Читать книгу "Вера для чемпиона - Дасти Винд"

- Да, уверен, - глядя на меня, он приложил телефон к уху.

- Тогда говори тише, - я мотнула головой, указывая на прикрытые двери.

Он кивнул и отошел к окну. Я мельком глянула на елку, которая трясла ветками, обозначая передвижение Мозеса.

Из клубка мишуры донеслись чавкающие звуки. Я отложила папку и полезла за котом.

- Здравствуй, Сонь. Нормально. Нет, - Михаил кашлянул и покосился в мою сторону. Мгновение молчал, то ли готовясь к скандалу, то ли гадая, какого черта я полезла на елку и стоит ли начинать ссору при мне. А потом, кивнув, отвернулся и начал:

- Скажи, пожалуйста, сестренка, до каких пор ты будешь тянуть деньги с бабушки? Да, мое дело. Потому что ей эти деньги нужнее... Ага, знала бы, если бы приезжала. Чего тебе неуютно? Она со всеми такая. Не надо искать оправдания своему наплевательству. Ага. Конечно. Я хуже всех, да... Понял... Спасибо, польстила... Короче... Я в твою жизнь не лезу, ты мне уже доступно объяснила, кто я и что я. Но теперь слушай сюда... Нет, ты меня послушай! - рявкнул он так, что даже Мозес, пытавшийся удрать от меня, съежился и притих. - Не касаются меня твои кредиты, ясно? И бабушки не касаются! Ищи работу, дура! Все. Что? Кому рожу набить? Гению? Хватит с меня разборок с твоими мужиками...Тебе?! Да пошла ты...

Михаил шумно вздохнул и замолчал. Я прижала к себе кота и обернулась к дивану, чтобы взять папку. Зря я поставила Мозеса в приоритет. Теперь все выглядело так, будто я хотела подслушать разговор.

- Когда бабушку кладут на обследование? - не оборачиваясь, спросил Михаил.

- Пятого.

- Ясно. Я приеду. И на Новый год, наверное, тоже...

Я молчала, все ещё сомневаясь, приглашать его в "Померанец" или нет. Вопрос решился сам собой.

- Если у тебя есть какие-то планы... - начал он.

- Мы с подругой и ее парнем идем в "Померанец" третьего, - выпалила я. - Было бы здорово, если бы ты... составил нам компанию.

Он обернулся, улыбнулся лукаво, словно подловил меня.

- Свидание?

Не ответив, я пожала плечами и направилась к дверям, поудобнее перехватив кота и папку.

- Маргарита Васильевна, ваши выписки.

Она вздрогнула и обернулась:

- Какие выписки?

Я замерла на пороге. Княгиня несколько секунд вопросительно смотрела на меня, потом снова отвернулась к окну.

- Я снова все забыла, да?

- Только о выписке.

Она опустила голову.

- Как это глупо. Что меня ждет, Вера?

- Зависит от диагноза, - я спустила Мозеса на пол. Сзади скрипнули доски.

- Но если он подтвердится - как скоро я все забуду? Как скоро перестану быть собой?

- Это от многого зависит и...

- Не уходи от ответа.

- Лет семь. В вашем возрасте, возможно, меньше.

- А ты запрещала мне вино и сигареты! -  по голосу княгиня заметно повеселела. - Надеюсь, я умру раньше.

Я чуть обернулась. Достаточно, чтобы заметить, что Михаил стоит у входа, но не достаточно, чтобы видеть его лицо. Шаг назад, и, осторожно развернувшись, он скрылся за углом.

- Вам ещё нужны выписки?

- Ах да! Давай их. Посмотрим, как закончился год. И принеси мой телефон, я где-то...

Она запнулась, взяла у меня из рук папку и с горькой усмешкой закончила:

- ...где-то его забыла.

* * *

Я стояла под козырьком, чуть поодаль от толпы гостей заведения, и иногда вставала на цыпочки, чтобы разглядеть за ними Михаила.

"Померанец" находился в месте неудобном и неуютном - на узкой улочке, среди домов девятнадцатого века. Машины гостей растянулись вдоль тротуара, потому что парковки для посетителей тут, конечно же, не наблюдалось. Михаил поехал искать место, а меня высадил, потому что я, хоть в этот раз была и не в туфлях, здорово мерзла в минус двадцать. Вообще-то Белоозеров ссадил меня, чтобы я вошла внутрь, но мне хотелось зайти с ним. И перед Алиной быть с ним. И в принципе не ходить сегодня одной.

Я много чего передумала с момента нашей последней встречи, а виделись мы ещё до Нового года, когда Михаил звонил Соне и отчитывал ее. Первого января он приехал без предупреждения, но мы с Маргаритой Васильевной гостили у соседей, и Михаил просто оставил подарки в доме, у елки. Княгиня получила огромный пуховый платок, а я... подушку. Да, спальную, прямоугольную подушку, потрясающе удобную, в меру мягкую... и на все четыре угла идеальную. Сказать, что я была довольна, значило ничего не сказать. Я думала, что всю ночь буду обнимать ее, а уснула почти сразу.

- Почему не зашла внутрь? - сколько я его не выглядывала, а он все равно появился внезапно. - Замерзла?

Михаил взял меня за руку.

- Нет, - я улыбнулась. - Ты быстро.

- Повезло, - он потянул меня ко входу. - Идем?

"Сегодня - хоть на край света!"

Отрицать было глупо - я влюблялась. Его голос, его запах, его прикосновение, его взгляд - у меня сердце заходилось от близости этого человека. За дни без него я так соскучилась, что, кажется, окончательно и бесповоротно решилась на отважный шаг. И вот в чем было дело - вспоминая наш разговор на веранде я чувствовала смущение. Слишком рано и сумбурно рассказала я о двух своих трагедиях. Куда я торопилась? Хотела объяснить ему свой страх перед полетами? Тогда зачем говорила обо всем остальном? Это было опрометчиво, глупо и слишком душевно для завязки отношений в том виде, в котором привыкла привносить их в свою жизнь я. Лучше бы мы переспали. Секс бы помог расслабиться, принять все легко и как раньше. И, возможно, осознать, что между нами лишь плотское влечение и ничего больше.

Мы оставили верхнюю одежду в гардеробе, и Михаил пропустил меня к огромному зеркалу в позолоченной раме.

- Ты сказочно красивая женщина, - мой спутник стоял позади, разглядывая наши отражения. - Жаль, что для вечерних нарядов нужен повод.

- В таком виде по работе не побегаешь, - заметила я.

Для посиделок в "Померанце" я сделала выбор в пользу золотистого платья с запАхом и пояском на талии.

Михаил коснулся этого пояска и поправил его, потому что тот под дубленкой съехал чуть в сторону. Очень аккуратное и вроде бы ничего не значащее прикосновение, а мне тут же захотелось большего. Этот парень в белой рубашке и черном жилете, пахнущий каким-то невероятно бодрящим парфюмом, насмешливо улыбающийся моему отражению, мог бы хотя бы положить руки мне на бедра. Без его ласкающей близости мой наряд казался мне бесцветным.

- Михаил Белоозеров?

- Да? - Миша обернулся.

- Серьезно? - рядом с нами остановились двое мужчин лет сорока. - Вы в России?! После такого боя и уже на родине?!