Читать книгу "Кадет Морозов - Дмитрий Шелег"

— Мы можем и лучше, — крикнул кто-то, не выдержав слов командира.

Не дожидаясь продолжения, Воденцов отправил в сгрудившийся взвод заклинание слабой «водяной стены».

— Охладились?! — рявкнул он, глядя на ошарашенных мальчишек. — Я больше не желаю слушать ваше нытье! Если кто-то будет усердствовать, я сегодня же свяжусь с главой его рода и скажу, что он порочит честь семьи!

«Ого! А эта угроза явно произвела эффект взорвавшейся бомбы!» — подумал я, глядя, как мальчишки замерли и со страхом уставились на Воденцова.

— В колонну по три — становись! — скомандовал Страх, и кадеты поспешили занять свои места.

— Бегом марш! Кто будет отставать, пусть не удивляется игле в заднице! — договаривал капитан уже на ходу.

Где-то через полчаса в километре от расположения бежал обессиленный и немного растянувшийся взвод. Капитан решил сжалиться над нами и разрешил каждому бежать по мере возможностей. Ибо большинство — это слабаки, которые скоро потеряют сознание или умрут.

«Зря он это сказал», — подумал я, глядя, как большинство мальчишек сначала переходят на шаг, а затем и вовсе останавливаются.

Бежалось мне довольно легко, хотя то, что я давно не бегал на длинные дистанции, все же сказывалось. Чтобы не выделяться среди остальных, вперед я не вырывался. Вместо этого подхватил под руки Пескова и Полякова, не давая им сбавить темпа, и громко сказал:

— Тем, у кого еще есть силы взять на буксир тех, кто послабей! Не забывайте, что у нас пять лишних подъемов, от которых можно избавиться, прибыв в расположение вслед за командиром.

— Иван! Давай лучше возьмем на буксир тех, от кого эти тренировки зависят, — подсказал мне Годимир. — Ну и шагающих под руки возьмем.

— Отпускай, мы сами, — тяжело выдыхая воздух, прохрипел Песков. — Мы сами.

— Держитесь, я скоро, — сказал ребятам и, вернувшись в конец строя, подхватил под руки отстающих.

Огнеяр, Таранов и Деревянко тоже тянули еле передвигающихся ребят, поэтому я крикнул:

— Цепляемся друг за друга! Те, которые могут бежать, тянут остальных! Докажем, что третий взвод — это не кусок дерьма, а единое боевое братство! — крикнул я и воодушевленно скомандовал: — Впере-о-од!

— Вперед! — подхватили самые стойкие, и мы плотной группой продолжили путь.

Увидев, что многие не могут передвигать ноги, я начал громко считать:

— Под левую ногу! Раз-раз-раз-два-три! Раз-раз-третий взвод! Кто может, со мной! Раз-раз-раз-два-три! Раз-раз-третий взвод!

— Раз-раз-раз-два-три! Раз-раз-третий взвод! — подхватили трое человек.

— Раз-раз-раз-два-три! Раз-раз-третий взвод! — уже половина…

Через какое-то время считали все, и я заметил, как недоуменно проводил нас взглядом заместитель начальника училища, идущий навстречу.

У входа в расположение нас ожидали крайне удивленные столь быстрым прибытием командиры.

— Неужели прибежали все вместе? — задумчиво спросил капитан Воденцов, пересчитывая личный состав, и добавил: — Что же, это заслуживает небольшого поощрения, поэтому сегодня я закрою глаза на те пять невыполнений нормативов при подъеме по тревоге. Однако как командира меня не может устраивать ваш низкий уровень физической подготовки и то, как вы бросали в меня свои слабые заклинания.

Пока обессиленные ребята не спеша брели в комнаты, я переоделся и с довольной улыбкой устремился в душ. Благо в этом месте такое достижение цивилизации не только имелось, но еще и обладало несомненно ценным достоинством — в душе была горячая вода.

Помню, во времена моей службы Вооруженные силы России еще не имели такого крупного оборонного бюджета, поэтому «на вооружении» солдат значились лишь умывальник, холодная вода и ведро…

На завтрак наш взвод прибыл первым, что было странно, так как обычно все подразделения приходили одновременно. Как мы узнали позднее, причины опоздания первого и второго взводов заключались в несколько более сложных условиях тренировок в первый день так называемой настоящей подготовки. Имели место и напряженная зарядка, и конфликт с командирами. Все, как у нас.

— Охренеть, — произнес Песков, занимая место рядом со мной. — Что это, блин, было?!

— Смотря про что ты спрашиваешь, — ответил я.

— Да про все, — поморщился мальчишка. — Про эти тревоги странные. Про усиленные утренние зарядки. Про иголки в заднее место и обещание отправить письмо главе рода! Это вообще жесть! Меня бы родные сразу убили!

— И про затрещину не забудь, — произнес Поляков. — Видели, как Деревянко отлетел?! Его же ударили со всей силы!

— Если бы командир бил его со всей силы или хотя бы в половину силы, у нас была бы первая смерть, — заметил я, ловко орудуя ножом и вилкой над запеченным куском мяса.

— Ты серьезно? — спросил мальчишка. — Он отлетел на несколько метров! Разве это не со всей силы?

Я покачал головой.

— Далеко не со всей!

Мы помолчали, а через некоторое время Поляков спросил:

— Так что делать будем? Мы же не можем позволить, чтобы с нами так обращались?!

— Есть один способ, который позволит легко поставить Воденцова на место, — лениво заметил Таранов.

— И какой же? — мгновенно отреагировали мальчишки.

— Все просто! Вызываешь его на дуэль и отделываешь, как отбивную, — усмехнулся Никола. — Действует безотказно.

— Ага. Так просто! Особенно после того как он раскидал большую половину взвода одним хлопком, — заметил Песков и посмотрел на меня. — Кстати, Иван, а почему, когда все пошли защищать Деревянко, ты остался в стороне?

— Предвидел, что произойдет нечто подобное, — ответил я и заметил: — Кто мы и кто ветеран сил спецопераций? У взвода не было шансов. К тому же я считаю, что командиры в своем праве. Как хотят, так и учат. Не нравится? Пиши рапорт. К сожалению, только так. Но думаю, ни я, ни вы на это не пойдете. У каждого свои резоны здесь учиться.

— Может, если бы ты поучаствовал в атаке, мы бы пробили его «щит»? — заметил Таранов.

— Никола, так ты же рядом со мной стоял, — напомнив это обстоятельство, рассмеялся я. — Мог бы и сам поучаствовать. К тому же мне все стало понятно еще на построении, после того как Воденцов использовал духовную технику.

— Что еще за духовная техника? — спросил Песков.

— Это что-то типа заклинаний у воинов, — пояснил я. — Помните, как капитан начал говорить не очень приятные слова, а вы хотели ответить, но просто не смогли? Какой-то непонятный страх сковал тело, и никто не мог ничего с собой поделать.

— Я стоял и мысленно ругал себя нехорошими словами, но почему-то ничего сделать не мог, — ответил Поляков хмуро. — Так это и была духовная техника?

— Именно, — кивнул я.