Читать книгу "Крейг Кеннеди - Артур Б. Рив"

на проводе, катушки которого соединены с сухими батареями. Когда провод снова проходит мимо этих катушек, с приемником, таким как у меня здесь, в цепи с катушками, в диафрагме приемника создается легкая вибрация, которая воспроизводит звук речи.

Он повернул выключатель и надел на голову наушник, дав мне другой, связанный с ним. Мы жадно слушали. В машине не было посторонних шумов, ни скрежета, ни глухих звуков, когда он управлял спуском стальной проволоки с помощью ножной педали.

Мы слушали все, что было сказано по телефону Уиллоуби в течение дня. Сначала было несколько местных звонков торговцам, и мы быстро их пропустили. Наконец мы услышали следующий разговор:

– Привет. Это ты, Элла? Да, это Мод. Доброе утро. Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Доброе утро, Мод. Я не очень хорошо себя чувствую. У меня раскалывается голова.

– О, это очень плохо, дорогая. Что ты против этого делаешь?

– Ничего – пока. Если не станет лучше, я попрошу мистера Уиллоуби позвонить доктору Гатри.

– О, я надеюсь, что скоро станет лучше. Бедняжка, тебе не кажется, что небольшая поездка в город поможет тебе почувствовать себя лучше? Ты думала о том, чтобы поехать сегодня?

– Почему, нет. Я и не думала скрываться внутри. Ты поедешь?

– Ты видела рекламу Тримбл? В утренней газете?

– Нет, я не смотрела утренних газет. У меня слишком болела голова.

– Ну, просто взгляни. Это тебя заинтересует. У них есть Королева Кимберли, великий новый южноафриканский бриллиант.

– У них? Я никогда не слышал о таком раньше, но разве это не интересно? Я, конечно, хотела бы это увидеть. Ты когда-нибудь его видела?

– Нет, но я решила не упускать из виду это зрелище. Они говорят, что это замечательно. Тебе лучше пойти со мной. Возможно, я тоже расскажу тебе кое-что интересное.

– Что ж, я думаю, что пойду. Спасибо тебе, Мод, за предложение. Возможно, эта небольшая перемена заставит меня почувствовать себя лучше. На каком поезде ты собираешься ехать? В десять, в два? Хорошо, я постараюсь встретить тебя на вокзале. До свидания, Мод.

– До свидания, Элла.

Крейг остановил машину, снова запустил ее и повторил запись.

– Итак, – прокомментировал он в конце повторения, – "растение" пустило корни. Энни Грейсон клюнула на приманку.

Последовало еще несколько местных звонков и междугородний звонок от мистера Уиллоуби, прерванный тем, что он не застал свою жену дома. Затем, казалось, больше ничего не было до окончания ужина. Теперь нас заинтересовал звонок самого мистера Уиллоуби.

– Привет! Привет! Это вы, доктор Гатри? Ну, доктор, это говорит мистер Уиллоуби. Я хотел бы назначить встречу своей жене на завтра.

– Почему, в чем проблема, мистер Уиллоуби? Надеюсь, ничего серьезного.

– О, нет, я думаю, что нет. Но я хочу быть уверен, и я думаю, что вы сможете ее хорошо вылечить. Она жалуется на то, что не может заснуть, и время от времени у нее довольно сильные головные боли.

– Это так? Что ж, это очень плохо. Эти женщины и их головные боли – даже как врача они меня озадачивают. Они часто уходят так же внезапно, как и приходят. Однако, вам не повредит увидеться со мной.

– А потом она жалуется на шум в ушах, кажется, что—то слышит, хотя, насколько я могу разобрать, ничего нет – по крайней мере, ничего, что я слышу.

– Гм-м, слуховые галлюцинации, я полагаю. Головокружение есть?

– Ну, да, немного время от времени.

– Как она сейчас?

– Ну, она была в городе сегодня днем и очень устала, но говорит, что чувствует себя немного лучше от волнения поездки.

– Ну, дайте-ка я посмотрю. В любом случае, через несколько минут мне нужно спуститься по Вудридж-авеню, чтобы навестить пациента. Предположим, я просто заскочу к вам домой?

– Это будет прекрасно. Вы же не думаете, что это что-то серьезное, не так ли, доктор?

– О, нет. Наверное, это нервы. Возможно, небольшой отдых пойдет ей на пользу. Посмотрим.

Телеграф умолк, и, похоже, это был последний записанный разговор. До сих пор мы не узнали ничего особенно поразительного, подумал я, и был просто немного разочарован. Однако Кеннеди казался вполне удовлетворенным.

Зазвонил наш собственный телефон, и оказалось, что на проводе Доннелли. Он весь день пытался дозвониться до Кеннеди, чтобы сообщить, что в разное время его люди у Тримбла наблюдали, как миссис Уиллоуби, а позже Энни Грейсон с большим интересом разглядывали королеву Кимберли и другие драгоценности на выставке. Больше сообщать было не о чем.

– Держите это на виду еще день или два, – приказал Кеннеди. – Рекламируйте, но тихо. Мы не хотим, чтобы камнем интересовалось слишком много людей. Увидимся утром в магазине – пораньше.

– Я думаю, что сегодня вечером я просто снова заеду в Гленклер, – заметил Кеннеди, когда он повесил трубку. – Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы уехать, Уолтер. Я хочу на минутку увидеть доктора Гатри. Ты помнишь его? Мы встретили его сегодня в загородном клубе, добродушного парня средних лет?

Я бы охотно поехал с ним, но чувствовал, что не смогу быть особенно полезен. Пока его не было, я много размышлял над сложившейся ситуацией. По крайней мере дважды до этого кто-то воровал драгоценности из магазинов, оставляя на их месте бесполезные подделки. Дважды доказательства были настолько противоречивыми, что никто не мог судить о их ценности. С какой стати, спрашивал я себя, было предполагать, что теперь все будет по-другому? Ни один магазинный вор в здравом уме, скорее всего, не стал бы брать большой драгоценный камень Королева Кимберли под орлиными взглядами клерков и детективов, даже если бы он не обнаружил, что это всего лишь драгоценный камень из пасты. И если бы Крейг дал женщине, кем бы она ни была, хорошую возможность уйти безнаказанной, это был бы случай с теми же противоречивыми доказательствами или, что еще хуже, без доказательств.

И все же, чем больше я думал об этом, тем более очевидным для меня становилось, что Кеннеди, должно быть, продумал все это раньше. До сих пор все, что было очевидно, заключалось в том, что он просто готовил приманку. Тем не менее, я хотел предупредить его, когда он вернется, что нельзя верить своим глазам, и уж точно не ушам, относительно того, что может произойти, если только он не был необычайно искусен или удачлив. Не годилось полагаться на что-то столь ненадежное, как человеческий глаз или ухо, и я хотел произвести на него впечатление. В конце концов, что было чистым результатом нашей деятельности до сих пор? Мы почти ничего не нашли. Действительно, все это было