Читать книгу "История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик"

Интересно, что жертвами ритуальных «убийств» могли стать и трупы. Скифы и окружающие их народы непреложно верили в загробное существование и в то, что покойные могут вмешиваться в дела живых. Грабители, проникавшие в могильную камеру, иногда старались «обезвредить» погребенные в ней тела. Так, в одном из знаменитых пазырыкских курганов на Алтае с обоих погребенных была сорвана одежда, отрублены головы, у женщины отрубили стопы, голени и кисть правой руки, надломили пальцы…

В Центральной Туве археологи обнаружили в кургане скифского времени и вовсе удивительную картину: побывавшие в нем люди не тронули золото (по крайней мере часть его сохранилась), но забрали оружие и изрубили костяки погребенных. Вероятно, ритуальное «убийство» трупов значило для них больше, чем само ограбление.

Но скифы совершали ритуальные убийства не только врагов (живых и мертвых) и склочных родственников. У них были приняты человеческие жертвоприношения на похоронах царей. При этом все подданные наносили себе небольшие телесные повреждения, а наложницу, ближайших слуг и стражу отправляли в мир иной вслед за владыкой. Интересно, что эти люди обычно были свободными скифами. Рабство у скифов вообще было очень слабо развито, как, впрочем, и у всех кочевников. В степи невозможно уследить за рабом, а конь, на котором он может сбежать, всегда рядом. Основная работа — присмотр за стадами — требует коня и свободы передвижения. Поэтому скифы, по сообщению Геродота, ослепляли своих немногочисленных рабов и использовали их лишь для взбивания молочных продуктов. А все те, кто шел на смерть вместе со своими владыками, были свободными людьми. Похороны скифских царей настолько подробно, красочно и интересно описаны у Геродота, что авторы настоящей книги решили не пересказывать великого грека, а надолго предоставить слово ему самому:

«Гробницы царей находятся в Геррах (вероятно, в нижнем Поднепровье.)… Когда у скифов умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму. Приготовив яму, тело поднимают на телегу, покрывают воском; потом разрезают желудок покойного; затем очищают его и наполняют толченым кипером, благовониями и семенами селерея и аниса. Потом желудок снова зашивают и везут на телеге к другому племени. Жители каждой области, куда привозят тело царя, при этом поступают так же, как и царские скифы (одно из скифских племен. — О. И.). Они отрезают кусок своего уха, обстригают в кружок волосы на голове, делают кругом надрез на руке, расцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелами. Затем отсюда везут покойника на повозке в другую область своего царства. Сопровождают тело те, к кому оно было привезено раньше. После объезда всех областей они снова прибывают в Герры к племенам, живущим в самых отдаленных пределах страны, и к царским могилам. Там тело на соломенных подстилках опускают в могилу, по обеим сторонам втыкают в землю копья, а сверху настилают доски и покрывают их камышовыми циновками. В остальном обширном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее, а также виночерпия, повара, конюха, телохранителя, вестника, коней, первенцев всяких других домашних животных, а также кладут золотые чаши (серебряных и медных сосудов скифы для этого вовсе не употребляют). После этого все вместе насыпают над могилой большой холм, причем наперерыв стараются сделать его как можно выше.

Спустя год они вновь совершают такие погребальные обряды: из остальных слуг покойного царя выбирают самых усердных (все они коренные скифы: ведь всякий, кому царь прикажет, должен ему служить; купленных же за деньги рабов у царя не бывает). Итак, они умерщвляют 50 человек из слуг удушением (также 50 самых красивых коней), извлекают из трупов внутренности, чрево очищают и наполняют отрубями, а затем зашивают. Потом на двух деревянных стойках укрепляют половину колесного обода выпуклостью вниз, а другую половину — на двух других столбах. Таким образом они вколачивают много деревянных стоек и ободьев; затем, проткнув лошадей толстыми кольями во всю длину туловища до самой шеи, поднимают на ободья. На передних ободьях держатся плечи лошадей, а задние подпирают животы у бедер. Передние и задние ноги коней свешиваются вниз, не доставая до земли. Потом коням надевают уздечки с удилами, затем натягивают уздечки и привязывают их к колышкам. Всех 50 удавленных юношей сажают на коней следующим образом: в тело каждого втыкают вдоль спинного хребта прямой кол до самой шеи. Торчащий из тела нижний конец кола вставляют в отверстие, просверленное в другом коле, проткнутом сквозь туловище коня. Поставив вокруг могилы таких всадников, скифы уходят».

