинул руки в стороны. — тебе потребуется мои знания, добрый друг. Забирай.

Генерал подошел ближе, отвел руку с мечом назад и, с силой, вонзил клинок в грудь бога мудрости. Тот дернулся. Потом еще, еще и затих, замерев на плече друга, которого не встречал в этой жизни, но которому был рад всегда и везде.

Черный Генерал, стоя на дне морской бездны, открыл рот в беззвучном крике агонии. Он никогда не видел этого бога, но почему, о Вечность, ему было так больно, словно он пронзил собственное сердце?

* * *

Хаджар ничего не увидел и не услышал, кроме тихих слов внутри собственного сознания:

— Я не соврал тебе, мой ученик, когда сказал, что это от моих рук пал Ляо Фень, но сейчас у тебя есть дела поважнее. Приготовься к битве с величайшим из магов.

Генерал дернулся в сторону и увидел как над водой, без всякой видимой опоры, завис невысокий юноша с разноцветными глазами. В рваных штанах, в простых сандалиях и с заплатанным плащом, сшитым, если верить легендам, из воспоминаний ветра.

Хаджар за озирался по сторонам, но так не увидел демона.

— Ты не встретишь здесь голема моего старого знакомого, — произнес чистый, будто детский голос.

Голема. Ну конечно голема… куда же без них… значит, все же, Хельмер не присутствовал в аномалии во плоти. Что же — это многое объясняло.