Читать книгу "Тот самый калибр - Сергей Самаров"

Капитан Саня не сразу вернулась мыслями к нам, что-то еще обдумывала, видимо, связанное с только что прочитанными бумагами. Потом мотнула головой и улыбнулась. Мне показалось, что она улыбнулась мне. Виктору Федоровичу могло показаться, что улыбнулась она ему. Но это нам не помешало дружно улыбнуться в ответ.

— У вас, как я понимаю, новостей нет! — констатировала Радимова отсутствие моих телефонных сообщений.

— Если не считать того, что появилось пару минут назад…

— А что, пару минут назад вас обстреляли на крыльце нашего управления?

— А что, — ответил я в тон ее вопросу, — у вас подобные вещи так часто случаются, что даже не вызывают удивления?

— У нас рядом с дежуркой комната СОБРа. Любую стрельбу СОБР быстро пресечет своими действиями.

— Лучше бы они расстреливали на подходе полковников службы собственной безопасности Следственного комитета, — со вздохом посоветовал отставной подполковник Скоморохов.

— Там много полковников. Всех оптом?

— Хотя бы одного…

— Валеревича? — спросила Радимова.

— Сведения у тебя… Будто ты в военной разведке служишь… — одобрил я.

— В военной разведке я не служу. Меня просто не возьмут туда из-за моих гуманистических убеждений. Просто я в окно видела, как Валеревич подъехал к нам в управление. Мы с ним слегка знакомы.

— Тем не менее он не пожелал вести разговор с нами в твоем кабинете.

— Это уже интереснее…

— В кабинете Котова тоже.

— Котову Пашунин все же дозвонился ночью на домашний телефон. Василий Андреевич доверил разговор жене. Она сказала, что подполковник очень устал, лег спать и запретил себя будить. Не знаю, может быть, Пашунин умудрился дозвониться утром. Не желает человек понимать, что с ним общаться не хотят.

— Надеется, что Котов что-то может решить в его пользу, — предположил я. — По крайней мере, может вмешаться в судьбу Анатолия Пашунина.

— Едва ли его сейчас судьба брата волнует, — не согласилась капитан Саня. — Он уже понимает, что самому выкрутиться из ситуации будет трудно. И должен в легкой истерике находиться. Я самого Котова еще не видела. Секретарша принесла мне бумаги для капитана частного сыска. Она так и сказала, «для капитана частного сыска». Похоже, это уже почти официальное звание.

Я опять демонстративно посмотрел на часы. Время в запасе у нас еще было, тем не менее я хотел бы поторопиться, чтобы исключить возможность опоздания, поскольку свидание с майором Репьевым было назначено на улице.

Капитан Саня достала из ящика стола прозрачный файл с заявлением якобы от Анатолия Пашунина, а потом из того же ящика второй файл с текстом, собственноручно написанным подозреваемым. Все это пододвинула мне. Я передал, не вынимая документы из файлов, Виктору Федоровичу, который лучше меня умел сверять почерки. Чем Скоморохов и занялся. Он даже очки снова надел.

— И что Валеревичу нужно было? — поинтересовалась Радимова.

— Я так полагаю, что его подполковник Пашунин прислал. Небольшая разведка…

Пришлось рассказать о встрече с полковником из Следственного комитета и о нашей короткой беседе возле подоконника на первом этаже управления.

— А какое отношение он имеет к расследованию этого дела? Насколько я знаю, полковник Валеревич привлекался подполковником Котовым к расследованию деятельности самого подполковника Пашунина. И Котов передавал ему некоторые материалы. Пока еще Котов не намерен связывать дело о покушении с расследованием Пашунина. И новые материалы не передал. Ладно. Я Василия Андреевича предупрежу, а вы пока свое дело делайте. Все материалы представлены.

Отставной подполковник Скоморохов снял очки, положил на стол два файла с документами, которые он читал через тонкий целлофан, сами документы не вытаскивая, чтобы не «затоптать» своими отпечатками чужие отпечатки пальцев.

— У меня вопрос. Сколько держатся отпечатки пальцев на бумаге? Я слышал, ограниченное время…

— Я не специалист, но слышала от экспертов, что после пяти дней бумага даже на экспертизу не принимается. Обычный срок сохранения потожировых отложений на бумаге от трех до пяти дней. Существует еще экспертиза по ДНК. Потожировые отложения дают такую возможность. Но у нас в стране, мне говорили, такая экспертиза проводится только в исключительных случаях. Стоит она ведро валюты в крупных купюрах и длится несколько месяцев. Причем гарантия идентификации — пятьдесят на пятьдесят процентов. Пот и жир активно «промокаются» бумагой, и извлечь их полностью в чистом виде невозможно. Но комплекс DCS-4, который получили эксперты нашего ФСБ, если отпечатки оставлены в течение трех дней, дает точную картину. Я вчера не поленилась и позвонила кое-кому, чтобы выяснить тонкости.

— Да. Нам и нужна именно эта экспертиза, — согласился Скоморохов. — Почерковедческую пусть тоже проведут, поскольку я не имею права подписывать заключение по идентификации почерков и могу только утверждать, что это писалось разными людьми. Относительно подписи вопрос спорный, там, возможно, работа для эксперта будет. А с самим текстом все ясно.

— А что там сам Анатолий Пашунин написал? Поэма «белым стихом»? — спросил я Радимову, которая каким-то образом заставила задержанного оставить образец своего почерка.

— Нет. Это объяснительная в разрешительное отделение районного отдела полиции по поводу охотничьего оружия, которое было у Анатолия при себе. Кстати, интересная вещь. Анатолий говорит, что договорился с «расписным» Николаем на выполнение заказа по резьбе приклада за двенадцать тысяч рублей, а Николай сказал, что у него цена стандартная и берет он всегда по семь тысяч за приклад и по пятьсот рублей за рукоятку ножа. Я думаю, они просто не успели согласовать мелочи, отсюда и разные цифры. Здесь нам придраться, по сути дела, всерьез не к чему. Но будем искать другие зацепки. В комплексе они смогут сработать, как фактическая улика. Это должно нам помочь. Задержанным для того и не дают возможности видеться, чтобы не договорились по спорным вопросам…

* * *

Заглядывать в кабинет к Василию Андреевичу Котову я не стал. Если у начальника уголовного розыска города появятся новости, он или сам позвонит — найти мой новый номер у него возможность уже есть, — или передаст через капитана Радимову.

Если же новости появятся у нее, капитан Саня предупредит меня сама. А нам пора было отправляться на встречу с майором Репьевым. Майор тесно контактировал с разведывательным управлением штаба округа и часто бывал там. Видимо, и в это утро намеревался посетить армейских коллег, потому и назначил встречу у выхода из штаба округа.

Когда мы подъехали, «БМВ» майора стоял на парковке против входа в здание. Отставной подполковник Скоморохов не был знаком с Репьевым, не знал его машину, и потому мне пришлось прибегнуть к услугам средств связи между двумя шлемами, чтобы объяснить Виктору Федоровичу, где следует остановиться. Скоморохов хорошо, как оказалось, чувствовал габариты своего мотоцикла и свободно проехал между двумя дорогими иномарками, не задев их, хотя мне с заднего сиденья казалось, что мы непременно поцарапаем блестяще-лакированные бока дорогих автомобилей.