Читать книгу "Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин"

Понятно, что стрелки устроились где-то на высоте, и прижимают огнём противников, залёгших у подножия. Почему не отойдут? Наверняка, есть причина, может, ждут кого.

Если использующие глушители именно внешники, то торопиться им особого резона нет. Подождут подкрепление, возможно, поднимут дрон в воздух, если условия позволяют. И обязательно вышлют людей на фланги, охватывая обороняющихся в клещи. В том числе, и сюда, ко мне.

А могут и засаду организовать, поджидая отступающих, поди угадай. Хотя здесь особо долго не посидишь – того и гляди кушать начнут. Твари пока не ощущались, но это не значит, что здесь безопасно.

Я присмотрелся к склону, прикидывая наиболее удобный и наиболее непросматриваемый путь наверх. Задачка оказалась простая – деревья в скудной каменистой почве стояли достаточно редко.

Решив, что ближайшие заросли кустарника на моём участке нападающие никак не проскочат мимо, размотал остатки лески и смастерил там простенькую растяжку. Жаль гранаты нет, без неё прям какой-то детский сад получается.

Сам залёг рядышком, в яме, оставшейся от вывороченного с корнем валежного дерева. Причём, для этого пришлось мимолётно сверкнуть спиной на открытом участке. Посмотри в мою сторону кто-нибудь из стрелков на вершине, лежать мне с лишней дыркой в организме, но вроде пронесло. Зато внешники на меня здесь точно не наткнутся – они не настолько отмороженные.

Заодно отдохну здесь, силы мне ой как понадобятся.

Стрельба то утихала, то разгоралась вновь, и так несколько минут, пока я не уловил едва различимый шорох внизу на склоне.

Итак, вопрос на миллион – сколько людей направилось в обход?

На рейд идёт до полусотни штыков при броне – сам видел, когда меня приняли. Плюс ещё сколько-то муров, которых обычно используют в качестве пушечного мяса, а вот разведотряды, по слухам, обычно малочисленны – не больше шести-семи бойцов. Раз стрелков ещё не выбили с высоты, я поставлю как раз на второй вариант.

Тихие шаги, раздавшиеся поблизости через минуту, принадлежали лишь одному человеку. Всё-таки разведотряд. Обычно они в бой не рвутся, но здесь почувствовали лёгкую добычу и хотят набить себе лишние бонусы.

Наверняка из-за нашего грандиозного побега внешники подняли на уши всех, кто находился поблизости, и возвращаться с пустыми руками к разъяренному начальству сейчас очень вредно для карьеры. А может, и для здоровья тоже.

Одинокий боец двигался осторожно и никуда не спешил. Оно и правильно, своя голова всяко ближе к телу, а чужой скальп ещё добыть надо. Поэтому нет ничего удивительного, что он заметил небрежно замаскированную растяжку. Шаги резко стихли ровно в тех кустах, где была натянута леска. Теперь у меня несколько секунд, пока он не поймёт, что перед ним липа.

Я тихонько поднялся из своего убежища и увидел темнеющий силуэт в зарослях. Ну да, склонился над ловушкой и смотрит, не подстава ли это, отвлекающая от настоящего сюрприза где-нибудь поблизости. Например – мины, чем чёрт не шутит.

Укрытие располагалась за его спиной, меня он не видел, но прекрасно услышал, когда мне оставалось до него каких-то пара метров. Снова пришлось преодолеть открытый участок, но двигался я уже гораздо медленней, стараясь производить как можно меньше шума. Тут главное – смотреть куда наступаешь, и переносить вес только убедившись, что под подошвой ничего не захрустит. Представители семейства кошачьих таким приёмом владеют в совершенстве, я же со своей координацией от них бесконечно далёк.

Поэтому, если бы не способность физически пропадать из этого мира, ещё не понятно, кто кого бы положил.

Боец развернулся молниеносно, пусть из неудобного полусогнутого положения, но меня позади него уже не было. Не знаю, успел ли он удивиться – лицо его закрывала матовая сфера боевого скафандра.

Мир вокруг снова стал стеклянным, и от сердца немного отлегло – боялся, что не смогу нырнуть в зазеркалье. Хотя двигаться было заметно труднее обычного – привычный кисель превратился в застывший холодец.

Алых глаз поблизости не оказалось, но те, что парили где-то поодаль, тут же сфокусировались на мне.

Здрастье вам через Астрал.

Стрелять сразу внешник не стал, а потом было уже поздно – я материализовался вместе с ножом практически перед его носом. Короткий удар в шею, где располагался уязвимый стык между лицевой полусферой и бронепластинами, и вот тело начало медленно оседать на камни. Хоть я проделывал такое впервые, но получилось крайне сноровисто, почти как у того меня – из воспоминаний о загадочной Цитадели. Что немного напрягало, хоть и удалось одолеть противника намного лучше подготовленного.

Правда, долго радоваться победе не получилось – стоило только натянуть валяющуюся на камнях пижаму, как перед глазами опять пошла проклятая свистопляска, окружающий мир встал о дыбы и чувствительно приложил меня о камни. Тошнота, куда же без неё родимой, намертво сдавила горло, а из носа обильно полилась кровь.

Стало так плохо, что ни о каком отступлении с трофейным оружием, оказавшейся той самой ухватистой штурмовой винтовкой с многочисленными обвесами, не могло быть и речи. Тут бы не расплескать вскипевшие мозги в черепной коробке по округе.

Я обхватил руками голову, готовую вот-вот лопнуть по швам, но видимого облегчения это не принесло. Кровь стучала в висках набатом, тело била мелкая дрожь, как заядлого наркомана во время ломки. Теперь уже нет никаких сомнений – это не простой откат.

У меня снова приступ.

В таком печальном состоянии громогласный шорох, раздавшийся неподалёку, я воспринял почти с облегчением. Вот и отмучаюсь наконец, раз уж по каким-то неведомым причинам опухоль отказалась рассосаться в этом мире повально здоровых людей. Такой уж я везучий.

– Ох, ты ж ё! – выдохнул кто-то надо мной так громко, что под черепом туда-сюда загуляло эхо.

– Говорил я тебе, обходят нас, а ты – подождём, он вернётся! Вот, смотри, до чего досиделись.

– Не нуди, давай жмура обыскивай скорей, и валим отсюда, пока остальные не просекли. Обманки надолго не хватит.

– А с этим что? Он нас выручил, вообще-то.

– Хм, выглядит он так себе… Эй, ты живой там, или отходишь уже?

Пусть от разрывающих мозг голосов хотелось заткнуть уши пальцами, я смог собрать все оставшиеся силы, чтобы сдавленно прохрипеть:

– Пи-и-ить…

– Чей-то, сушняк у него, что ли?

– Дебил, живца ему дай, походу у него споровое голодание. Не тупи!

Омертвевших губ, практически потерявших чувствительность, коснулась пластиковое горлышко бутылки, а в нос ударила знакомая тошнотворная вонь. Не вырвало меня после первого глотка только потому, что я успел сделать второй, не смотря на сведённое спазмом горло. Дальше пошло легче, лекарство двинулось по пищеводу теплой волной, постепенно наполняя жизнью каждую клеточку моего измученного тела.