Читать книгу "Взлетающий Демон Врубеля - Людмила Горелик"

Глава 41

Будни участкового

Вчера после разговора с Деминым Анисин вышел очень расстроенный. Время шло уже вечернее. Как же он допустил еще одно покушение?.. А ну как Разумов умрет?! Тяжело было у него на душе, но он держался, утешал себя, что вот придет сейчас домой и полегчает: во‐первых, после обеда всегда легче, во‐вторых, с Петровичем обсудят, что к чему. Петрович башковитый, стаж милицейский у него о-го-го какой.

По дороге зашел в магазин – неизвестно, купил ли Потапов хлеб, а лишним хлеб не будет – хлеб никогда не помешает. В магазине кроме продавщицы находилась только бывшая учительница Наталья Павловна, она в прошлом году на пенсию вышла. Поздоровавшись, Анисин сразу отвернулся – не хотел ни с кем разговаривать. А потом вспомнил, что Наталья Павловна живет в том доме, где журналист квартиру купил. Это учительский дом, там в конце семидесятых учителям квартиры давали. А вспомнив, по инерции спросил, давно ли она видела журналиста. Это было ему уже не нужно, поскольку ведь он собирался Скуматова о Муркине спрашивать, а после разговора с Деминым Муркин его больше не интересовал. Невиновен Муркин, чего и спрашивать. Все это участковый сразу сообразил, но вопрос задал раньше, по инерции. Так что пришлось слушать ответ. Между тем Наталья Павловна была расположена поговорить.

– Михаил Степанович, а что это вы про журналиста спрашиваете? – ответила она вопросом на вопрос. И поскольку Анисин замешкался, свой вопрос по учительской привычке уточнила: – Он подрался с кем-то?

После выхода на пенсию Наталья Павловна заскучала. Она была одинокой, без детей и внуков. За тридцать лет работы в школе привыкла к постоянной сильной загруженности. На пенсии ей было, с одной стороны, хорошо: никто не дергал, не требовал планов и отчетов, никого не нужно было воспитывать и поправлять. А с другой стороны, ей сильно не хватало общения, ей по привычке хотелось поправлять и воспитывать. Ну, или хотя бы учить. Поэтому она говорила с участковым очень охотно.

– Нет, ни с кем он не подрался, – подумав, ответил Анисин. – У нас с Валерием Андреевичем личные дела. Я хотел его на рыбалку позвать.

– О, это вряд ли! – тонко улыбнулась Наталья Павловна. – Это вряд ли. Он вчера рано утром в город уехал. На неделю, не меньше поехал.

– Откуда вы знаете, что в город? Это он вам сказал? – недовольно спросил участковый. Учительница раздражала его. Хотелось быстрей попасть домой, пообедать, обсудить с Петровичем услышанные от Демина новости. А от этой быстро не уйдешь.

– Он поехал в город к врачу! У него лицо было сильно поранено, а в городе хирурги лучше, – с апломбом воскликнула бывшая учительница.

Анисин вначале сам не понял, отчего его это сообщение взволновало.

– Что значит поранено? – воскликнул он. – Как он это сам объяснил? Вчера утром? Во сколько он уехал?

– Никак он не объяснял, – пожала плечами Наталья Павловна. – Я бы его, конечно, спросила. И перевязочные средства могла бы дать, а то он тряпкой какой-то щеку прижимал. Разве можно не иметь дома бинта?! Но я его только в окно видела, не имела возможности поговорить с ним. Я на втором этаже живу в том же подъезде. Как меня мучит бессонница! Как мучит! Я вторую неделю почти не сплю. Михаил Степанович, вы знаете что-нибудь безвредное от бессонницы?

– Безвредное? – переспросил Анисин. Он совсем опешил, запутала она его. – От бессонницы? Димедрол хорошо помогает!

– Нет-нет, – она даже руками замахала. – Димедрол для печени вредно. А у меня печень, доктор говорит…

– Наталья Павловна! – рявкнул Анисин. – Про печень с доктором и поговорите. Я ничего не понимаю в печени! Разве только куриную могу пожарить. Во сколько вчера Скуматов уехал и где вы его видели?

