Читать книгу "Адвокат черной королевы - Наталья Борохова"

Однако Елизавета кожей чувствовала, что эта вселенская скорбь и терпение есть не что иное, как наспех сооруженная декорация к дрянному спектаклю. Слишком уж не по-женски крепким было ее короткое объятие, слишком уж горячо среагировала она на будничную просьбу соседки по камере. Все это можно было бы списать на излишнюю подозрительность и богатое воображение Дубровской, но странное замечание надзирательницы продолжало колоколом звенеть в ее ушах.

«Марта что-то скрывает от меня. Только что? А главное, зачем?»

– Продолжим ужин?

Подруга указывала на место рядом с собой.

– Прости, у меня что-то разболелась голова, – виновато улыбнулась Лиза. – Пожалуй, я прилягу ненадолго. Ты не возражаешь?

– С чего бы мне возражать, золотце? Может, ты поспишь здесь, внизу? У меня намного удобнее.

– Нет. Спасибо. Я не хочу тебе мешать.

– Смотри, как знаешь. – Марта выглядела разочарованной. – Мамочка просто желает сделать тебе приятное.

Но Лиза уже забралась к себе. Однако, прежде чем ее голова коснулась подушки, она услышала жаркий шепот подруги.

– Я не люблю, когда меня отвергают! Надеюсь, ты меня понимаешь? – Она заботливо поправила одеяло. – Спокойной ночи, дорогая.

В эту ночь Дубровская так и не сомкнула глаз…

Баня – это всегда праздник, если ты находишься в тюрьме. Она вносит приятное разнообразие в унылую вереницу серых будней и знаменует собой не только очищение от грязи, но и словно новое рождение. Не беда, что нет дорогих шампуней и морской соли. Без этого вполне можно обойтись. Главное, что после водных процедур дышится легче, и даже камера приобретает почти домашний, воскресный уют.

Лиза не была исключением. Она, как и все остальные узницы, была рада возможности оказаться, хоть на немного, вне опостылевших стен, смыть с себя пот и зловоние, почувствовать себя наконец чистой. Но события последних дней внесли смятение в ее душу, заставили ощутить собственную незащищенность. Поэтому, когда прозвучала знакомая команда к сборам, она вместо радостного предвкушения почувствовала беспокойство. А повод к этому имелся. Она должна была идти в одной группе с королевой и Мартой. Это было уже слишком. Кровавая любительница молоденьких девочек и навязчивая подруга с мутным прошлым – в одной связке. Причем и та и другая проявляют неподдельный интерес к бедной Лизе. Остается надеяться, что эта баня не станет последней в жизни Дубровской. Хотя как знать…

Как показали события, Регине в этот день было явно не до Елизаветы. Она была чрезвычайно загружена своими собственными проблемами, чтобы обращать внимание на молоденькую сокамерницу. Королева вовсю обсуждала с рыжей подругой детали предстоящего судебного процесса. Из обрывков разговора Лиза уяснила, что Регину волнует один вопрос: стоит ли ей соглашаться на суд присяжных или все-таки искать правды у профессионального судьи.

– Адвокат мне не советует связываться с присяжными, – хмурилась Регина. – Там все – жуткие снобы: учителя, врачи, прочие белоручки. Законопослушные граждане, задери их коза! Разве объяснишь им, что убить можно случайно?

«Да, действительно, – хмыкнула про себя Дубровская. – Им трудно будет поверить в сказочку о нечаянных убийствах нескольких девчонок. А если почтенным гражданам сообщить еще и о нетрадиционной сексуальной ориентации подсудимой, то обвинительный приговор она схлопочет без всякого труда».

– Да уж, – вторила Верста. – Для этих правильных папаш и чувствительных мамаш – все едино. Кто сидит на скамье подсудимых – тот и преступник. А если преступник, то его надо казнить. А если казнить, то уж лучше на площади. Да чтобы побольше народу вокруг. Да чтобы другим неповадно было. Да топором по шее! А башку – на память родственникам жертвы. – Женщина вошла в раж и убедительно рубила ладонью воздух, изображая, должно быть, отсечение головы. – Нет, Регина, прав адвокат. Наплюй ты на эту затею. Все равно ничего путного не получится!

– А с другой стороны, – размышляла королева, стягивая рубашку. – Судья тоже может оказаться сукиным сыном. Разве он может понять, что жертва сама нарывалась на неприятности, прямо-таки чесала мои кулаки.

– Да уж, – посочувствовала Верста. – Плохи дела!

Они отправились в душевую…

Лиза замешкалась в предбаннике. Когда она с пакетиком в руках робко зашла в помещение, наполненное паром, Марта уже была вся в пене.

– Где тебя носит? – удивилась она. – Ну-ка, помоги мне. Потри спинку.

Дубровская вздохнула. Эту маленькую просьбу она могла выполнить без труда. Вот только сама она предпочитает мыться самостоятельно.

Намылив мочалку, она собралась было приступить к делу, но внезапно увидела нечто такое, отчего ее руки застыли в воздухе, а дыхание едва не остановилось.

– Эй, ты случайно не заснула? – поинтересовалась Марта.

А Лиза стояла и смотрела на ее спину, где на левой лопатке мелкими буковками было наколото: «Когда уходит любовь, остается ненависть». Дело было даже не в том, откуда у скромной трудяги и заботливой матери могла появиться столь странная татуировка. Дубровскую ошарашило иное.

Слова располагались столбиком и, сложив заглавные буквы каждой строки, Лиза прочла: «КУЛОН».

«Это какое-то жуткое совпадение, – решила она. – Это просто не может быть правдой».

– Три сильнее, – просила Марта. – Постарайся для мамочки, детка.

И Дубровская старалась. Она драила спину подруги так неистово, будто собиралась стереть злосчастную татуировку вместе с кожей. Но упрямые буквы четко проступали на молочно-белой спине и доводили бледную от страха Лизу до безумия.

– Эй! – завопила Марта. – Поосторожнее! Я не настолько грязная, чтобы сдирать с меня шкуру. В тебя бес вселился, не иначе!

Дубровская пришла в себя и в изнеможении опустилась на лавку. Подруга, морщась и поминутно охая, последовала ее примеру. Когда она плюхнулась рядом с Лизой, та опасливо подалась в сторону.

– О-хо-хо! Все равно хорошо! – выдохнула Марта. Она подставила лицо электрическому свету, прикрыла глаза, словно принимала солнечные ванны. Весь ее вид демонстрировал расслабленность и негу. Дубровская не могла отвести от нее глаз. На крепком бедре женщины красовалась крохотная корона и буквы S.S.

Марта покосилась на девушку.

– Ты какая-то странная сегодня. Куда ты смотришь?

Лиза пожала плечами и будничным тоном спросила:

– Красивая татуировка. Она что-то обозначает?

Женщина нахмурилась, но, сообразив, видимо, что интерес подруги является всего лишь праздным любопытством, ответила:

– «Сама себе королева». Как видишь, ничего особенного.

Как бы не так! Дубровская едва не рухнула плашмя на каменный пол.

Все сходилось. Королева и кулон. Ее подруга с внешностью школьной учительницы и беспощадная убийца в одном лице. Но тогда кто же Регина? Еще одна королева с кулоном. Их две?