Читать книгу "Семья в законе - Владимир Колычев"

«Все пьешь?» – печально спросила она.

Он не видел, чтобы она открывала рот, и голоса ее не слышал, но все же ее вопрос прозвучал в сознании ясно и четко.

Павел действительно сегодня много выпил. Может, потому и сообразил, что с покойной женой общаться нужно мысленно, а голос может прогнать видение.

«Я хочу к тебе. Я уже выплакал все слезы...»

«Все сказал?» – печально улыбнулась она.

«Нет... Я люблю тебя!»

От прилива сильных чувств закружилась голоса, Павел едва удержался на ногах. Наконец-то он признался жене в том, чего она так ждала от него на протяжении многих лет.

«Я знаю, что ты меня любишь, – ее улыбка наполнилась счастьем. – И я очень хочу к тебе».

«Ты не можешь ко мне. К тебе могу я...»

Входной звонок резкой трелью прорезал колышущуюся тьму, видение исчезло.

Павел до боли зажмурил глаза, тряхнул тяжелой от водки головой. Не было никакого видения. Просто он сходит с ума...

А звонок продолжал резать слух. Он подошел к двери, но в глазок смотреть не стал. Зачем? Если за дверью киллер, то чего бояться? Он же убьет быстро и не больно. И тогда душа устремится к Лене...

Но Лена сама пришла к нему. Она стояла за дверью, такая же взволнованная и печальная, но во плоти. Она очень хотела к нему, и вот она с ним... Она не хочет, чтобы он умирал. Поэтому сама пришла к нему.

– Лена!

Вот это было настоящее сумасшествие. Он схватил покойную жену за руку, завел в квартиру. Она прильнула к нему, согрев теплом своего тела... Она мертва, но вместе с тем живая, теплая, как будто плоть от плоти. Он должен ее бояться, но ему совсем не страшно. Потому что он действительно сошел с ума. Помешался от любви к ней...

Она молчала. Он не слышал ее голоса, и ее мысли не звучали у него в голове. Он чувствовал только одно – она очень хотела быть с ним. Быть, как женщина с мужчиной. А уж он-то как хотел! Она должна знать, как сильно он ее любит, он объяснит ей это и словом и делом...

Вне себя от возбуждения он затащил жену в комнату, вместе с ней свалился на диван. Платье с нее снимать не стал: некогда. Быстрей, быстрей... Она жарко дышала ему в ухо, сопела, стонала от удовольствия. Вот из ее груди вырвался глубокий вздох. Тело напряглось под его натиском, он ощутил горячую упругость ее живой плоти; она, расслабляясь, подалась ему навстречу... Никогда и ни с кем ему не было так хорошо, как с ней и сейчас. Все его прежние любовницы казались жалким ее подобием...

Лене совсем не нужен был парик, чтобы завести его, не нужен был и корсет с подвязками – полная ерунда. Ему достаточно чувствовать тепло ее тела, вдыхать аромат ее кожи, волос, и одно только это делает его самым лучшим любовником на свете. А еще он очень-очень любит ее, а значит, он – самый лучший муж. Лучший муж покойной жены... Но ему все равно, живая она или мертвая. Он сошел с ума и безмерно этому рад...

А потом был взрыв, который, казалось, сорвал его с дивана вместе с Леной. Они вознеслись высоко-высоко, и он уже знал, что это за высота. Сейчас она покажет ему райские кущи, где скучала без него. Там они будут счастливы. А на землю, на белый свет он больше не вернется. Теперь он знал, что можно умереть от острого наслаждения, но только затем, чтобы воскреснуть на небесах...

Но эйфория безумного блаженства вдруг схлынула, и Павел обнаружил себя на своем диване. Но Лена рядом, жмется к нему, жаркая, разомлевшая... И у него нет никаких сил: все вычерпал из себя. Сон давит на сознание всей свой массой, окутывает его розовым дымом, глаза склеивает сладкий с легкой горчинкой мед. Засыпает он, но Лена никуда от него не денется.

– Не пущу! – закрывая глаза, он крепко обнял ее и прижал к себе. – Ты со мной...

Проснулся он утром. Свет за окном, на жестяном подоконнике гулко гарцует голубь, муха вьется вокруг люстры, жужжит. А в постели только он один. Нет Лены... Да и была ли она? Могла ведь и привидеться. Слишком уж много он выпил вчера. Впрочем, как всегда...

Но почему тогда на кухне что-то шкворчит на сковородке. Луком пахнет, колбасой... Лена?!. Но ведь утро на дворе. Покойники в это время спят...

Павел осторожно поднялся, натянул брюки, тихонько прошел на кухню. У плиты стояла женщина. Очень похожая на Лену. Но это была не она... Хотя платье очень знакомое. Однотонное, стильное, длинной чуть выше колена. И задиралось оно вчера легко...

– Юля?!

– А ты удивлен? – спросила она, не поворачивая к нему головы.

– Э-э... Я не знаю...

– Ты вчера всю ночь называл меня Леной... Нет, нет, я ни в чем тебя не виню. А ты винить меня можешь. Это твое право...

– Коротко и ясно.

Лена была вчера только в видениях. А дверь он открыл Юле. Но ведь ему вчера было здорово. И не с Юлей он спал, а с Леной... Ни себя он не мог винить, ни ее. Но на душе все равно тяжко... Впрочем, у него есть лекарство.

– Только неясно, почему ты здесь.

– Я ушла от мужа, – дрогнувшим от волнения голосом ответила она.

– Ко мне?

– Нет, вообще... А к тебе я просто заглянула. Была в баре, потом решила к тебе... Я тоже вчера была пьяна.

– Тогда тебе тоже стоит подлечиться.

Он полез в холодильник, достал оттуда пару бутылок холодного пива.

– А нужно? – спросила она, с сомнением глянув на него.

– Ты же не будешь читать мне мораль? – пристально посмотрел на нее Павел.

– Нет, – опустив глаза, качнула она головой.

– Тогда мечи. На стол. Что там у тебя на печи?

Он угадал: она приготовила яичницу с колбасой и луком. Вкусно. Он ел с таким аппетитом, что Юля подвинула ему свою, нетронутую тарелку. Но он осадил ее протестующим движением руки.

– Был бы я у тебя в гостях, пожалуйста. А так в гостях у меня ты... Кстати, как ты узнала мой адрес?

– Семен сказал.

– Ну да, он про меня все знает... – разозлился Павел.

Он снова полез в холодильник, но вместе с пивом достал и бутылку водку, последнюю из своих запасов.

– Пришел ко мне, шантажировал тобой, – в запале выдал он.

– Шантажировал мной? – возмутилась она.

– Да, я был с тобой, значит, мы с ним почти родственники.

– Прямо так и сказал?

– Ну, что-то в этом роде... Дал понять, что я не могу его выгнать. А потом... Потом я совершил должностное преступление. Твой брат – козел! Но я еще хуже... Он хоть за дело, а я – предатель... Я презираю себя, понимаешь?!

На всякий случай он поставил на стол две стопки, но Лена мотнула головой. Впрочем, он в собутыльники к ней и не напрашивался. Самому мало...

– Чем он тебя купил? – спросила она.