Читать книгу "24 часа в Древнем Риме - Филипп Матышак"

Люций [в форме осла] потрясен перспективой публичного секса с женщиной:

Но вот какой-то солдат выбегает на улицу и направляется к городской тюрьме, чтобы от имени всего народа потребовать привести в театр ту женщину, о которой я уже рассказывал, – за многочисленные преступления осужденную на съедение зверям и предназначенную к славному со мною бракосочетанию. Начали уже тщательно готовить для нас брачное ложе, индийской черепахой блистающее, груды пуховиков вздымающее, шелковыми покрывалами расцветающее. Мне же было не только стыдно при всех совершить соитие, не только противно мне было прикасаться к этой преступной и порочной женщине, но и страх смерти нестерпимо мучил меня. «А что, если, – рассуждал я сам с собой, – во время наших любовных объятий выпущен будет какой-нибудь зверь из тех, на съедение которым осуждена эта преступница?

Ведь нельзя рассчитывать, что зверь будет так от природы сообразителен, или так искусно выучен, или отличаться такой воздержанностью и умеренностью, чтобы женщину, лежавшую рядом со мной, растерзать, а меня самого как не осужденного и невинного оставить нетронутым».

Апулей, Метаморфозы, или Золотой осел

Сделав недобросовестные накопления, Мамиле удалось вырваться от Сирикуса (есть информация, что он все еще ищет ее), сменила имя и официально зарегистрировалась у властей. Затем она арендовала комнату в Lupara Larentia на другой стороне города. Но «комната» – это довольно смелое название: на самом деле, у Мамилы есть тесная ниша без окон, с занавеской, отделяющей ее от главного коридора. Рядом с занавеской находится небольшая вывеска, на которой значатся ее имя, цена и фирменные фишки. На обороте вывески написано одно слово – «занято». Когда клиент входит к Мамиле в нишу, он переворачивает знак, чтобы другие знали, что они должны ждать своей очереди.

Ее добрые намерения о сбережениях к старости… тают в присутствии платьев или арабских духов, но у нее есть постоянная работа, клиентская база и бо́льшая часть жизни впереди.

В нише Мамилы есть кровать из твердого бетона и компенсирующий толстый матрас, покрытый одеялом, который по понятным причинам часто меняется. Дело в том, что Мамиле меньше всего нравится отсутствие вентиляции. В результате она постоянно пахнет дымом от масляной лампы, даже несмотря на частые посещения бани. Но в том, что она не респектабельная особа, есть свое преимущество: Мамиле не запрещено находиться в бане, когда там присутствуют мужчины. Не только потому, что она может мыться в любое время дня, но также и потому, что она получает свой вступительный взнос обратно в течение пятнадцати минут после прибытия. Это не та жизнь, которую она выбрала бы, но до последней ночи Мамила считала бы, что она справляется. Правда, ее добрые намерения о сбережениях к старости, похоже, тают в присутствии платьев или арабских духов, но у нее есть постоянная работа, клиентская база и большая часть жизни впереди.

И вот, устраивают те празднества (Флоралии) со всей разнузданностью, сообразно памяти о той блуднице. Ведь, кроме срамных слов, которыми обнажается вся непристойность, те блудницы, которые исполняют во время празднеств пантомиму, освобождаются также, по требованию народа, от одежд и перед народом исполняют полные непристойностей пляски.

Лактанций, Божественные установления, 20, 6

Тогда Мансий, этот дурак эдил, приперся к ее двери после полуночи. Мамила не жалеет, что сбросила горшок на голову магистрата, и тайно гордится своей твердой рукой и хорошей меткостью. Тем не менее она очень сожалеет о том, что ее необдуманный поступок привел к тому, что ее отстранили от борделя до заседания суда на следующей неделе.

После этого, если угроза Мансия будет реализована, Мамилу приговорят к служению рабыней в лагере римской армии. Это тяжелая работа с постоянным использованием ее услуг, с моментами чистого ужаса, когда войска действуют.

Эротическая римская масляная лампа в действии

Тех, кто следует за лагерем, кормят последними и первыми бросают, если наступает опасность. Можно сказать, что это эквивалент рабской работы на рудниках.

Поэтому в течение следующей недели Мамила будет работать как nonaria, «девятичасовая девочка». Этот термин используется для проституток, которые заманивают клиента прямо на улице: им разрешено выходить только после того, как большинство людей закончат работу в девятый час (три часа дня). Что касается Мамилы, то она надеется, что сможет себе позволить посетить юриста и изучить все варианты относительно того, как представить ее защиту судье.

Вот почему она сейчас пинает себя за то, что переместилась к подножию Целия. Этот холм – бастион респектабельности (или, по крайней мере, люди, которые живут там, могут себе позволить собственных рабынь-наложниц, что равноценно тому, что они респектабельны). У подножия холма полно рабочих, которые зарабатывают на жизнь благодаря покровителям, живущим на холме, и большинство из этих рабочих ларьков закрыты на ночь. Клиентов мало. В то же время нет смысла переезжать в Субарру или Карини у подножия холма Эсквилин. В этом районе полно публичных домов, таверн и фрилансеров, и, честно говоря, Мамиле хотелось бы иметь поменьше конкуренции.

Один человек обрюхатил свою рабыню. Когда ребенок родился, отец предложил его убить. Гений ответил: «Убей своего ребенка, а потом скажи мне убить моего».

Филогелос, 57

Она задается вопросом, не спуститься ли к Колизею, чтобы посмотреть, нет ли какой работы у фонтана или, возможно, у подножия гигантской статуи бога солнца, которая дает название этой области. (Forties – арки – массивной арены настолько популярны у проституток, что они, как говорят, являются источником слова «блуд» {fornication)). Однако Мамила останавливается при виде небольшой компании, которая двигается по улице мастеров сандалий.

Нет, это пустое. Похоже, что компания отправляется на общественное мероприятие, и в это время они в любом случае уже опаздывают. Хорошо одетый азиат, который, очевидно, является лидером компании, бросает на нее один-единственный взгляд и мгновенно выбрасывает ее из головы. Его сопровождающие также игнорируют Мамилу и вместо этого смотрят на странную пару на другой стороне улицы.

Один из них – темная фигура, укутанная в плащ, старательно избегающая внимания. Другой – мускулистый головорез, который укрылся, просто зайдя за уличный ларек и остановившись там. Человек в капюшоне выжидает, не проследовать ли дальше на званый обед, а затем нервно оглядывается на бандита. К этому времени головорез увидел Мамилу, и они обменялись медленным, оценивающим взглядом.

Если вам нужен хороший секс, найдите Аттису. Она стоит всего 16 медных монет.

Помпейское граффити, Corpus Inscriptions Latinarum, 4.11.61

Совсем не трудно понять, что там делает Мамила. Она не так вызывающе выглядит, как dorides (женщины, которые стоят голыми в дверях некоторых борделей и таверн, чтобы заманить прохожих), на ней есть тога. На римском мужчине тога – символ респектабельности. На доступной римской женщине тога – это очень практичная одежда без креплений, которая: а) скидывается легким движением плеч, б) оказавшись на земле, образует полукруг из толстой шерсти и становится мягким одеялом для того, что будет дальше.