Читать книгу "Змеи, драконы и родственники - Олег Угрюмов"

Но мы отвлеклись…

Вначале ночь была даже тихая. Если, конечно, можно назвать тишиной легкий шелест листьев, обдуваемых теплым ветерком, и громоподобный храп королевы-тети Гедвиги, прочно утвержденной на полунаклонном антихрапном троне-ложе, созданном гением и золотыми руками небезызвестного лесоруба Кукса.

Сам создатель этого шедевра примостился рядом, у подножия трона, привалившись спиной к пустой бочке из-под вина. На его давно не бритом лице мелькала блаженная улыбка, а крупный нос подергивался, как хобот пьяного тапира, и выводил сложные фиоритуры. Откровенно говоря, лесоруб Кукс не только был похож на пьяного тапира, но и на самом деле пьян в стельку.

Вокруг этой необычной парочки, напоминавшей в лунном свете мраморные статуи влюбленных, которыми любят уродовать парки, аккуратным каре расположился отряд верных рыцарей-бесумяков. Он и придавал строгость и завершенность этой композиции — как визуально, так и с точки зрения музыкального сопровождения. Ибо лесоруб Кукс — как это свойственно самонадеянным смертным — переоценил свои (довольно-таки большие) возможности и упился уже первой бочкой. А второй сосуд с амброзией… то есть вином из божественных гарбульзиков достался бдительной тетиной охране, каковая и нализалась до зеленых чертиков в глазах и полной невменяемости.

Утратив ориентацию в пространстве, они застыли, словно звучащие колонны, опираясь не столько на двуручные мечи, сколько на невероятное чувство долга, не изменившее им даже в этот миг.

Славный Оттобальт, которому около восьми часов вечера слуги принесли радостную весть о завершении работы над антихрапным ложем, спал в своей опочивальне. Мы были бы рады продолжить, заявив, что спал он сном праведника, однако любовь к точности заставляет нас отказаться от этого намерения.

Спал король крайне неспокойно.

Снилась ему дражайшая тетушка, но как-то еще более странно, чем всегда. Такие сны, сказал бы искушенный Мулкеба, Всевысокий Душара посылает нам как испытание перед концом света, чтобы попривыкли немножко.

Нучипельская Дева-Избавительница скакала в ночной рубашке и колпаке верхом на голубоглазом язьдрембопе. В правой руке она сжимала кочергу, и этой кочергой отчаянно размахивала, побуждая к атаке отряд верных бесумяков. Атаковали они ни много ни мало — неприступный Дартский замок, за стенами которого засел он, Оттобальт, в окружении последних солдат своей гвардии.

Обливаясь холодным потом и бормоча: «Заприте ворота! Скорее заприте ворота!» — его величество наконец проснулся. Он подскочил в постели, чувствуя, как вибрируют все мускулы, а по спине стекает предательская холодная струйка.

Перекошенные физиономии фанатиков-бесумяков еще какое-то время метались по самым темным углам опочивальни. Яркий лунный свет заливал центр комнаты.

«Полнолуние», — догадался Оттобальт, собираясь списать свой кошмар на ни в чем не повинное ночное светило. Однако дело осложнилось тем, что сон прошел, а вот тарарам и кошмар никуда не делись. В замке и наяву творилось нечто невообразимое — крик, топот, странное рычание, лязг и прочие безобразия. Грохот стоял такой, что король как бы слегка пожалел, что не досмотрел свой сон до конца.

Сто к одному, что тетя взяла бы замок с первого же приступа. Ну и что? Зато это было бы во сне. А теперь вот кто-то наверняка взял замок или еще что похуже, но уже не проснешься и не вздохнешь с облегчением. Надо разбираться.

Король тяжко вздохнул и приступил к разбирательству.

