Читать книгу "Менты не ангелы, но... - Данил Корецкий"

Вскоре они исчезли. В разгар веселья этого никто не заметил, а если и заметил, то виду не подал. Тем более, что в ресторане появились еще четыре девушки такого же типа, как Жозефина и Ангелина.

«Таких телок, наверное, где-то специально выращивают…» — подумал Шабанов.

В атмосферу обычной пьянки добавлялись новые, волнующие нотки. Начались танцы, подмигивания, перешептывания.

— Виктор Сергеевич, Ангелина ждет вас в восьмом «люксе», — вдруг сказал ему на ухо Ларионов.

Оглядевшись, Шабанов поднялся наверх. Дверь в восьмой номер была открыта, в душе шумела вода. Он запер за собой дверь, обошел три просторные, хорошо обставленные комнаты. Когда он вернулся в спальню, Ангелина была уже там. Она лежала на спине, совершенно голая. Плотно сдвинутые ноги, прижатые к туловищу руки, голова повернута к стене. Сдержанная скромная поза готовности: делай со мной, что хочешь. Так и оказалось. Ангелина была великолепной, и ночевать домой Шабанов не пошел. Тем более, что они со Светкой разъехались — он купил себе двухкомнатную квартиру в центре и наслаждался покоем.

Банкет по случаю назначения Шабанова запомнился в районе надолго. Считалось, что в этом именно его заслуга.

— Слушай, Виктор, что ты там крутишь с этим парнем, Незнамовым? — спросил Баринов. — Молодой, с высшим образованием, из хорошей семьи… Его рекомендуют на всех уровнях, а ты все волокитишь… Чем он тебя не устраивает?

— Да какой из него следователь, товарищ полковник? Учился на «тройки», характеристики так себе… Папаша — директор рынка, — вот и все достоинства. Он-то всех и треплет, торопит, уговаривает…

— Что тебе его «тройки»? Троечники, если хочешь знать, лучше отличников. Жизнеспособней. И добиваются большего.

— Я с ним беседовал. Тупой, как валенок. И желания работать на следствии нет, папаша в спину толкает, вот он и идет…

— Короче, готовь на него представление! — Баринов резко рубанул ладонью воздух, давая понять, что разговор окончен.

— Да зачем мне еще один бездельник? — сопротивлялся Шабанов. — Вот рапорт, что я возражаю!

Но Баринов отодвинул листок бумаги.

— Представление готовь! — приказал он. — А то мы поссоримся!

Раздраженный Шабанов вернулся к себе. И тут же в кабинет Шабанова постучали, вошла женщина простецкого вида, в потертой одежде и черном платке.

— Товарищ начальник, у вас находится дело на моего сына…

— Как фамилия сына? — нехотя спросил Шабанов.

— Разогреев.

— Да, у нас есть уголовное дело по обвинению Разогреева. И что вы хотели?

— Я прошу вас во всем объективно разобраться.

— Хорошо, мы объективно во всем разберемся. Это все?

— Виктор Сергеевич, у меня два сына. Я их сама воспитываю, без мужа… Они хорошие ребята. Роман — старший, он в техникуме учится, мне по дому помогает, младшего братишку обихаживает. И еще подрабатывает.

— А где он работает? — без интереса поинтересовался Виктор.

— Моет машины.

— Это хорошо, — ободряюще кивнул Шабанов. — Суд все это учтет.

— Да за что его судить? — женщина всплеснула руками. — Он никогда наркотиками не занимался!

— Почему вы так считаете? Это сегодня большая проблема!

— Мы с ним часто о жизни говорили, да и по нему не видно было… И по друзьям… Наркотики так просто не скроешь.

Тут зазвонил телефон.

— Ты сейчас сильно занят? — послышался в трубке голос Петрицкого.

Шабанов оценил деликатность начальника.

— Да нет. Так, обычная текучка.

— Тогда давай ко мне.

— Еду, Василий Григорьевич!

Он повернулся к посетительнице.

— Извините, мама, меня начальство вызывает. Могу вас заверить, что я тщательно во всем разберусь. Лично возьму его дело на контроль.

— Спасибо, Виктор Сергеевич, я на вас надеюсь, — женщина, пятясь, вышла из кабинета и осторожно прикрыла за собой дверь. Наверное, она думала, что если случайно хлопнет, то этим навредит сыну.

Шабанов быстро сбежал к машине и через пятнадцать минут уже входил в просторный кабинет начальника следственного отдела города.

Петрицкий сидел за большим полированным столом, заваленным уголовными делами. Он был, как всегда, в строгом костюме, но теперь его внешний вид дополняли большие очки «Картье» с голубоватыми стеклами.

— Вот, это тебе, — поздоровавшись, Петрицкий протянул ему тонкую картонную папку. — Сопроводительное письмо внутри.

Шабанов открыл папку. Хулиганство. Дело возбуждено следователем Северного РОВД, но сегодня Петрицкий принял решение передать его в СО Центрального РОВД.

«Странно, — подумал он. — Обычное дело, почему такой уровень?»

— Ты фамилию посмотри, — будто прочитав его мысли, сказал Петрицкий. — Это наш общий друг опять накуролесил…

Ларионов! Тогда все понятно…

Он быстро пробежал взглядом постановление о возбуждении уголовного дела. «…Возле ночного клуба „Мед“ произошел конфликт между гражданином Ларионовым и тремя неустановленными мужчинами, в ходе которого Ларионов достал из багажника автомобиля ружье „моссберг“ и произвел выстрелы в своих противников, причинив одному из них телесные повреждения…»

Ясно.

— А зачем передавать нам? — спросил Шабанов. — Почему не порешать все вопросы в Северном?

Петрицкий выругался.

— Человеческий фактор. Недостатки кадровой работы. Начальник следствия не контролирует личный состав. А там один молодой щенок — Ильин, уперся и ничего решать не хочет. Вынес постановление об аресте, жалобы пишет… Ничего, я наведу там порядок!

«Молодец! — подумал Шабанов. — Есть еще принципиальные следователи. Правда, за это их гнобят, но все-таки хорошо, что такие люди еще не перевелись…»

— Моя задача? — вслух спросил он.

— Отдашь кому-то из своих, чтобы они спокойно и тихо его прекратили. Это легко: потерпевшие скрылись, в больницу раненый не обращался. Обычная разборка между бандюками, по большому счету, нам и вмешиваться не надо. Пусть сами разбираются!

— Я понял, — кивнул Шабанов.

— Только тут есть один нюанс, — продолжил Петрицкий. — Надо обосновать передачу дела на другую территорию. Оформите липовый материал, что похожий эпизод был в Центральном районе. Потом это не подтвердится, но формальный повод для принятия конечного решения будет.

— Я понял. Разрешите идти?

— Иди. Когда все сделаешь, отзвонишься.

Вернувшись к себе, Шабанов вызвал молодого следователя Толчкова. Ему было всего двадцать четыре года, и работал он второй год. Детское лицо, высокий лоб отличника, румянец на щеках.