Читать книгу "Зеркало грядущего - Влад Савин"

Шведский флот имел несколько десятков многопалубных парусных линкоров — по тем временам, это как американские авианосцы сейчас. И огромное количество более мелких кораблей. Нам построить равный по силе, а тем более превосходящий флот было невозможно, и Петр Первый это понимал. Невозможно хотя бы потому, что корабельный лес полагается выдерживать несколько лет, чтоб не гнил. И нет обученных людей — не только офицеров, даже матросов в Голландии поначалу пришлось нанимать, исторический факт. А мощности спешно построенных верфей катастрофически уступают шведским, и опытных кораблестроителей тоже нет. Однако война идет — и воевать как-то надо здесь и сейчас!

Что говорите, поморы? Верно, арктический флот России на тот момент был лучшим. Если землепроходцы на своих корабликах и на Шпицберген-Грумант ходили, и на восток за Таймыр, а регулярные рейсы на Мангазею были обычным делом. Но вы учтите, что торговые моряки не приучены к строю, не требуется это им — а значит, в эскадренной службе от них проку мало. И поморский коч размером, а также в постройке и управлении им, сильно отличается от многопушечного фрегата. Так что поморы были лишь несколько более подходящим ресурсом для создания флота, и не более того. Они были сильны у себя дома, на севере — куда бы европейский флот не сунулся, ну что делать парусным линкорам во льдах? А на Балтике, повторяю, война уже идет, и как-то решать боевые задачи надо, и что делать?

Решение Петра было гениальным. У России не было морского флота — но с давних времен имелся речной флот. Кто там изощрялся по поводу двух русских бед — ну с дураками вопрос опустим, не мы одни от них страдали — кому интересно, прочтите, что творилось у англичан в Балаклаве в Крымскую войну, только своего Льва Толстого у них не нашлось ту дурость и воровство описать. А вот роль дорог у нас издавна играли реки — а потому, хватало людей, которые умели строить гребные корабли и сами были привычны к веслу. При том что гребная мелочь куда менее требовательна к выучке экипажа, может быть построена в большом числе, и плевать что сгниет через пару лет, она дешева, новых настроим. Она непригодна для господства на море — ну так нам это и не надо, господствуйте себе от нашего берега подальше, нам от того ни жарко ни холодно. Конечно, выглядит это совершенно непрезентабельно в сравнении с парусными линкорами и фрегатами — но боевые задачи решает, а что еще нужно на войне?

И настал для шведов кошмар: русские воюют не по правилам! Где морские баталии — это черт знает что! 31 мая 1702 года, бой на Псковском озере между шведской эскадрой командора Лешерна, пять судов, и посаженным на карбасы отрядом солдат полковника Толбухина. Итог — шведы выбиты из пролива, русские прорвались в Чудское озеро, шведская 4-пушечная яхта "Флундран" взята на абордаж и стала русским трофеем. 15 июня — русский отряд, четыреста солдат под командой подполковника Островского, на соймах и карбасах атакует шведскую эскадру вице-адмирала Нумерса, три бригантины (от 5 до 12 пушек), три галиота (от 6 до 14 пушек) и две лодки, в устье реки Вороны на Ладожском озере. Нумерс бежал, имея значительные потери в людях и повреждения кораблей. 10 июля — бой между отрядом русских карбасов под началом генерала Гулица и четырьмя шведскими судами на Чудском озере, русскими взята на абордаж 12-пушечная яхта "Виват". 27 августа — 30 карбасов с русской пехотой, командир полковник Тыртов, атакуют шведскую флотилию все того же Нумерса возле Кексгольма. Потеряв пять кораблей (два сожжены, два взяты на абордаж, один потоплен), Нумерс удрал в Выборг, оставив Ладожское озеро в нашей полной власти, больше шведы туда и не совались. Ну и наконец "небывалое бывает", вошедший во все анналы бой в устье Невы, когда шведские корабли "Гедан" и "Астрильд" были взяты на абордаж русским десантом под командой самого Петра и Меньшикова. Наверное этот швед Нумерс был редкостным долбоебом, три раза подряд на одни и те же грабли, это талант надо иметь. Были еще бой на Чудском озере, когда из всей шведской флотилии в пятнадцать вымпелов спасся лишь один. И два шведских судна, взятых на абордаж у Нарвы. Замечу, что по тем временам, яхта с двенадцатью пушками, это примерно как сейчас миноносец. А мы выставляли против них рыбацкую посуду, какую можно было найти в каждой прибрежной деревне. И побеждали, захватив господство еще не на море, но на реках и озерах. Строго говоря, это формально был даже не флот, а армия? Ну так побеждали они шведский флот — а значит, могли и сами считаться моряками?

