Читать книгу "Ночная книга (сборник) - Милорад Павич"

«Ого, вторая панамская шляпа в одном деле», – подумал следователь и обратился к человеку в белом:

– Что вы здесь делаете? Ждете госпожу Шютц?

– Это не ваше дело, – ответил молодой человек. – Кто вы такой?

– Это именно что мое дело! – сказал следователь, подходя к столу. – Я из полиции. Для начала хочу сообщить вам, что госпожа Шютц не придет.

– Откуда вы знаете? – раздраженно спросил молодой человек.

– В прошлую пятницу она была убита в этой комнате. Задушена подушкой, смоченной каким-то средством для усыпления.

При этих словах молодой человек в белом костюме буквально разинул рот, потом поднялся со своего кресла, а следователь при этом уселся во второе.

Немного придя в себя, молодой человек в белом спросил:

– Кто же ее убил?

– Это вы мне скажите! – отрезал следователь.

В комнате воцарилось молчание. Было слышно, как человек в белом быстро думает… Потом он сказал:

– Я ее не убивал.

– Допустим, – сказал следователь и добавил: – Можете быть свободны.

После того как молодой человек пулей вылетел из комнаты, второй следователь, тот, что был из соседнего полицейского участка, удивленно спросил:

– Зачем ты отпустил подозреваемого?

– Он не подозреваемый. И не убийца.

– А доказательства?

– На доказательстве я как раз сейчас и сижу, – спокойно ответил следователь и встал с широкополой соломенной шляпы, которую молодой человек забыл в кресле. Медленным движением он достал из кармашка жилета клеенчатый портновский метр и измерил внутреннюю окружность шляпы. – Именно так я и думал, – проговорил он. – Шестьдесят сантиметров. Дорогой мой, у нас проблема! Есть двое мужчин в белом. Один из них убийца, но это не тот, у кого объем головы шестьдесят сантиметров, что видно с первого взгляда. Убийца другой.

– Какой другой?

– Тот, который забыл здесь свою шляпу с объемом шестьдесят семь сантиметров. Обычно шляпы забывают те, кто их редко носит.

– Но кто же, черт побери, тот, – спросил второй следователь, – у кого объем шестьдесят семь сантиметров?

– Муж госпожи Грол, которая здесь представлялась вымышленным именем, госпожой Шютц. Но лучше нам поспешить, чтобы поймать птичку, пока она не упорхнула.

– Куда мы едем? – поинтересовался второй следователь уже в машине.

– На Дунай, улица Банатская!

– Так что же на самом деле произошло? – спросил второй, ведя машину.

– Муж, господин Грол, знал, что его жена встречается с любовником, и знал где. Я заподозрил его, когда увидел, что он не поливает женины цветы. Муж решил одним ударом избавиться и от жены, и от ее любовника, которого планировал отправить в пожизненное заключение. Он примерно такого же телосложения, как и молодой человек, и это, видимо, натолкнуло его на идею. Он учел то, что сейчас лето, и он видел, что любовник жены приходит в отель в белом. Он приобрел белый костюм, соломенную шляпу с широкими полями и полотняные туфли с кожаными носками и задниками. Спрятавшись возле отеля, он выждал, когда молодой человек уйдет, почти сразу после этого, одетый точно так же, как тот, вошел в отель, на ходу сообщил портье, будто что-то забыл в комнате, поднялся на четвертый этаж и убил жену. На все это потребовалось не больше пяти минут. Потом он спустился, махнув рукой, простился с портье, который не заметил подмены, и вышел. Но он действительно кое-что забыл в комнате. Он забыл в комнате шляпу. Я измерил его шляпу: объем головы шестьдесят семь сантиметров. Когда я измерил шляпу молодого человека, которого отпустил, ее окружность оказалась шестьдесят сантиметров. Поэтому я уверен, что убийца – господин Грол… Да и вообще, с первого взгляда было видно, что господин Грол куда головастее молодого человека.

Когда они приехали на Банатскую улицу, инспектор сказал своему коллеге:

– Грол наверняка сейчас дома, на втором этаже, видишь, там горит свет. Для начала я пойду один… Прошу тебя, подожди внизу минут пять. Если не появлюсь, беги на выручку.

Спустя несколько секунд следователь уже звонил в дверь с табличкой «Грол». Впустил его уже знакомый господин с остекленевшим взглядом. Он совсем не казался удивленным.

– Пройдемте, господин следователь, здесь, через террасу.

И господин следователь еще раз оказался на террасе. Рододендроны окончательно завяли в своих горшках.

Как только они вошли в комнату, господин инспектор выхватил револьвер, но выстрелить не успел. Последнее, что он почувствовал в своей жизни, был запах какого-то средства, видимо для быстрого усыпления, которым была пропитана подушка. Этой подушкой его и задушили сильные жилистые руки. Господин Грол умел чертовски ловко обращаться с подушками.

Гане Сотироски

(Республика Македония)

Сотироски – поэт и прозаик. Изучал историю искусств в Скопье, Софии и Белграде. Его переводили на английский. Происходит из весьма многочисленной семьи Кие-Сотирачи из Прилепа, которая в прошлом подарила миру нескольких художников и писателей, а в наши дни дала много переводчиков и бизнесменов. Собрал и опубликовал в небольшом издательстве из Струмицы сборник «Диалоги». Вот один из примеров таких диалогов, под названием «Феминизм»:

ОН. Я дам тебе денег, купи трусики.

ОНА. Трусики я не ношу.

Сотироски не уставал повторять, что во время распада государства Югославия его Македония была единственной республикой, где не пролилось ни капли крови.

Икона на золоте

– Принесли?

– Принес. Она здесь.

– Можно взглянуть?

Этот разговор происходил между двумя мужчинами под вечер в корчме на окраине Битолы. Тот, что постарше, был в военной форме миротворческих сил Организации Объединенных Наций, второй – в рубашке из грубой некрашеной хлопчатобумажной ткани. Молодой достал из рюкзака какой-то предмет, завернутый в небольшой коврик, из тех, что делают в Пироте. Это была икона святого Димитрия. На ней, на золотой основе, был изображен святой верхом на коне, он скакал галопом над морем и рубил саблей паруса крошечных суденышек, рассыпавшихся по глади залива. Вдали виднелся город, а в глубине был нарисован человечек, идущий за плугом, который тащила пара волов.

– Краденая? – спросил тот, что в форме.

– Разумеется, краденая, но я за нее заплатил, все как положено, того же жду и от вас. Так что вся сделка совершенно законна.

– Какого она времени?

– Семнадцатый век или немного позднее.

– Кто автор?

– Ну, это неизвестно. У нас авторы на иконах не подписываются.

– Вот как? Могу ли я задать вам один вопрос?