Читать книгу "Правила первокурсницы - Аня Сокол"

— А вы думали, мы его отпустим? — спросил бывший лакей. — Это же глупо, мы столько за ним гонялись. — Он выпрямился и громко, чтобы слышали все, произнес: — Я уполномочен выписать чек на любую сумму, которую запросит банк за этого раба.

— Кем уполномочен? — спросил мистер Вильетон.

— Князем, — ответил черноглазый.

«Когда?» — хотела спросить я, но не стала. Этот вопрос задавала не только я и не раз. Вряд ли мне ответят на него сегодня. Откуда князь все узнает? И как, так быстро отдает приказы, находясь так далеко

Песок в часах снова закончился, и охранники перевернули их в третий раз.

— Всего лишь отсрочка, — повторил черноглазый вполголоса.

— Вся наша жизнь состоит из отсрочек, — неожиданно для всех произнес мистер Вильетон. Бывший лакей удивленно посмотрел на него, и управляющий пояснил: — В этом банке я слышу все, что мне нужно слышать.

— Я бы спятил, — прокомментировал Крис, на что служащий только рассмеялся. Воистину, девы создали мужчин не в самый лучший свой день.

— Какая интересная мысль, — снова заговорил серый, что сидел на соседнем кресле.

И я ощутила холодный укол куда-то в основание шеи, словно ледяная капля скатилась за шиворот. Я невольно передернула плечами и выпрямилась, как на занятии с Клариссой Омули. Мой взгляд снова скользнул на статую, что стояла в сквозной нише, соединяющей два зала большой и малый. И ощутила озноб. Каменная женщина с головой волчицы, еще недавно рассматривающая дыру в стене, снова повернула голову. Я не знала, когда это произошло и как, но статуя снова смотрела на меня.

Это выглядело полным мракобесием. Больше тысячи лет минуло с образования разлома, у нас есть магия, есть мобили, есть вера в богинь, но на Аэре нет места статуе, которая может вертеть головой сама по себе. Это никак не вписывалось в картину развитого и просвещенного мира. Камень не может двигаться.

А остальные опять ничего не замечали, кто-то закашлялся.

— Вы хорошо держитесь, — констатировал управляющий банком, — а вот леди сидит, как на иголках.

— Она нервничает за двоих.

Мужчины снова посмотрели на меня. Показалось, или лед Зимнего моря во взгляде Криса треснул, и в нем проступила малая толика беспокойства?

Я постаралась придать лицу невозмутимое выражение, совсем как маменька, когда отец грозился урезать ей содержание. Надо сказать, в эти угрозы не верила не только графиня Астер, но и сам граф, да и прислуга тоже. Я спокойно посмотрела в синие глаза, и в этот момент охранники перевернули часы в последний раз. Времени не осталось, последняя получасовая отсрочка скоро подойдет к концу.

— Я был очень раз познакомиться с вами, мистер Оуэн, — произнес мистер Вильетон.

Второй укол в основание шеи, от которого я вздрогнула. Песок тек и тек, его становилось все меньше и меньше. Время, словно беговая лошадь, неслось вперед.

— А я был очень рад познакомиться с вами, леди Астер, — услышала я шепот черноглазого, и даже хотела нарушить данное себе мысленно слово не разговаривать с ним, не слушать его, делать вид, что его нет, потому что были вещи и поважнее. Как же я была неправа. Важным было все, что происходило в главном зале Эрнестальского золотого банка. Каждый жест, каждый взгляд, каждый удар песочный часов об пол. — Жаль, что наше знакомство было столь скоротечным, — бывший лакей продолжал говорить, а я продолжала смотреть на Криса, когда вторая ледяная игла вошла в затылок. И на этот раз осталась там.

Я попыталась повернуть голову, попыталась поднять руку и коснуться волос. И поняла, что не могу шевельнуться. Знаете, однажды охотники папеньки смогли поймать в горах рысь. Кошка была очень злой, она была готова разорвать каждого, кто приблизиться. Но ей этого не позволяла веревка на шее. Ловчая петля на длинной палке, не дающая зверю двинуться. Как не давали сейчас двинуться мне.

Я сидела в кресле, словно одна из кукол во время игрушечного чаепития. Кукла, которая не могла сама даже повернуть голову. И вместе с этим не чувствовала вокруг никакой магии, ни одного зерна изменений. Ничего, совсем, как со статуей, что вращала головой. Я не могла даже этого. И только глаза еще принадлежали мне. Все что я могла, это смотреть на Оуэна. Иногда взгляд — это очень много. Иногда он сильнее, чем прикосновение.

— Нет! — вдруг четко и громко произнес Крис.

И в его синих глазах появилось что-то необычное. Что-то привычное, вроде злости, и что-то новое, вроде страха. Страха за меня. Страха, которого, по странному стечению обстоятельств, не испытывала я. И не потому, что такая смелая, а потому, что еще не успела осознать, происходящее. Что кто-то… Что сделал? Нанизал меня на булавку, как радужную бабочку с Чирийских гор?

— Нет! — повторил Крис, поднимаясь.

— Мистер Оуэн, — начал управляющий таким тоном, каким гувернеры разговаривают с непослушными учениками, — вам нужен я, а не она… — Он бросил на меня обеспокоенный взгляд.

— Уверен? — непонятно у кого из них спросил черноглазый.

Игла, что все еще была воткнута мне в шею, вдруг шевельнулась и заставила шевельнуться меня, резко склонить голову на бок, словно серую найку. И знаете что? Это оказалось неожиданно больно. Я бы закричала, но… Не получилось даже открыть рот. Кукла на игрушечном чаепитии не может сама взять чашку и отпить из нее воображаемый чай, за нее это должен сделать ребенок. А еще он может оторвать куколке голову и даже не задуматься о сделанном.

Кричать я не могла, но боль отразилась в моих глазах, перелилась через них и потекла по щекам горячими слезами. Это стало решающим для Оуэна.

— Не смей, — проговорил он, и его голос был едва слышен от переполнявшей его ярости.

— А кто мне помешает?

Игла в моей шее снова дернулась, заставляя выпрямиться. Ее лед пополз по позвоночнику, коснулся лопаток, а потом спустился ниже к талии, я почти не чувствовала спину, словно всю ночь пролежала на холодной земле, но это никак не сказалось на боли, которая сидела гораздо глубже, в самих костях, что стремительно обрастали ледяным панцирем.

— Убери от нее… — Кристофер не договорил, и думаю, я знаю почему.

Потому что серый наверняка сидел в кресле и обе его руки покоились на подлокотниках. Я не знаю, откуда во мне взялась эта уверенность, но это было именно так. И угрозы Криса выглядели, мягко говоря, несостоятельными, как угрозы пьяного матроса, которому показалась грубой паровала лапа.

— А иначе? — уточнил бывший лакей, и один из серых псов, что сидели у стены, рассмеялся.

— Джентльмены, я уверен, что леди… — Мистер Вильетон тоже поднялся вслед за Крисом.

— А иначе я сломаю тебе… тебе… тебя. Я сломаю тебя.

Холод захватил плечи, расползаясь дальше по рукам, я почти не ощущала собственного дыхания.

И тут что-то изменилось, как водится не в лучшую сторону. Знаете, как бывает, всё остается на своих местах, и вместе с тем, неуловимо меняется. Ты знаешь это, чувствуешь, и остальные тоже. По залу пронесся сухой ветер, что дует по весне с Чирийских гор. Ветер, что не тронул в зале ни одного листка бумаги, что лежали на столах, но легким прикосновением прошелся по коже, изгоняя из моего тела холод.