Учительница обиделась.

– Я же вам и рассказываю. А вы перебиваете все время. У меня бессонница вторую неделю. Совсем почти не сплю!

Анисин незаметно сжал кулак, чтобы успокоиться.

– Да-да, я вам сочувствую, это тяжело – не спать. Итак, вы увидели, что Скуматов уезжает… На своей «Волге»? Во сколько? Во сколько вы не спали?

– Я же говорю: всю ночь не спала! Вообще глаз не сомкнула. Ужас какой-то. Но лежала, не вставала, потому что надеялась заснуть!

Анисин сжал кулак сильнее и не вставил ни слова. Учительница продолжила.

– А когда рассветать уже начало – сейчас рано рассветает, – думаю, выпью-ка я пустырника, может, хоть чуть-чуть посплю, нельзя же так. А уже свет с улицы идет, электричество не стала включать. Подошла к окну, штору отодвинула и капаю. И видела, как Скуматов вышел и в «Волгу» свою сел. Держался за щеку, кровь у него текла. Он тряпкой какой-то прижимал, а из-под нее кровь. Разве можно не иметь дома перевязочных средств?! Я хотела даже выйти на балкон, крикнуть ему, чтобы вернулся: у меня и бинт есть, и перекись водорода на случай травмы. Но он быстро так в машину сел и уехал. Я даже окликнуть не успела.

– Ну, это хорошо, что не успели… Это ничего, то есть… – забормотал Анисин. – А после этого вы его видели? Приезжал он еще?

– Нет, конечно! Он ведь и поехал лечиться! На перевязки будет в городе ходить.

Анисин снова опешил.

– Это он вам сказал, что на перевязки ходить?

– Нет, конечно! Он меня не видел. Но я сама знаю. Для чего же, если кровь из щеки так и хлещет?! А в городе хирурги лучше. Назначат перевязки. Надо и мне в Смоленск съездить, к платному врачу обратиться – не сплю, не спала и сегодня! Почти сорок лет в школе – что ж вы хотите?! Работа у меня всю жизнь была тяжелая…

– Спасибо, спасибо, Наталья Павловна! – прервал Анисин. – Я все понял. Работа у вас тяжелая! А у меня легкая… Спасибо вам за все. Извините, спешу очень, ждут меня!

И он побыстрей выскочил из магазина. Хлеба не купил, но и, когда вышел, не вспомнил об этом.

«Лицо в крови вчера на рассвете… – думал он. – И на Разумова вчера ночью, перед рассветом напали. Почему лицо? Могло ли это быть? Собака нападала сзади. Значит, кусала бы или в плечо, или, скорее даже, в шею… Могла и щеку задеть… И вообще… Он голову повернул, она за лицо схватила. А стекла, куда сыпались стекла?

Он резко развернулся и пошел к дому Разумовых. Вскрыв печать на двери, зашел, тщательно осмотрел разбитое окно. Вот отсюда, со стороны дивана злоумышленник, преследуемый собакой, вскочил на подоконник. Так… Он стукнулся головой о распахнутую раму, стекла посыпались на голову… Да, стеклами тоже мог поранить лицо! Господи, неужели это след? Он достал мобильник и позвонил Демину.

Глава 42

Валерий Андреевич едет лечиться, но попадает в Раздорово

Только начало светать, и шоссе было почти пустынное. Поэтому Валерий Андреевич гнал сильно. Кровь из раны все сочилась, не мог ее унять. Проклятая собака! Откуда она взялась?

Вечером он пошел за хлебом. На площадке, где маршрутки останавливаются, увидел Муркина. Тот шел быстро, ни на кого не глядя, сел в маршрутку и уехал. Никого не замечал, был погружен в себя. Люди на него оглядывались. За ним бежала собака Разумова, пробежала даже какое-то расстояние за маршруткой, потом в сторону свернула. Но не домой.