Читать книгу "Спасти Феникса - Маргарет Оуэн"

– Да позаботятся тогда Перекрестные Очи о твоей безопасности. Ступай и служи милосердию мертвых богов.

Они покинули склеп, не произнеся больше ни слова, подобрав пожитки, спустившись по переплетенью вьюнов и распугав древесных крыс. Оказавшись на земле и отойдя подальше, Фу скинула с плеча мешок и пошарила в поисках куска сухого хлеблина. Жасимир и Тавин последовали ее примеру, выдохнув с облегчением.

Перед ней возникла рука с хлеблином. Фу подняла глаза. Тавин протягивал ей свой завтрак. Жасимир моргнул и застыл с куском, протянутым на пробу Соколу. Через мгновение он тоже протянул остаток Фу.

У нее сжалось горло. Она выловила кисет с солью и посыпала их еду. Голос дрогнул, когда она сказала:

– Давайте.

– Спасибо, вождь, – спокойно ответил Тавин.

Они вернулись к милосердному безмолвию, нарушаемому лишь пением птиц да шелестом ветра. Фу снова и снова повторяла в голове слова смотрительницы склепа. Девочка-вождь. Две поддельные Вороны. Проблемы на наши головы.

Заботься о своих.

Она выбрала путь, который уготовил ей Па. Путь, выбор которого подсказывали ей Перекрестные Очи. И теперь она не могла поспорить ни с одним из них.

Пока она жевала, родился вопрос.

– Та кожемага говорила, что королева подняла каких-то гастов. Никогда не слышала о подобном колдовстве. Да королева и не чародейка вовсе.

Тавин и Жасимир обменялись взглядами.

– Была у меня… одна теория, – неуверенно начал Жасимир. – Ты ведь слышала о церемонии свадьбы с представителем касты Фениксов?

Фу кивнула:

– Видала кое-что такое в зубе Лебедя. Ты отказываешься от своего наследного права, верно?

– Правильно. – Жасимир наморщил лоб. – Погоди… что ты имеешь в виду под «видела такое в зубе Лебедя»?

– Лебеди не любятся внутри своей касты, – ответила Фу с набитым хлеблином ртом. – Во всяком случае, не для того, чтобы зачать. Они находят согласного на это партнера вне касты, совершается ритуал, и партнер теряет свое наследное право до следующей новой луны. А тем временем они изо всех сил пытаются сделать маленького Лебеденка.

Тавин издал долгий раздраженный вздох.

– Ну конечно! Все это время мы терялись в догадках, как это у Русаны получилось, а надо было всего лишь спросить Ворону.

– Не в первый раз и не в последний, – пробубнила Фу. – Так что у нее получилось?

Жасимир запустил пятерню в неровные пряди.

– Церемония Фениксов отнимает наследное право навсегда. Даже чародеи теряют его, и оно никогда к ним не возвращается.

Дальше Фу догадалась сама.

– Думаете, Русана провела лебединую церемонию для себя и ее наследное право вернулось?

– И я думаю, что она лебединая колдунья, – закончил Жасимир.

Тут Фу отложила хлеблин и выжидательно посмотрела на собеседников.

– У нее нет колдовского знака, – поспешно добавил Тавин. – А шансов на то, что среди Лебедей родится чародейка…

– Про это я знаю. – Тон Фу стал холодным.

В касте Лебедей было всего три мертвых бога. Три одиноких чародея на более чем тысячу человек.

Окажись Лебедей чуть больше, они бы правили в Саборе.

Существовала веская причина, почему их чародеям не позволялось покидать Лебединый остров даже после совершеннолетия. И почему их слуги-Воробьи были одеты с головы до ног, до кончиков пальцев.

В руках лебединого чародея наследное право страсти становилось более чем способом привлечь внимание. Завладев хотя бы единственной прядью чужих волос, такой чародей мог завладеть и страстью этого человека, изменив ее – и его – по собственному желанию.

Достаточно было доставить Русане один оброненный волосок с головы Фу, чтобы им овладела ненависть королевы. И тогда Фу могла проснуться среди ночи и, не моргнув глазом, перерезать мальчишкам глотки.

– Вы знали! – осуждающе воскликнула Фу, складывая все ужасные детали в единую картину. – И поэтому сбежали.

Жасимир категорично покачал головой.

– До сих пор это казалось невозможным. Все три лебединых чародея на учете, у нее нет знака, и мы с Тавином сами были свидетелями на свадебной церемонии. Мы не знали, что она теряет свое наследное право лишь на одну луну. Клянусь, я обратился к твоей стае потому, что Русана стала союзницей Олеандров, и только поэтому.

Фу бросила сердитый взгляд себе под ноги.

– Больше ничего не хотите мне рассказать? Типа, что у Клокшелома есть родственник, еще более противный, чем он сам? Что король – это на самом деле две гадюки под дорогой мантией?

– Я по-прежнему не представляю, что имела в виду Виимо, говоря про «гастов», – сказал Тавин.

– Я тоже.

Живот Фу свело. Па учил ее призывать лебединый зуб скорее из принципа, поскольку у них в запасе их было мало, и все по большей части бесполезные. Однако за те считаные разы, когда она заглядывала через искорку в жизнь мертвого лебедя, она не слышала даже шепота о гастах. И это, как и многое другое, сулило беду.

Снова повисло зловещее молчание, пока Фу прикидывала, сколько еще новых бед должно прибавиться к тем, что уже тяготили ее мысли.

Ее отвлекло восклицание Тавина:

– А я хочу знать, кто из нас этот самый Писун?!

* * *

Он больше не хотел быть Вороной.

Фу катала зуб Подлеца между пальцами с тех пор, как они на закате устроили у дороги привал, катала так долго, что в пальцах образовались бороздки. Не прекращала катать и сейчас, глядя на костер и не замечая остывавший рядом с ней в миске недоеденный ужин.

Подлец был рожден стать вождем, как и она. Однако он согласился все это отдать в обмен на то, что хотел.

Она пыталась представить, каково ему было.

– Что, если… – отвлек ее от размышлений голос Жасимира. – Что, если мы пойдем к Соколам? Я имею в виду до Триковоя.

Фу прикрыла глаза. Она понимала, почему принц спрашивает. Понимала, какой смысл он в это вкладывает. Но десять заложников и один предатель весь день висели бременем на ее душе, и она хотела лишь доесть ужин и дотянуть до рассвета без ссор.

Тут, к ее удивлению, заговорил Тавин.

– Мы не можем доверять Соколам.

Фу вытаращилась на него.

Жасимир тоже. Лицо его темнело.

– Тогда зачем мы вообще премся в Маровар?

– Потому что Соколы Маровара подчиняются генералмейстеру.

– Они все подчиняются тете Драге. Если мы отыщем лиговую метку, я могу просто сунуть руку в огонь, чтобы доказать, что я Феникс, и…

– Мы никогда не подойдем так близко, – отрезал Тавин. – Мы выглядим как Вороны. В лучшем случае они поднимут нас на смех. В худшем же… Ты видел, что они сделали в Чепароке.