Для привлечения внимания нерадивых слуг к своей персоне Оттобальт использовал несколько предметов: трещотку, тиморский гонг, мелодичные колокольчики из загадочной страны Ярва-Яани, а также дикие вопли, издаваемые собственной луженой глоткой. Справедливости ради нужно отметить, что на слуг действовало только последнее из упомянутых средств, а все прочие скорее доставляли наслаждение самому монарху, который не был чужд и меломанских радостей.

Такое состояние мы обычно определяем как триумф надежды над опытом.

Король ухватился за трещотку и какое-то время энергично размахивал ею. Возможно, она и производила какие-то звуки, но слишком уж жалкие в общем хоре. Во всяком случае, даже Оттобальту не удалось наверняка определить, слышно ли ее на расстоянии.

Последовательный во всяком серьезном деле, он попытал счастья и с тиморским гонгом, и с колокольчиками. Последние звучали особенно тихо и незаметно.

Дикий вой, изданный королем напоследок, мог разогнать все фамильные привидения и приблудившихся призраков, если бы ранее их не распугал кошмар, царивший во внутреннем дворе.

Другой бы, более слабый духом, человек сдался и пал под натиском непреодолимых обстоятельств. Другой, но не потомок Хеннертов. Задумавшись, король залез под кровать и вытащил оттуда сундучок с самыми важными вещами. Из сундучка он извлек предмет, напомнивший бы любой домашней хозяйке мясорубку, а любому начальнику штаба Гражданской обороны — сирену. Впрочем, ни домохозяйки, ни начальника штаба среди знакомых Оттобальта отродясь не водилось, и потому он полагал предмет простым подарком на память от демонических драконорыцарей.

На предмете виднелась загадочная надпись: «ALARM ZUMMER, erzeugen im Deutschland. Hamburg, 1940».

Тут мы вынуждены несколько отвлечься от происходящего и объясниться с недоуменным читателем.

Сирену спер хозяйственный Клаус в первые часы пребывания на Восточном фронте. Правда, находясь в состоянии того жестокого похмелья, о котором потом с трепетом рассказывают внукам, он принял Аларм Зуммер за машинку для набивания патронов в пулеметную ленту. Ну и что с того, что эти два предмета абсолютно непохожи? В том состоянии, в котором пребывал Клаус, это все равно было не более чем темное пятно с торчащей сбоку ручкой. И это самое нечто он и стащил, радостно хихикая и дивясь своей предусмотрительности и ловкости.

Когда майор фон Морунген ощутил в себе достаточно сил, чтобы бранить своих подчиненных, то первым делом он выбранил Клауса за то, что тот понапихивал в машину кучу ненужных предметов, из-за чего внутри стало еще более тесно. Выбрасывать же новехонькую — хоть и абсолютно бесполезную — вещь не позволила знаменитая немецкая бережливость. Так бы и проездила бедная сирена мертвым грузом по всем русским и вольхоллским дорогам, но случился однажды в жизни экипажа «Белого дракона» незабываемый Мумзьнямский танцевальный вечер на десять мифических персон с громоподобным бумбитрямом в финале.

Питейная программа вечера была столь обширна, хозяева столь гостеприимны, а нехватка мифических персон столь ощутима, что доблестные танкисты очень быстро дошли до той стадии, которой они достигали всего несколько раз в жизни и исключительно в «Синей жирафе».

Дитрих фон Морунген так никогда и не вспомнил, как именно он представил Аларм Зуммер — как одну из недостающих мифических персон или как свой вариант бумбитряма. Да и бог с ней, с точностью в деталях. К черту детали. Главное, что восхищенный Оттобальт утром второго дня самозабвенно крутил ручку этой адской машинки — и это привело к тому, что немцы, впавшие в сон, по глубине напоминающий летаргический, встали все как один. Они плохо соображали и порывались отстреливаться от собак и собутыльников, а Генрих все норовил развернуть замковую башню, чтобы пальнуть как следует по кому-то, кто пригрезился ему в похмельном угаре, — но его величество радовался от души.