Читать книгу "Лис, который хотел меня съесть, но... - Аделина Камински"

— Кни…га…

К счастью, я была готова к тому, что всё плохо. И даже к худшему. Хотя бы буквы он знал, и то хорошо. Оставалось научить его опознавать слова и наработать скорость, но это дело явно не одного дня и не двух тоже.

Если же в тереме Праха обнаружатся потерянные списки, то вряд ли наши занятия продолжатся. Или… Или я опять не знала, что делать со своим будущим и с будущим прирученного мною оборотня. Мы в ответе за тех, кого приручили. Значит ли это, что я останусь в ответе за Лиса даже после того, как его обращение сойдет на нет?

— Дол-го дол-го си-дел волк у про-ру-би, це-лу-ю ночь не схо-дил с мес-та, хвост его и при-мо-ро-зи-ло… — водил Лис пальцем по строчкам, нагнувшись над книгой так, что едва не тыкался носом в позеленевшие страницы.

— Солнце заходит, — прервала я его потуги, переведя взгляд на окошко, за которым дневное светило медленно скатывалось за зеленые кроны деревьев.

— Нет, подожди-подожди, — замахал оборотень рукой, не отрываясь от книги. — Хочу знать, чем всё закончилось.

— Всё равно почти ничего не понимаешь, — изогнула я бровь.

— Я понял, что над волком жестоко издеваются и мне это нравится, — посветлело напряженное лицо безжалостного Лиса. — Про-бо-вал бы-ло под-нять-ся, но не тут-то бы-ло…

— Разве, Прах не читала вам сказки в детстве? — вспомнились мне слова Зайца, и мужчина вновь отвлекся от чтения. Взгляд его потяжелел.

— Читала, но я почти ничего не помню. Не там были мои мысли. Эх, не та-а-ам.

Твои мысли были со мной, верно? Сказал бы раньше, что тебе так сказки нравятся, в которых над волками надругиваются, я бы почитала. В пять лет уже умела. Но история не имеет сослагательного наклонения. Ты был для меня просто лисёнком. Маленьким, беззащитным животным, ворующим курочку у тёти Лиды и по вечерам кладущего мордочку на мои коленки.

— Ладно. — Оборотень захлопнул книгу, так и не дочитав сказку до конца, и поднялся из-за стола. — Пора, так пора. Дочитаю потом.

Если сможешь дочитать. Один или вместе со мной. Скорее первое, нежели второе, если операция по поиску списков с треском провалится. Впервые я надеялась, что человек окажется хуже, чем я ожидала. Иначе никаких зацепок у меня не останется. Совсем никаких. А утрата надежды в этом мире чревата последующей утратой человечности.

Живот скрутило, когда мы вышли из норы, и я вдохнула горьковато-сладкий аромат теплого вечера полной грудью. От поднимающейся во мне тревоги.

Еще сильнее меня накрыло, когда мы вышли на полянку со стоящим на ней резным теремком Праха. В окнах ее дома горел свет, и всё со стороны выглядело настолько мирно и спокойно, что я засомневалась в словах Ветра. Или же в собственных предположениях.

Прах тоже настрадалась и не меньше остальных. Ребята многого не потеряли, оказавшись в Дремучем мире в столь нежном возрасте. Детский организм быстро адаптируется к изменениям. Что же касается хранительницы, ее история за пределами ловушки была побогаче. В подробности я не вдавалась, но не сомневалась в том, что утратила она многое. Местное проклятье не щадит никого.

Пришли мы первые. Гостеприимная хозяйка уже накрывала на стол, но, встретившись взглядом с Лисом, едва не выронила тарелки из рук.

Еще никогда не видела ее такой… красивой. Грусть в светло-серых глазах уступила место искренней радости, щечки порозовели, а губы растянулись в нежной улыбке. Белоснежные локоны лежали на плечах, а платьице девушка сменила. Из пепельно-серого она переоделась в белое, под цвет волос. Теперь кожа ее казалась совсем фарфоровой и хрупкой. Будто рукой коснешься, и она тут же покроется мелкими трещинками.

— Ой, я еще ничего не подготовила…

На меня хранительница даже быстрого взгляда не кинула. Все ее внимание было сосредоточено на моем рыжем спутнике, уголки губ которого опустились вниз, как только терем Праха попал в зону его видимости.

— Ничего. Мы просто рано пришли, — небрежно ответил ей Лис, выделив слово «мы» настолько, что девушке все-таки пришлось скосить взгляд в мою сторону.

Не растерявшись, однако, она кивнула, указала на стол приглашающим жестом и скрылась в маленькой кухоньке.

— Мне нужно будет пошарить в ее комнате, — шепнула я оборотню, как только мы оба уселись на выбранные места напротив окна. — Как только все соберутся, подам знак, хорошо?

— Хорошо, — нехотя согласился с моим незамысловатым планом Лис, подпер щеку рукой и уставился на засыпающую природу в объятьях густых сумерек. — Только будь осторожна. Кто знает, что эта ведьма…

— Лай-ла-ла, лай-ла-ла… — напевала хранительница, вертясь на кухне.

— …из себя представляет, — громким шепотом закончил мужчина, склонившись над моим ухом, но не отрывая взгляда от окна.

— Тук-тук! — пробасили за входной дверью, и почти сразу же в терем ворвался порыв легкого ветерка.

Порыв легкого ветерка…

— Прах, открыва-а-ай! — два тяжелых шнурованных сапога ступили на идеально чистый дощатый пол. Даже тарелки на столе затряслись от топота нового гостя. — Медведь пришел! О, вы уже здесь. Опять я проспал всё на свете.

— Ничего страшного, мы пришли только что — поспешила заверить я, а бородач, оставляя на полу комья земли, прошагал через всю комнату и уселся к нам за стол. Стул под внушительным весом Медведя жалобно скрипнул.

— Сколько лет, сколько зим, Лис, — хлопнули моего спутника огромной ладонью по спине. Да так, что рыжий чуть не уткнулся носом в салат. С трудом я удержала смешок.

— Недавно виделись же, — отмахнулся от здоровой ручищи Лис, как от назойливого комара.

— Но это же не мешает мне поинтересоваться, как дела у моего старого друга. Я уверен, — склонился Медведь над другим моим ухом, — что он жутко хочет мне обо всем рассказать. Просто стесняется.

— Так и есть, — с улыбкой ответила я.

Атмосфера с появлением Медведя сильно преобразилась в лучшую сторону. Даже я немного расслабилась, а Лис и подавно. Очень скоро они оба пустились в залихватскую полемику на тему лучших мест для рыбалки, а как только температура жаркого спора увеличилась, на пороге объявился Волк.

Волосы его, прежде аккуратно уложенные, топорщились в разные стороны. Лицо заметно осунулось, губы стянулись в тонкую полоску, а на одежде местами виднелись следы грязи. Пара жухлых листьев, лежащая на плечах, довершала картину. Страшное зрелище.

Оборотень безмолвно прошел к столу, сел поодаль от нас и опустил глаза в пол.

— Привет, — нарушила я всеобщее молчание.

Взгляд, брошенный на меня исподлобья, вызвал приступ озноба. Прежний мягкий взгляд золотого паренька остался далеко в воспоминаниях. На меня смотрели глаза хищного зверя. Уставшего, больного, но готового наброситься в любой момент, если почувствует угрозу, исходящую от кого-либо из нас.

Погрустневшая физиономия Медведя оказалась еще красноречивее моих мыслей. Вот, кто хотел сберечь жизнь каждому из тех, что проживал здесь под его опекой.