Читать книгу "Один против всех - Борис Седов"

Он поднял голову, посмотрел сквозь меня и сказал тихо, в никуда:

- Все!..

- Умер?

Сергачев покачал головой, как лунатик обошел машину, сел в тени на заднее сидение, попросил у водителя сигарету.

- Умер? - переспросил я.

Сергачев опять покачал головой.

- В реанимации…

- А хрен ли тогда головой качаешь, сволочь лысая? Все, все!..

- Для меня - все! - сказал Петр Петрович. - Кончилась вся эта игра в полицейских и преступников, «Зарница», ети ее мать, для взрослых!..

- А Кирей, что Кирей? - Мне захотелось врезать чем-нибудь тяжелым по этой лысине, покрытой старческими крупными веснушками.

- В реанимации Кирей, к нему не пускают, и пустят не скоро. Два инфаркта за сутки - это тебе, Леша, не хухры-мухры, с этим не шутят! Выживет твой Кирей, - сказал Сергачев уже спокойно, - выживет, но долго не протянет. Это я могу годами не пить, не курить и с женщинами только разговаривать. А Кирей так не сможет! Ты думаешь, он карамельки эти сраные будет жрать? - закричал вдруг Сергачев, вытащил из кармана горсть «барбарисок» и швырнул их в кусты. - Не будет! Не жди! Потому говорю тебе - не жилец!

Он успокоился, подобрал две упавшие у ног конфеты, бережливо положил в карман.

- А о деле о твоем мне Кирей сказал, взорвать тебе чего-то надо… Срочно?

- Хотелось бы…

- Ладно, - Сергачев выкинул окурок, тяжело потянулся. - Пойдем куда-нибудь в кафе, посидим, перетрем твои проблемы…

- Куда ехать? - водитель стоял в сторонке, разговор, конечно, слышал, но потому и возил Кирея, что услышал - и сразу забыл!

- Мы пешочком, Сеня, - обычным ласковым голосом сказал Сергачев. - Ты стой здесь, мало ли что привезти надо.

Сеня кивнул и залез в машину на переднее шоферское сиденье.

- А то отвезу?

Сергачев махнул рукой и пошел куда-то вперед, через сквер, окружающий больницу, я - за ним.

- Петр Петрович, может, здесь и поговорим?

- Здесь, а где же, не в кафе ведь о бомбах говорить. Давай, выкладывай, что у тебя за проблемы.

Я повторил то, что уже рассказывал Кирееву, о двадцати семи филиалах партии «Русский путь» в разных городах России, о показательных взрывах, которые нужно там организовать в один день и час, и немного - о цели этих взрывов и о Романове-Черных, стоящем во главе этой партии.

То ли сквер был небольшим, то ли разговор - долгим, но мы уже вышли на какую-то шумную улицу, которая оказалась улицей Кирочной, она же - Салтыкова-Щедрина.

Мы зашли в ближайшее кафе, заказали два кофе с коньяком, и я дал Петру Петровичу список «путейских» филиалов.

- Ни хрена себе Черных развернулся, - сказал Сергачев, просмотрев список, - по всей стране! Во, - ткнул он пальцем в бумагу, - Хабаровск, Владивосток, Южно-Сахалинск… Не знаю, Леха, как тебе и помочь. Двадцать семь адресов - это пятьдесят четыре человека надо, и не простых человека, а чтобы взрывное дело знали и не бандюгами были, а вояками, из отставных…

- Погоди, Петр Петрович, а те бойцы, с которыми я в Америке был?

- Дело гутаришь, - Сергачев оживился, - дай подумать! Кой-кого найти можно, кап-три Барков здесь со своими ребятами, где Николаев - я не знаю, но найти можно, а остальные кто-где, их не собрать…

- Ну, две пятерки уже есть!

- Не говори гоп! С ними еще говорить надо.

- С ними я договорюсь, - уверенно ответил я.

- Ну ладно, - Сергачев допил кофе, перевернул чашку на блюдце, посмотрел на узоры гущи. - Херня какая-то! Ты, Леша, со своей стороны кого-нибудь подбери, все-таки пятьдесят человек найти надо, а это трудно!

- Петр Петрович, а что вы о конце говорили? Мол, для вас все кончилось, игры в «Зарницу» и полицейских и воров и вообще - все?

- А вот эту акцию мы с тобой провернем, и уйду я, Лешенька, на покой. Книжку свою искать буду.

- Какую книжку? - удивился я.

- Не заморачивайся ты этим, лучше людей ищи!

- Так точно, господин полковник! - по-военному ответил я, невесть почему посчитав Сергачева полковником.

- Генерал я, Лешенька, лейтенант, - улыбнулся Сергачев. - Недавно, ни с того, ни с сего, очередное звание присвоили. Видать, кому-то там, - он поднял вверх толстый указательный палец, - я еще очень нужен. И имей в виду, вторую звезду я еще не обмывал!

- Намек понял, господин генерал! По окончании дела и обмоем.

- Если получится, Леша, если получится… Что могло не получиться - пьянка или акция - я не понял, но в исходе дела был уверен. Почему-то уверен…

Глава тринадцатая

Быков - на мясо

Великий князь и блюститель престола Императора всея Руси Николай III Всеволодович сидел в кресле, которое в их кругу получило название «Малого Трона». Большой Трон, как известно, до поры до времени хранился в Зимнем дворце Санкт-Петербурга.

Перед Николаем Всеволодовичем стоял граф Петр Чистяков, будущий генерал-губернатор Санкт-Петерберга.

- Как дела, Петька? - спросил Николай Всеволодович.

- О'кей! Операцию сделали классно, я на перевязке морду видел - один к одному, а если грим наложить - жена родная не отличит! Потом, правда, пошуметь маленько пришлось, крови пролить…

- Кровь эта на святое дело пошла! - перебил его Романов. - Жертвы, невинно убиенные, в рай попадают!

- Дай-то Бог! - Чистяков перекрестился на католическую часовню и замолчал, потому что дальше пошли проблемы, а проблем наследник престола не любил.

- Чего молчишь? Ордена ждешь, земель дарованных? - благодушно спросил Романов. - Будут! Недолго уже осталось, один шаг сделать, от силы - два!..

И тут Черных вспомнил, с каким трудом давались ему последние шаги в исповедальню, к заветному ящичку с белым порошком…

- Но ничего! - стукнул он по ручке кресла. - Дойдем!

- Конечно, конечно! - поспешно подтвердил Чистяков и опустил голову.

«Совсем плохой Женька стал, - думал Чистяков, украдкой разглядывая престолонаследника - Говорит чего-то, говорит… Бред какой-то! Года два бы ему еще продержаться, лучше - три. Чтобы и к власти пришел, и на троне укрепился и отдал хотя бы часть того, что он тут пожаловать успел. Главное - землю! Первый же указ, или как он там, эдикт, что ли, как у большевиков: земля - народу! Но если господин Ульянов-Ленин своим декретом крестьян на свою сторону привлек, то нынешним крестьянам земля не нужна, они и обрабатывать ее разучились, сколько лет страна на канадском зерне живет. Земля нужна другим людям, умным, богатым, изворотливым, таким, как он, Петр Чистяков. Уж он-то сумеет распорядиться полученными десятинами…»