Сообщения Геродота подтверждаются археологами. Во множестве царских курганов, возведенных скифами, они находят останки слуг, погребенных рядом со своим повелителем. На весь мир прогремел знаменитый Чертомлыкский курган, раскопанный на Украине в середине девятнадцатого века. В нем, как предполагают археологи, был похоронен скифский царь Атей, умерший в 339 году до н. э. Атей был человеком знаменитым, он осаждал город Визйнтий (будущий Константинополь) вместе с Филиппом Македонским (отцом Александра) и даже одно время предполагал усыновить Филиппа, чтобы сделать его наследником скифской державы. Но потом цари не поделили расходы, понесенные ими в войне с Византием: Филипп потребовал от Атея возместить издержки, а Атей, как сообщает римский историк Юстин, «стал ссылаться на то, что климат в Скифии неблагоприятный, а почва бесплодна; она не только не обогащает скифов, но едва-едва доставляет им пропитание; нет у них богатств, которыми он мог бы удовлетворить столь великого царя…»

Несмотря на жалостливые отговорки Атея и ссылки на бедность, после того, как он погиб (в войне с тем же Филиппом), в его кургане были спрятаны огромные богатства. Кроме того, вместе с царем были погребены его жена, несколько придворных и слуг и одиннадцать коней. Высота царского кургана превышала двадцать метров, диаметр — сто тридцать метров. Он был обнесен мощной каменной стеной. В насыпи археологи обнаружили следы многочисленных тризн. В погребальной камере — зале площадью около сорока метров — археологи обнаружили останки царя. Одежда его была когда-то расшита золотыми бляхами. Здесь же лежало роскошное оружие Атея — два меча с золотыми рукоятями (один из них — золотых ножнах), знаменитый золотой горит со сценами из жизни Ахилла, стояли огромные бронзовые котлы…

В смежной камере на ложе покоилась царица. На ней было платье, усеянное золотыми бляшками, и головной убор из золотых лент с растительным орнаментом и сценами борьбы зверей. На полу, головой к госпоже, лежала служанка. Еще в одной камере лежали останки двух богато одетых скифов, оба — в золотых и серебряных украшениях, вооруженные мечами с золотыми рукоятками и с колчанами, полными стрел. В камере, уставленной винными амфорами, находился юноша, одежды которого тоже были расшиты золотом; при нем лежал колчан со стрелами. В соседней камере тоже стояли многочисленные винные амфоры — быть может, юноша служил виночерпием. И, наконец, снаружи, отдельно от главной могилы, в трех ямах лежали останки одиннадцати коней со сбруей, украшенной серебром и золотом, некоторые — под деревянными седлами, обитыми золотыми лентами. А рядом с этой загробной конюшней были похоронены в отдельных могилах два конюха.

Восьмой человек, павший заупокойной жертвой царя Атея, вероятно, погиб позже. Его останки были найдены у основания грабительского лаза, который проходил через курган. Скелет самого Атея был потревожен, золото разбросано по камере, а грабитель, который так и не успел вынести сокровища наружу, лежал, придавленный обвалившейся землей. Скифы не очень доверяли вооруженным воинам, которые уходили в вечность вместе с царем, и накладывали на гробницы проклятия, которые должны были обрушиться на головы грабителей. В данном случае все примерно так и получилось. Тем не менее большинство курганов были успешно ограблены еще в древности. Курган Атея — один из немногих, избежавших этой участи. Возможно, заметный грабительский лаз, говоривший о том, что могила уже ограблена, уберег курган от грядущих мародеров. Так человек, павший последней заупокойной жертвой Атея, невольно сохранил сокровища царя.