Читать книгу "1970 - Евгений Щепетнов"

В отделе снова опросили – мы дали объяснения происходящему. Я честно рассказал, что защищался с помощью вот этих палок (их захватили с собой как вещдок) и что превышения самообороны не было, ведь злодеи были с ножами, это и докажет любая экспертиза, осмотрев отпечатки пальцев на рукоятках ножей. Где взял палки? А на лестничной площадке валялись! Может, злодеи и принесли?

Продержали нас до полуночи. Из отдела я позвонил Зинаиде и сказал, что задержусь до утра – Оля и хозяйка квартиры боятся оставаться одни после такого стресса. На что Зинаида довольно-таки холодно ответила, что я могу делать все, что считаю нужным. Ну а я посчитал нужным этой ночью успокоить Оленьку всеми доступными мне способами, кроме особо экзотичных, требующих специальной подготовки. Что и проделал, после того как мы прошлись по улицам города прямиком до квартиры Марии Сергеевны. Транспорт уже не ходил, по причине глубокого ночного времени, а вызвать такси в этом времени было настолько проблематично, что и думать об этом позабудь. Да и шагать не так уж и далеко – по Октябрьской, по Мичурина, до Братиславской, ну и вниз, до самого дома.

Мария Сергеевна без всякого неудовольствия восприняла известие, что я «молодой человек» ее квартирантки и теперь буду время от времени к Оле приходить, так сказать, навещать. Баба Маня спокойно ответила, что дело молодое (я чуть не закашлялся) и что она все прекрасно понимает. Только чтобы кровать не сломали – больно уж я большой и тяжелый. А так пожалуйста, ежели у нас с Олей «любофф»!

Оказалось, Оленька ей уже все уши прожужжала о том, что у нее есть мужчина, и он такой настоящий мужчина, что просто ах! И все ей завидуют. В общем, это я. Насчет которого завидуют. И всем привет!

На следующий день мы с Олей встали с постели около половины одиннадцатого. Утра, само собой. Утро провели со смыслом, с двойным смыслом. Два раза, в общем.

Кстати, Оля почему-то все время восхищалась, какой я активный в постели, и меня это начало слегка напрягать. То ли я настолько старо выгляжу, что любой секс-марафон с моей стороны кажется партнерше необычайным подвигом, даже смертельным подвигом – вроде броска на амбразуру. Типа «старикашка мог и помереть на подруге во время секса, а вон что творит».

А может, сравнивает с кем-то, кто был у нее до меня. Ведь кто-то же был у нее до меня? И кто-то научил ее сексу, которого в СССР, само собой, никогда не было!

А может, это моя снайперская паранойя. Перестраховка. Когда допускаешь любые возможные и невозможные опасности, даже нападение йети и звездных пришельцев.

Но все было не важно. Мне с Олей хорошо. Очень хорошо! Не любовь, конечно, но… тяготение плоти – это тоже что-то значит. Вот тянет меня к ней, и все тут! Больше, чем к другим женщинам. Наверное…

Уже когда мылся в душе, вдруг понял, почему меня так тянет к Оле. Она похожа на мою жену! Тип женщины такой же – стройная, крепенькая спортивная фигурка, небольшая грудь, карие глаза и короткая прическа. Ну вот чуть подправить, и… копия, да и только! М-да… странные пируэты выписывает подсознание.

Но меня и к Зинаиде тянет! Почему? Вот она как раз полная противоположность Оле – достаточно высокая, худощавая, почти худая, «ноги от зубов», глаза сине-голубые. Да и лицо другое. У Оли мелкие черты лица, она словно подросток, школьница… Тогда как Зина – воплощение строгой, холодной красоты, сияющей ледяными глазами.

Я с юности пугался таких холодных красавиц, потому что казалось, что я, такой мелкий и ничтожный, ни за что не буду ими замечен. А если и замечен, то лишь для того, чтобы надо мной посмеяться. У них свои мальчики – высокие блондины с разворотом плеч, как у чемпионов мира по плаванию. А я… убогая козявка – и на фиг им не нужен.

