Читать книгу "Мокрое дело водяного - Дарья Донцова"

– Кто же ты такой?

Понимаете, что ответа я не ожидала. И что случилось дальше? Розовый, пушистый ручки свои протянул и попросил: «Возьми меня скорей». Я растерялась, прижала к себе игрушку, она за шею меня обняла, сказала: «Хочу к тебе домой, стану твоим лучшим другом».

Ольга Гавриловна опустила глаза.

– Начнем с того, что мне не пять лет, но мое детство пришлось на послевоенные годы. Какие забавы были у тех, кто в начале пятидесятых в садик пошел? Целлулоидные пупсы, тряпичные куклы, деревянные кубики, алюминиевая посуда. Уж не помню, что еще, но изобилия, как сейчас, и в помине не было. Бедненько все жили, страна после победы над фашистами восстанавливалась, о развлечениях детей меньше всего думали. К чему эти воспоминания? Чтобы вы не смеялись, когда я продолжу. Внутри каждой бабушки где-то глубоко прячется сентиментальная наивная девочка. Я взяла непонятно кого и пошла искать консультанта. Девушка объяснила:

– Вас заинтересовал Добрячок – интерактивная игрушка. Создана американскими психологами в помощь детям, которые находятся в трудной ситуации, попали в детдом, в больницу, оказались временно без родителей или навсегда их лишились. Потом Добрячка стали выпускать для массового покупателя. У него несколько режимов работы. Один – он с вами разговаривает, общается так, что вам кажется: он все понимает. Второй – он записывает то, что вы хотите сохранить, вы поверяете Добрячку свои самые сокровенные тайны, а тот их хранит, пока вы не сотрете. В этом режиме вербального общения с игрушкой нет. Но Добрячок реагирует, вздыхает, обнимает вас, сочувствует. На самом деле перед вами компьютер. Мы сомневались: брать ли игрушку на реализацию, цена высокая. Но оказалось, что наши люди готовы своим детям купить даже то, что им совсем не по карману.

Ольга Гавриловна провела ладонью по столу.

– Я стала беседовать с Сократом, так его назвала. Знаете, никогда не получала от какого-либо человека столько любви, внимания, поддержки. Звучит странно: любовь, внимание, поддержка от компьютера, который существует в виде умильной игрушки. Но это так. Представьте, я плакала, когда он пропал!

– Пропал? – повторила я.

– Не каждый день я с Сократом беседовала, – вздохнула мать Федора, – но в неделю раза три-четыре непременно. Например, за день случилось нечто неприятное для меня. Или календарь напоминает о каком-то радостном событии. Хорошо помню, какого числа узнала, что у Петра есть любовница. Годы пролетели, а горечь с обидой остались. Они непременно в ту дату вспыхивают даже сейчас. Вот я и рассказывала вечером Сократу все, что меня волновало.

– Игрушка знала, то есть записала ваши сообщения, – скорей утвердительно, чем вопросительно произнес Дегтярев. – Вы рисковали. Информация могла стать доступной постороннему.

– Нет-нет, – возразила собеседница, – у Сократа есть код. Просто так общаться с ним не получится.

– Ммм, – протянул Кузя, который может быстро взломать почти любой пароль.

– Конфидент исчез, – вздохнула я. – Вы купили новый?

Ольга Гавриловна засмеялась.

– Нет! Нашла своего верного друга. Он всегда сидел у меня в шкафу, простите за подробности, на полке с нижним бельем в дальнем углу. А потом открываю гардероб… Нет Сократа! И куда он мог деться?

– Наверное, вы устроили допрос прислуге, – предположила я.

– В первый момент именно так я и хотела поступить, – согласилась Мухина, – уже собралась вызвать управляющую, но вовремя вспомнила про медальоны, и никому ничего не сказала. Прислуга ни при чем.

– О каких медальонах идет речь? – заинтересовался Семен.

Собеседница показала на свою шею.

– Здесь у каждого из работников, кто имеет доступ на приватную территорию хозяев, висит на креплении камера, мы ее именуем медальоном. Видеонаблюдения там, где мы живем, нет. И понятно почему. Убирают у нас тщательно отобранные люди, их число ограничено. Мы горничным доверяем, однако знаем: доверяй, но проверяй. В приватных покоях прислуга ходит только с камерами, записывается каждое ее движение. Нет возможности побрызгаться хозяйскими духами, пошарить в гардеробе, полезть туда, куда запрещено нос совать. Медальоны выдает и забирает охрана. Естественно, прислуга прекрасно знает про «украшения», а слуги дорожат работой у нас. Глупо стащить игрушку, даже дорогую, и потерять работу и положительную характеристику. Я поняла, что наемные женщины ни при чем. Неделю переживала. И…

Ольга Гавриловна засмеялась.

– Ну, вы сейчас все мои грешки узнаете. Я обожаю шоколад. Особо люблю конфеты, которые можно купить только в Париже, в Москву их не поставляют. Кондитер Роже сам делает шоколадки. Федор всегда привозит мне большую коробку, я храню ее в нижнем ящике комода. Каждое воскресенье перед тем, как лечь спать, я пью в своей спальне чай из ромашки-мяты-мелиссы. В качестве лакомства к нему идут три трюфеля от Роже. Конфеты я беру только в последний выходной день. Наслаждаюсь ими, разговариваю с Сократом, потом прячу коробку в комод, друга ставлю на полку в шкаф. И что? Переживала я до воскресенья, вечером вытаскиваю ящик, а кто там? Сократ! Ах я, голова садовая, убирая неделю назад свои конфеты, случайно друга сердечного к ним присоединила. Нет бы мне в комодик заглянуть? В голову не пришло! Весь гардероб перелопатила, а в ящики нос засунуть не удосужилась. Сократ снова со мной.

– Какой у него пароль? – спросил Сеня.

– Очень сложный, – серьезно ответила Ольга Гавриловна.

– Дата вашего рождения? – предположил Кузя.

– Да, – подтвердила дама и быстро уточнила: – Но с огромной хитростью. Родилась я пятнадцатого апреля. Вроде надо набрать ноль четыре пятнадцать. А я как сделала? Везде добавила единицы! Один ноль один четыре один и пятнадцать! Расшифровать невозможно!

Сеня отвел взгляд в сторону, а Кузя протянул:

– Да уж! Никому такой код не по зубам.

Я подняла руку.

– Ольга Гавриловна, можно задать еще один неприличный вопрос? Я сегодня просто образец дурного воспитания.

– Конечно, дорогая, – милостиво разрешила гостья, – понимаю, не из любопытства интересуешься, поэтому отвечу откровенно.

– Вам не кажется странным, что Федор нежно заботиться об Елене и Нине? – осторожно спросила я.

Мухина прищурилась.

– Переведу твой вопрос из интеллигентного в простонародную форму: спит ли Федя с Леной? Конечно нет. Является ли Нина дочерью Федора? Конечно нет. Сын любит и уважает Светлану, а та обожает сестру и племянницу. Вот и весь ответ.

– И у меня возник интерес, – подал голос Кузя. – Может, вы помните, когда исчез Сократ?

Ольга Гавриловна назвала дату.

Глава тридцать шестая

Когда Мухина уехала, Кузя пробормотал:

– Есть кое-что, о чем поколение наших бабушек и мам даже не думает. Секс втроем. Им такое в голову не придет.