Читать книгу "Департамент Х. Прощальная молитва - Сергей Самаров"

Командир уже достал из коробки с багажом цифровую видеокамеру с мощным телеобъективом, чтобы зафиксировать реакцию на испытание.

– Поверим «цыганке» на слово и обойдемся без просмотра. На небе это в любом случае будет выглядеть красивее, чем в мониторе. – Капитан включил микрофон своего «подснежника». – Я – Адреналин-один. Взвод, что там у тебя?

– Я – Взвод. Они только-только к крыльцу подошли. Охранник открыл им дверь. Разговаривают. Охранник выходит, остается с охранником имама. Имам идет к священникам один. Смелый мужик, не боится, что ему там голову оторвут.

– Порядок. Сейчас начнем работать. Скажи своим солдатам, чтобы не пугались, когда будут на небо смотреть. Это наша «цыганка» облака гипнотизирует, так и скажи. Пусть больше путаницы будет. И сам не пугайся. Впрочем... Отправь солдат в грот и запрети выходить. Даже к выходу подходить запрети. Мы их сейчас сменим. Через минуту начинаем.

* * *

Старогоров и Радимов заняли позицию рядом с лейтенантом Кирьяновым на наблюдательном посту. Дали время солдатам-наблюдателям уйти в грот и передать категоричный приказ командира взвода другим. Чем меньше людей будет наблюдать за событиями и знать, откуда «растут ноги у неизвестного науке явления природы», тем лучше. Меньше будет разговоров по существу, больше разговоров мистического плана. Старшему лейтенанту Галактионову Старогоров приказал понаблюдать за солдатами в гроте, где тот так и сидел за своим ноутбуком. Сам Галактионов любопытства не проявлял и не рвался посмотреть на первую попытку применения проекционного оружия. Кроме собственного компьютера, его, кажется, ничего не интересовало. Впрочем, офицер главного разведывательного управления был, видимо, приучен не проявлять излишнего любопытства и приобрел профессиональную привычку не соваться в чужие дела, если его не просят.

Станислав долго пристраивался к видеокамере, пробовал ее в нескольких режимах, пока, наконец, не нашел подходящий. Телеобъектив, имеющий в дополнение к собственной мощности цифровой «зум», позволял рассматривать двор дома раза в четыре лучше, чем бинокль. Он потрогал пальцем микрофон «подснежника» и услышал шуршание. Значит, связь работает нормально.

– Я – Адреналин-один. Адреналин-два, ты готова?

– Я – Адреналин-два. Рука на старте...

– Поехали!

– Даю первоначальный прогрев.

Сначала не происходило ничего, кроме негромкого гудения мощной лазерной установки за спиной. Да еще слабый звук дизельного электрического генератора едва-едва доносился из грота. Прогрев длился недолго. Потом среди низких туч над домом что-то замерцало, причем достаточно ярко, чтобы привлечь внимание охранников. Они даже с крыльца спустились и задрали головы, не понимая, что там, в тучах, творится. Вдруг откуда-то из ничего всколыхнулась лента. Появилась и тут же растворилась. Потом появилась снова. Задержалась в небе чуть подольше, но опять ушла. Третье появление произошло чуть в стороне. Впечатление было такое, словно полупрозрачная лента ощупывает тучи, подыскивая себе место по вкусу. И так несколько раз. Но потом изображение стабилизировалось, и лента начала плавно извиваться, меняя и место расположения, и свою волнистую сущность, рисовала при движении какие-то круги, непонятные абстрактные фигуры, оставляя за собой искорки остаточного света.

Старший лейтенант Радимов с лейтенантом Кирьяновым следили за лентой, как зачарованные, не в силах отвести глаз. Это было красиво и таинственно. Капитан Старогоров прильнул к окуляру видеокамеры и снимал двух охранников, которые то останавливались, широко расставив ноги и глядя в облачное небо, то друг у друга что-то спрашивали. Их позы выражали полную растерянность.

– Адреналин-два, запускай «серафима»!

– Я – Адреналин-два. Приказ поняла. Запускаю параллельно, но «северное сияние» придется скоро убрать. На два изображения энергии генератора едва-едва хватает.

– Нормально. Можно одним работать, – согласился капитан. – Только переход сделай плавным. Чтобы «пленка не рвалась».

– Он плавным и получится. Все. Пошло...

Внимание охранников привлекли новые мерцания в промежутке между двумя низкими облаками. А потом прямо оттуда вылетела фигура в белом одеянии с шестью крыльями за спиной. Фигура спланировала, кажется, под самыми облаками, показав охранникам свою полупрозрачность, и тут же нырнула в облака. Однако вынырнула уже с другой стороны и перемещалась по небу так стремительно, что у охранников, следивших за ней, закружились головы. Потом фигура на какое-то мгновение полетела в сторону села, быстро вернулась и зависла над домом Газали Султанова. Четыре крыла остались растопыренными, а два слабо-слабо трепыхались, удерживая нужную «серафиму» высоту.

Охранники обменялись несколькими фразами. Кажется, даже испуганно ругались, но слов слышно не было. Потом мелкий, косолапя и поскальзываясь, придерживая автомат двумя руками, побежал в дом. Вскоре на крыльце появился Гаджи-Магомед. Он шел быстро и решительно, уверенный в себе и в своем главенствующем положении. Даже голову поднял только тогда, когда оказался рядом со вторым охранником, показывающим пальцем в небо и не замечающим, что стоит с открытым ртом. Но и сам имам, подняв голову, открыл рот от удивления. Ленты «северного сияния» в небе уже не было. Но и одного «серафима» хватало, чтобы поразить воображение. Фигура летала и, сомнений в этом не было, следила за людьми. Тамара удачно справлялась с системой управления двумя джойстиками, каждое движение «серафима» выглядело продуманным и естественным.

Следом за имамом дом покинули и священники. Они остановились на крыльце, но, увидев «серафима», тоже спустились во двор. Однако испуганными не казались, потому что настоящий серафим являлся частью их веры, и в данном случае они могли испытывать только благоговение.

Капитан Старогоров, чтобы не выпускать из поля зрения объектива бандитов, но и священников желая заснять, с помощью «зума» отдалил изображение, сделав план более общим, но вовремя спохватился – испытания проводились для того, чтобы определить степень воздействия именно на бандитов. Их реакция была важнее, чем реакция православных священников. А мелкий план не давал точного представления о картине происходящего. Пришлось снова вернуться к крупному плану, чтобы камера могла заснять даже выражение лиц имама и его охранников. А выражение этих лиц было достаточно интересным. Особенно у Гаджи-Магомеда Меджидова. Куда делась его прежняя самоуверенность. Имам пребывал в явной растерянности и почти в трансе смотрел на небо.

Один из православных священников подошел к нему и что-то сказал. Тот истерично выкрикнул что-то в ответ и замахал руками, жестами отправляя священников снова в дом. И охранника из дома окликнул, требуя выполнения своих обязанностей. А второй охранник даже автомат бросил и присел, зажав руками уши. Его, кажется, обуял ужас.

Имам первым пришел в себя и дал охраннику пинка под бок. Это помогло. Мелкий вскочил, даже автомат поднял. Имам сказал что-то, а мелкий испуганно отступил на шаг и отрицательно замотал головой.

Священники уже были у крыльца, когда «серафим» перекрестил землю под собой. Вне всякого сомнения, крестил он, благословляя на что-то, именно священников. И они это благословение увидели, поклонились до земли и сами перекрестились. Но в дом все же вошли, повинуясь автоматному стволу, жестко упирающему под ребра.