Для Финского залива потребовались уже кораблики посерьезнее. Тут и до шведов наконец дошло — и они начали строить галеры. Однако же эта здравая идея обесценивалась установкой тяжелых корабельных пушек, что сильно увеличивало осадку — и в итоге это были боевые единицы, непригодные для мелководных финских шхер, и слишком слабые для открытого моря. У нас тоже поначалу пытались строить что-то похожее — но быстро сообразили, и перешли к скампавеям. Что есть по факту, речной струг, на которых Стенька Разин ходил, только чуть больше размером и парус косой, осадка метр всего, вооружение одна полевая трехфунтовка, и то не для морского боя, а чтоб десант огнем сопровождать. И началось для шведов продолжение кошмара, уже применительно к финскому побережью, ну а морем владейте, это нам никак не мешает.

Хотя и на море бывало всякое. Под конец той войны было, когда русские десанты совершали массовые набеги на шведское побережье, чтоб Швецию к миру принудить. Все тот же "армейский флот" — но шведский флот настоящий, помешать не сумел никак! Мало того, был еще и Гренгам, когда наш десантный отряд на переходе, в море, столкнулся со шведской эскадрой — по всем канонам, тут должно быть избиение десанта, но наш командующий Голицын, сухопутный генерал, не моряк, этого не знал. И сумел сначала заманить погнавшихся за ним шведов в шхеры и на мелководье (в шведских водах!), а затем уже по традиции, вперед на абордаж. В итоге, четыре фрегата стали нашими трофеями, остальные сбежали. Хотя честно скажу, этот бой был уже "на баллистической вершине" возможностей, все на волоске висело — что было бы, окажись берег чуть дальше — но заслуга сухопутной крысы Голицына в том, что он этот волосок разглядел и сумел по нему пройти. А шведские профессиональные моряки — не смогли!

И еще заслуга предков. Что этот удачный опыт они не возвели в абсолют, а трезво оценили его пределы, не крича о "чисто русском морском пути — парус дурак, весло молодец". Все имеет свои границы — когда уже во второй половине девятнадцатого века парагвайцы попытались так же брать на абордаж аргентинские броненосцы на реке Парана, то были жестоко биты — пушки и ружья уже малость совершеннее, дальнобойность и скорострельность выше. А вот русский флот сумел тот опыт вспомнить, творчески переосмыслив — я наши минные катера на Дунае имею в виду, тоже ведь часто были не боевые единицы спецпостройки, а разъездные паровые катера с кораблей и даже прогулочная посуда. Однако же сумели на отдельно взятом Дунае наше господство обеспечить — турецкий флот нам там не мешал.

А теперь внимание, вопрос. Вы на месте нашего военного советника во флоте дружественной нам малой страны, которой угрожает американская агрессия с моря. Но нет у вас ни линкоров, ни авианосцев, а есть… ну что-то вроде того, что мы Вьетнаму поставляли, как числится в справочнике Джена. Оборонительные возможности — также, примерно Вьетнаму соответствуют, то есть ПВО есть, ВВС в большинстве истребители, от налета палубной авиации как-то прикрыть могут, но нанести врагу поражение, как мы японцам в сорок пятом возле Цусимы, никак нет. Противник настроен предельно решительно, и намерен не ограничиться авиаударами, а после артиллерийской поддержки высадить десант. У вас есть какое-то ограниченное время на подготовку — но резко усилить свой флот и авиацию, возможности нет. Ваши действия — с учетом того, что я вам рассказал, как бы выглядела петровская тактика сегодня?