А может, это я сейчас наверстываю? Теперь я – тот… хм… с разворотом. И чувствую это. И хочу ЗАПРЕТНОГО, того, чего не мог попробовать в юности!

Ладно. Это все философствования, а мне пора и сваливать отсюда. Потом разберусь со своими женщинами. Женщинами?! Своими?! У меня что, их ДВЕ? Это когда Зинаида стала МОЕЙ женщиной? Она просто коллега. И ничего другого!

Кстати, придется ей отдавать долг. Нет, не денежный, хотя и это тоже – все-таки это ее деньги, она на меня не рассчитывала в своих тратах, но сделать так, чтобы она в старости не испытывала нужды, как испытали ее многие пенсионеры в девяностые годы, я просто обязан. Иначе свинья я, а не мужик. Она вытащила меня из психушки, сделала мне документы, поселила-прописала в своей квартире, кормит-поит, денег дает – считай, полностью взяла на обеспечение. Не знаю, что бы я без нее делал. Нищенствовал, наверное. В грузчики подался бы – а куда еще? Жить-то на что-то надо. Вагоны бы разгружал…

Завтракать не стал, хотя женщины меня уговаривали. Отговорился, что аппетита нет. Поцеловал Оленьку, и вперед, к победе… чего? Да хрен знает чего. Самому пока что надо устроиться, а потом уж победы устраивать.

Зинаиды дома не было. На обеденном столе стояли тарелки с бутербродами, чашка с кусочком лимона и сахаром внутри ее (столько, сколько я люблю) и записка:

«В холодильнике борщ и котлеты. С тобой, насчет работы, все решено – как ты и хотел. Ешь, отдыхай, потом поговорим. Буду вечером. З.»

Я тут же захотел есть, смолол пару бутеров с колбасой (сырой и копченой), пока грелся чайник. Потом налил в кружку кипятка и, прихватив тарелку с бутербродами, отправился в свою комнату. Этот день я решил посвятить прогрессорству. Письмецо буду составлять – куда надо!

***

– Представляете, Зинаида Михайловна, он как двинул этого гада – куда только нож полетел! А потом палками! Как барабанную дробь – трр! И ногой двинул – тот и полетел, как мячик! А потом ворвался в квартиру и всех остальных побил! Там ножи валялись! Все с ножами были!

– Что, прямо вот так, всех шестерых? – Ординатор Вася, аккуратный еврейский мальчик, выпятил нижнюю губу. – И все уголовники с ножами? Олечка. Ты что-то того… преувеличиваешь!

– Да, Оль… что-то уж больно фантастично! Илья Муромец какой-то, а не человек! Повел направо – улица! Налево – переулочек! Преувеличиваешь! Брешешь, в общем! – вмешался Петя, высокий белокурый парень, с которым у Оли некогда были отношения. Ну, так… на пару раз отношения. Ничего особенного. Просто тоскливо было, а он как раз под рукой! Вот и…

Ей не очень-то с ним и понравилось. Слишком грубый, бесцеремонный… валял, как куклу. Миша тоже обращается с Олей не как с хрустальным бокалом, но как-то по-другому, нежнее… и чувствуется, как он заботится о ней, о ее ощущениях. Даже сказал, что, если ей приятно, ей хорошо, тогда и ему гораздо приятнее!

Все-таки мужчина постарше заботится о женщине лучше, чем эти малолетние хлыщи! Дураки чертовы… и Петька болван!

– Дурак ты, Петя! – презрительно скривилась Оля, раскрывая историю болезни, которую ей положила на стол Зинаида Михайловна. – Он сильный… как настоящий богатырь! И быстрый, как тигр! И ничего не боится! И уж если на то пошло – и в постели лучше тебя раз в сто!

Оля зарумянилась, поняв, что ляпнула лишнего, а сидевшая в углу ординаторской Катя Смирнова, Олина одногруппница, отчетливо хихикнула: