Читать книгу "Я тебя уничтожу - Евгения Чащина"

Трусь носом о ее висок и понимаю, что чертовски неправ, но где я и где здравый смысл, когда перед глазами эта женщина, которая за столько лет вытрахала мою душу и мозги.

39

Чувствую, что она тает в моих руках так же, как я таю от её близости и прикосновений, но сопротивляется, злится, кипит.

— Поехали, этот разговор можно вести до бесконечности, а заставлять ждать ребёнка, собаку и стариков из-за этого как минимум некрасиво.

Аля поднимает лицо. Оно оказывается так близко к моему, что губы обжигает её дыханием.

— Все равно будешь моей, — хриплю ей в губы и жадно целую мою девочку, так, как она это любит, до отсутствия в наших лёгких кислорода, — я тебя люблю сильнее, Камаева. И буду трахать тебя только я с этого момента. И мне плевать на твои гормоны и плохое настроение, будем его повышать.

Ладони жадно скользят по талии, по ягодицам. Я бы ее уже давно завалил на кровать, будь мы в квартире.

Из машины раздаётся громкий лай Джоя.

— Ревнует, — смеётся вдруг Аля, глядя, как в машине разрывается пёс.

Всю дорогу слушали "радио" из автокресла и перебрасывались взглядами. Эта стерва всё ещё строила из себя сильную и независимую, но взгляд смягчился. И улыбка стала мелькать куда чаще.

У дома Полина сразу побежала к бабушке с дедушкой, а Аля задержалась, чтоб надеть поводок на собаку. Как только я подошел, Джой утробно зарычал, пытаясь закрыть собой мою жену от меня же.

— Я ему суку подарю, чтобы он тебя не ревновал, — фыркаю надменно, соревнуясь с псом в гляделки.

— Доберманы однолюбы, так что удачи в поисках, — улыбнулась, погладив широкую лощеную морду собакена, который ласкался к ней.

Потом Алина бросила взгляд в сторону моих родителей. А я почувствовал, что она нервничает. Они познакомились в больнице после нападения. Маме она не понравилась. И вот сейчас пришло время находить общий язык.

— Мам, пап, у нас с Полей есть хорошие новости. Дочь, что мы хотели сообщить?

— А у нас будет ребеночек!

Мама от неожиданности всплеснула руками, а отец пустил скупую слезу. Я рад за своих родителей, ведь они смогли принять мой выбор. Они видели, как я сходил с ума по этой женщине и поняли, что это навсегда. Я безумно их люблю и уважаю.

— Алиночка, как самочувствие? — заволновалась мама, широко улыбаясь моей красавице

— Сносно, но вы не волнуйтесь, — утешает маму и гладит её руки.

Алина разрешает маме не только потрогать живот, но и обнять себя, рассказывая о своем самочувствии, пока мы продвигаемся к дому. Уже в гостиной Полина побежала к дивану, чтоб помочь усесться деду, мама сразу направилась на кухню. Аля подошла ко мне, стала рядом, кивнула на камин и негромко, чтобы только я слышал, шепнула:

— В нём ты кремировал моего последнего любовника?

— Да жив твой любовник, могу показать, где именно лежит, — хмурю брови, — мам, мы ещё прогуляемся, Поля на тебе.

Подталкиваю Алину вперёд, а сам злюсь. Я раньше её ревновал к собаке. Теперь ревную к резиновому херу?

— Заинтриговал, — улыбается, а когда видит, что хмурюсь, улыбается шире. — Веди, муж. Демонстрируй свои владения.

Окей. Ей весело, а мне не сильно. Достала, задница противная. Идёт, виляет бедрами, а я уже мысленно каменным членом стучу по крышке стола барабанную дробь. Был бы передо мной рояль, смог бы им сыграть собачий вальс.

— Сюда, — помогаю Але войти в нашу спальню, — на верхней полке шкафа.

Даю подсказку, а сам сажусь на край кровати и просто наблюдаю. Лениво рассматриваю эту стройную девчонку, и предвкушаю увидеть её с огромным животом. Я на фото в альбоме видел её с Женей и Вероникой беременной. Но фото не то, они не могут передать всей красоты женского тела, когда в ближайшем будущем ожидается пополнение.

Открывает створку шкафа и сразу тянется наверх, за своим трофеем, достаёт коробку и лишь тогда замечает то, что я хотел, чтобы она заметила. На двери шкафа её фото, которые я делал во время нашего секса в старом доме.

Замерла, стоит, рассматривает. На губах блуждает улыбка. Затем поворачивается ко мне.

— Расстегивай штаны, — приказывает вдруг. — Проверим мой глазомер.

— Гм… прости, что?

— Что слышал, — пожимает плечами, подходя к кровати.

Её руки делают всё за меня, пока я сижу в ступоре. Каменный член только рад такому повороту событий. Он вылетает ей в ладони. Аля сглатывает, обхватив его ладонью. В комнате резко становится жарко.

— Смотри, — пока я зациклился на ладони, держащей мой ствол, она открыла коробку и достала свою игрушку. Приложила ее к моему ноющему члену, — они практически идентичны.

— Но я же лучше? — прохрипел ей в губы, еде сдерживая вакханалию по отношению к резинке.

Резиновый член через всю комнату летит и ударяется с тупым грохотом в стену.

— Докажи, — подначивает, проехав кончиком носа по моему носу, в то время как её ладошка начинает порхать по моему ноющему члену.

— Мамочка, папочка, а вы куда спрятались? — услышав в коридоре голос моей малышки.

Я дернулся, поняв с разочарованием, что это фиаско. Впрочем, а что я хотел? У меня теперь дети! И нужно уметь совмещать приятное с полезным.

— Прячь своего любовника, — рычу разочаровано, — Аль, свой член я спрячу сам, резину свою прячь. Поля сразу же спалит глазищами твоего змея!

Мне противно смотреть на тот резиновый хер, но если только он удовлетворял мою девочку, то ему нужно сделать бронзовый постамент.

Алина быстро пересекает комнату, поднимает игрушку и прячет ее в шкаф. Когда в комнату забегает Полина, всё чинно.

— Папа просто показывал мне свою спальню, — улыбается Аля дочке, которая подозрительно смотрит на нас. Подходит к Полине, берёт её на руки, — пойдём. Папа догонит нас через минуту-другую, — бросает на меня весёлый и откровенно издевательский взгляд, и они с дочкой выходят из спальни.

— Папе плохо, да?

Я слышу звонкий голос дочки и смеюсь. Да, папе плохо. Очень плохо. И всему виной твоя мама, доча.

Член до сих пор стоит колом и, похоже не собирается опадать. Заваливаюсь на спину, расставив руки в стороны. Кайф. Это просто кайф. Я действительно хочу жить дальше и не трахать мозг себе и людям. Пора усмирять своих демонов, прекращать бороться с ветряными мельницами. К херам негатив и гнев. Неизвестно ещё сколько нам отмерил всевышний, неизвестно сколько осталось впереди жизненного пути. Я просто обязан ради детей, ради нее, моей девочки, жить в мире и согласии.

Выхожу из спальни только тогда, когда выгляжу прилично. На огромной светлой кухне, а это место при покупке для меня играло важную роль, с огромными окнами в пол, бегали девчонки и накрывали на стол. Праздник никто не отменял. Звонок в дверь сразу меня заставил улыбаться.