Читать книгу "Вот так мы теперь живем - Энтони Троллоп"

Долли, при всей своей безмозглости, обладал собственной волей, которую никто в семье переломить не мог. Ни отцу, ни матери не удавалось хоть в чем-нибудь на него повлиять. Долли точно не женится на Мари Мельмотт. Поэтому, когда Лонгстаффы узнали, что сэр Феликс будет в их краях, у них не было причин препятствовать его визитам в Кавершем. В Лондоне о нем в последнее время говорили как о главном претенденте на руку Мари Мельмотт. У Джорджианы Лонгстафф была собственная обида на лорда Ниддердейла, так что она желала сэру Феликсу всяческого успеха в этом направлении. Вскоре после приезда Мельмоттов она сказала Мари:

– Мисс Мельмотт, в понедельник у нас обедает ваш друг.

Мари, до сих пор ошеломленная величием и блеском новых знакомых, не смогла толком ничего ответить.

– Я знаю, вы знакомы с сэром Феликсом Карбери, – продолжала Джорджиана.

– Да, мы знакомы с сэром Феликсом Карбери.

– Он приехал к своему кузену. Полагаю, ради ваших красивых глаз, поскольку в самой усадьбе Карбери ничего хорошего нет.

– Не думаю, что он приехал ради меня, – краснея, ответила Мари.

Она сказала Феликсу Карбери пойти к ее отцу. На взгляд Мари, это означало, что она приняла его предложение, насколько от нее зависит. С того дня они виделись несколько раз. Он не повторял свое предложение и, насколько знала Мари, не обращался к мистеру Мельмотту. Тем не менее она решительно отклоняла знаки внимания со стороны других воздыхателей, убедив себя, что любит Феликса Карбери и будет ему верна. И она трепетала от мысли, что он ее разлюбил.

– Мы слышали, он ваш особенно близкий друг. – Джорджиана рассмеялась с вульгарностью, какой не позволила бы себе и мадам Мельмотт.

В воскресенье сэр Феликс застал всех дам на лужайке. Здесь же был и мистер Мельмотт. В последний момент пригласили лорда Альфреда Грендолла – не потому, что Лонгстаффы особенно его любили, но ради великого директора. Лорд Альфред близко его знает, умеет с ним говорить, возможно, подскажет, чем его угощать. Итак, лорда Альфреда пригласили, и тот приехал в Кавершем (все расходы оплатил великий директор). Когда появился сэр Феликс, лорд Альфред отрабатывал стол и кров, разговаривая с мистером Мельмоттом в беседке. Перед ним был холодный напиток и коробка сигар, но думал он, вероятно, о жестокости света. Леди Помона, соблюдая договор, принимала гостей вежливо, хоть и без теплоты. София разговаривала в сторонке с неким мистером Уитстейблом, молодым соседским сквайром. Его пригласили, поскольку Софии, как утверждали, уже исполнилось двадцать восемь (знающие люди говорили, тридцать один было бы ближе к истине), и мистера Уитстейбла решили считать достойным уловом, во всяком случае на безрыбье. София была красивая, но рослая и лишена обаяния. В Лондоне она не преуспела. Джорджиана, напротив, пользовалась успехом и хвастала перед подругами отвергнутыми предложениями. Подруги, в свою очередь, любили обсуждать ее неудачи. Тем не менее она не теряла надежды и еще не опустилась до сельских Уитстейблов. Сейчас Джорджиана была свободна и демонстративно выполняла договор, чтобы отец не мог оставить их в Кавершеме под предлогом несоблюдения условий.

Несколько минут сэр Феликс просидел в шезлонге, беседуя с леди Помоной и мадам Мельмотт.

– Прекрасный сад, – заметил он. – Сам я не особо люблю сады, но, если жить в деревне, такое должно нравиться.

– Очаровательно, – проговорила мадам Мельмотт, подавляя зевок и плотнее кутаясь в шаль. Погода была для конца мая на удивление теплая, однако мадам Мельмотт предпочла бы не сидеть в саду.

– Место не самое красивое, но дом удобный, и мы постарались как можно лучше его обставить, – сказала леди Помона.

– Много стекла, как я посмотрю, – похвалил сэр Феликс. – Если жить в деревне, то лучше так. Карбери – очень невзрачная усадьба.

Хозяйку задели эти слова – как будто Карбери можно сравнивать с имением Лонгстаффов. Как бы Лонгстаффы ни нуждались в деньгах, их положение было неизмеримо выше.

– Думаю, для скромного домика Карбери чрезвычайно мил, – сказала леди Помона. – Разумеется, он довольно тесный.

– Да уж, леди Помона, ваша правда, – ответил Феликс. – Я за рвом чувствую себя, как в тюрьме.

Затем он вскочил и подошел к Мари Мельмотт и Джорджиане. Джорджиана, радуясь, что может отдохнуть от исполнения договора, довольно скоро оставила их вдвоем. Насколько она знала, сейчас в забеге первыми шли лорд Ниддердейл и сэр Феликс. Она не стала бы помогать сэру Феликсу ради него самого, но ей хотелось насолить лорду Ниддердейлу.

Сэр Феликс взялся за работу со всем рвением – во всяком случае, с тем рвением, на какое была способна его ленивая натура. Богатство так манило, успех представлялся настолько верным, что даже он готов был приложить некоторые усилия. Это чувство привело его в Суффолк и заставило ехать всю ночь, по грязным дорогам, в старом наемном экипаже. О девушке он совершенно не думал – не в его силах было думать о других. Особой неприязни он к ней тоже не питал. Сэр Феликс вообще редко кого-нибудь ненавидел, кроме как в минуты, когда его задевали. Он смотрел на нее просто как на средство, с помощью которого часть богатства мистера Мельмотта отойдет на его нужды. Касательно женской красоты у него имелись свои пристрастия и вкусы. Нельзя сказать, что он был к ней равнодушен. Однако в этом смысле Мари Мельмотт нисколько его не привлекала. В ней было очарование юности и робости вместе с зарождающейся жаждой найти в мире что-то, что она сможет назвать своим. В ее душе зрело желание стать кем-то, высказывать собственное мнение, иметь собственные мысли. Если бы только рядом был друг, которого она не боялась! При всей свой робости она думала, что когда-нибудь осмелеет, и уже мечтала о той полной откровенности, какая бывает между любящими. В одиночестве – а Мари подолгу бывала одна – она строила воздушные замки, украшенные не золотом и драгоценными камнями, а искусством и любовью. Книги, которые она читала, пусть по большей части плохие, оставили на ее фантазии яркий отпечаток. В воображении она вела блистательные беседы, хотя в реальной жизни с детства почти ни с кем не разговаривала. Сэр Феликс Карбери сделал ей предложение. И она была уверена, что любит его. А теперь она с ним наедине! Наконец-то один из ее воздушных замков станет вполне осязаемым!

– Вы знаете, зачем я сюда приехал? – спросил он.

– Повидаться с кузеном.

– О нет. Я не особо люблю кузена. Он нудный старый холостяк, методичный как часы и злой как собака.

– Как неприятно!

– Да, очень неприятный тип. Я приехал не