Читать книгу "Друсс - Легенда - Дэвид Геммел"

С триремы метнули крючья, зацепив «Дитя грома» за борт и снасти. В грудь одного пирата вонзилась стрела — он, шатаясь, отступил назад и упал. Пираты тянули за веревки, подтягивая один корабль к другому.

Эарин Шад пришел в бешенство. Половина весел на правом борту переломана, и одни боги ведают, сколько рабов искалечено. Теперь придется хромать до самого порта.

— На абордаж! — взревел капитан.

Корабли столкнулись бортами, и корсары полезли через поручни.

В это время чернобородый вражеский воин прыгнул в самую гущу пиратов. Эарин Шад не верил своим глазам. Воин расшвырял нескольких человек, едва не упав при этом сам, и взмахнул топором. Раздался вопль, брызнула кровь. Топор взвился снова, и корсары отхлынули прочь от одержимого.

Но он бросился на них, врубаясь в ряды. Дальше по борту пираты пытались вторгнуться на торговое судно, встречая яростный отпор дренайских воинов, — в середине же царил полный хаос. Пират, зайдя за спину воина с топором, хотел пырнуть его ножом сзади, но не успел, пораженный стрелой в горло.

Несколько дренаев перескочили к черному воину. Эарин Шад, прокричав ругательство, выхватил саблю и спрыгнул на нижнюю палубу. Он отразил выпад вражеского меча и ответным ударом раскроил противнику лицо от скулы до подбородка. Тот упал, и Эарин Шад вогнал клинок ему в рот.

Юркий дренай в черном панцире и шлеме убил одного из пиратов и атаковал капитана. Тот отразил мощный колющий удар и хотел ответить, но клинок дреная свистнул у самого его лица, и Эарин Шад отскочил. Этот темнокожий оказался большим мастером.

— Ты вентриец? — спросил Эарин Шад, обнажив кинжал.

— Так точно. — Воин, обернувшись как раз вовремя, вспорол живот пирату у себя за спиной и успел отразить удар Эарина Шада. — А зовут меня Бодасен.

Корсары были крепкие ребята, закаленные в боях, привычные к смерти, но они еще не встречались с таким явлением, как этот человек с топором. Зибен видел с мостика «Дитя грома», как они падают под яростным, неустанным натиском Друсса. Несмотря на жару, от этого зрелища Зибена пробрала дрожь. Друсса не мог остановить никто. Рубка на мечах требует большого навыка, но тому, кто орудует тяжелым обоюдоострым топором, мастерства не требуется. Все, что ему нужно, — это сила и натиск, неугасимый азарт боя. Победить Друсса можно было, лишь подставив себя его смертоносным лезвиям. Это означало не просто риск, но верную гибель. Притом Друсс, казалось, обладал шестым чувством. Пираты пытались окружить его, но он каждый раз поворачивался к ним лицом и рубил. Несколько корсаров, побросав оружие, попятились от него прочь. Их он не тронул.

Зибен отыскал глазами Бодасена — тот бился с пиратским капитаном. Их клинки, поблескивающие на солнце, казались хрупкими и бесплотными по сравнению со стихийной мощью Друсса и его топора.

Какой-то великан с железным боевым молотом бросился на Друсса как раз в тот миг, когда Снага увяз в ребрах очередного пирата. Друсс пригнулся и боковым ударом левой двинул великана в челюсть. Когда тот упал, Друсс вытащил Снагу и почти обезглавил нового, полезшего на рожон пирата. Другие дренайские воины подоспели Друссу на помощь, и ошеломленные, сломленные корсары стали отступать.

— Бросьте оружие, — взревел Друсс, — и будете жить! Пираты колебались недолго — мечи, сабли, кортики и ножи полетели на палубу. Друсс оглянулся и увидел, как Бодасен молниеносным ответным ударом раскроил противнику горло. Хлынула кровь. Капитан попытался нанести последний удар, но силы изменили ему, и он ничком повалился на палубу.

На мостике появился человек в развевающихся зеленых одеждах, высокий и стройный, с гладко прилизанными волосами. Он вскинул руки, и Зибен заморгал. Поэту показалось, что человек держит в руках два сверкающих медных шара. Но нет, это была не медь — это был огонь!

— Берегись, Друсс! — закричал Зибен.

Чародей простер руки вперед, и огненная струя устремилась к воину. Пламя ударило в серебристые лезвия Снаги, и топор засверкал.

Время для поэта остановилось. В мгновение ока он увидел зрелище, которое потом не мог забыть до конца дней. Как только пламя коснулось топора, над Друссом взмыл демон с чешуйчатой серой кожей, с длинными, мощными когтистыми руками. Пламя отскочило от него и ринулось обратно к колдуну. Одежды чародея вспыхнули, и в груди открылась сквозная дыра, через которую Зибен видел небо. Колдун свалился с палубы, а демон исчез.

— Благая матерь Сирис! — прошептал Зибен и повернулся к Милусу Бару: — Ты это видел?

— Как же! Топор его спас.

— При чем тут топор! Видел ты это существо?

— О чем ты?

Сердце Зибена бешено колотилось. Эскодас слез со снастей и подбежал к нему.

— Что ты видел, когда пламя ударило в Друсса? — вскричал поэт, схватив стрелка за руку.

— Видел, как он отразил огонь топором. Что с тобой такое?

— Да так, ничего.

— Давайте-ка рубить эти веревки, — сказал Эскодас. — Другие корабли приближаются.

Дренайские воины на «Черном ветре» тоже заметили приближение вражеских судов. Они перерубили абордажные концы и перескочили обратно на «Дитя грома». Бодасен и Друсс вернулись последними. Никто не пытался остановить их.

Великан, поверженный Друссом, встал, пошатываясь, на ноги и прыгнул вслед за противником, разметав кучку дренаев.

— Наш бой не окончен, — взревел он. — Выходи! «Дитя грома» отошло от пиратского судна, и ветер вновь надул его паруса. Друсс бросил Снагу на палубу и повернулся к пирату. Тот, почти на фут выше обагренного кровью Друсса, нанес первый сокрушительный удар правой и рассек Друссу левую бровь. Друсс стойко выдержал это и ударил снизу по ребрам. Пират зарычал и двинул Друсса в челюсть, заставив пошатнуться, а после осыпал его градом правых и левых ударов. Друсс ответил навесным правым, от которого противник сделал пол-оборота на месте. Новым ударом Друсс свалил великана на колени, отступил назад и мощным пинком едва не поднял его на воздух. Пират обмяк, попытался встать и затих.

— Друсс! Друсс! Друсс! — хором кричали дренаи, пока «Дитя грома» удалялось от пиратских судов. Зибен сел, глядя на своего друга.

«Неудивительно, что с тобой никто не может сладить, — думал он. — Благие небеса, Друсс, ты одержим демоном!»

Друсс устало прошел на правый борт, даже не глядя на пиратские суда, которые отставали все больше и больше. Кровь запеклась у него на лице, ресницы на левом глазу слиплись. Он бросил Снагу на палубу и стянул колет, подставив кожу прохладному бризу.

Эскодас подошел к нему с ведром воды.

— Есть во всей этой кровище твоя доля?

Друсс пожал плечами — ему было все равно. Он снял перчатки, погрузил руки в ведро и поплескал водой на лицо и бороду, а потом опрокинул ведро над головой. Эскодас осмотрел его и обнаружил неглубокую рану от стрелы на плече и порез на боку.