Читать книгу "Хорошая девочка попадает в неприятности - Софья Подольская"

Ласковая улыбка. Спокойный взгляд. Кончик носа испачкан краской, а в волосах змеятся мелкие косички, переплетенные цветными нитками. После получения звания барда Лена перестала носить скучные платья, перешла на разноцветные юбки и туники, снабженные потайными карманами с сюрпризами нервно-паралитического действия.

— На, вытри, — протянул Лене тряпицу, — у тебя чернила на носу.

— Знаешь, есть идея получше.

Она подошла к Рину, прикоснулась пальцем к носу и, потянувшись, оставила на его лице такое же пятнышко.

— Вот, теперь мы с тобой точно родственники. Никто не придерется.

Магистр Ринвальд внимательно посмотрел на мастера Элену и, просияв широкой мальчишеской улыбкой, сграбастал названную сестру в объятья.

— Я тебе мантию испачкаю, — пробурчала Лена.

— А, Балор с ней! Знаешь, что бы ни творил Бриан, за тебя я ему бесконечно благодарен.

— И я. Мы вообще работать сегодня будем или по домам?

— Будем, будем. Давай бумагу

Глава 19

Первый тираж закончили далеко за полночь. Лена, вспомнив как сдавала макулатуру в далеком детстве, ловко перевязала стопки листов и упаковала их в заплечные мешки. Магистр с сестрой покинули пропахшую краской лабораторию и, к немалому удивлению разбуженного привратника, территорию университета. Войдя в фоморский квартала Рин организовал освещение, а Лена на всякий случай достала нож. Хотя напасть на мага в мантии магистра вряд рискнули бы даже здесь. Местные жители могли быть сколь угодно неблагонадежными элементами, но идиоты тут попросту не выживали. Необычная пара быстро шла по темным, грязным улицам, провожаемая любопытными взглядами аборигенов и окликами ночных бабочек. Причем предложения сыпались одно веселее другого. И когда Лена с Рином наконец-то добрались до дома Шинейд, оба щеголяли здоровым румянцем. Лена, правда, от едва сдерживаемого смеха.

Зашли с черного хода, не с парадного — рабочий вечер был в разгаре. В общих комнатах звучала музыка и людской гомон, пахло благовониями, а сверху доносились весьма характерные звуки.

— Держись, братец, — Лена ободряюще улыбнулась и без того смущенному Рину, — сейчас сдадим груз Талли и по домам. Осталось совсем чуть-чуть.

Бард сидел за кухонным столом, положив голову на руки, и, похоже, спал. Лена поймала себя на мысли, что и сама не прочь прикорнуть там же. Огонь весело потрескивал, в воздухе все еще витали ароматы закусок, традиционно подготавливаемых к вечеру, даже фоновый шум не отвлекал, а, наоборот, убаюкивал. Тряхнув головой, напомнила себе о страдающем брате и призвала организм к порядку. Аккуратно подошла к барду и легонько потрясла за плечо. В следующую секунду запястье сжали стальные клещи, руку заломили за спину, а щека стремительно соприкоснулась с поверхностью стола. Все произошло настолько быстро, что Лена даже не успела испугаться. Моргнула, привычно замирая, оценивая ситуацию. Больно. Трудно дышать и сердце колотится, как у колибри. Нужно освободиться прежде, чем накроет паника. Только бы Рин не шарахнул чем-нибудь.

— Талли, — голос слушался плохо, — это Лена. Отпусти.

Тиски разжались. Не чувствуя ног стекла на пол и сразу начала дышать.

Вдох.

— Со мной все в порядке.

Выдох.

— Это недоразумение.

Вдох.

— Никому не двигаться.

Выдох.

— И ничего не говорить.

Вдох.

— Со мной все в порядке.

Перед глазами плясали пятна-смешарики. Больше всего сейчас хотелось свернуться калачиком и заплакать. Ныла рука, саднило щеку. Обида разливалась половодьем. Ей сделали больно! Ни за что! Заставила себя сосредоточиться и поднять голову. Увидела потрясенного Рина, переводящего взгляд с сестры на барда. Ужас и отвращение на лице Талли, осознавшего, что натворил. И моментально задушила приступ жалости к себе. Реветь — потом. А сейчас рядом близкие люди, которым нужна помощь. И доспех защитника привычно лег на плечи.

— Талли, помоги мне встать.

— Лена, ты уверена? — Рин сделал шаг вперед.

— Я абсолютно уверена, Рин. Талли, пожалуйста, помоги мне встать.

Протянула руку. Дрожит. Плохо. Она не должна бояться. Только не сейчас, не его. Поймать взгляд, улыбнуться, превозмогая боль и страх, позвать глазами. Видишь, я тебе доверяю. Ну же!

Талли изумленно смотрел на дрожащую Лену, растрепанную, с покрасневшей скулой, которая просила помощи. У него, а не у стоявшего рядом брата.

— Талли? Пожалуйста.

Вздрогнул, ошарашенный состраданием и заботой, звучащими в ее тихой просьбе. Очень аккуратно, едва касаясь, помог встать. Бережно подвел к стулу. Подождал, пока она сядет, и мгновенно отошел на несколько шагов. Так безопаснее. Для нее. Лена тяжело оперлась на стол, поморщилась, и посмотрела на брата.

— Рин, это недоразумение. Никто не виноват. Я тебе все объясню. Талли, стоять! Ты куда это собрался? Зря мы что ли над станком чахли. Принимай работу.

— Лена…

— Я — жестокая женщина, знаю. Разбудила и сразу пахать. Увы, ночи осталось совсем ничего, а нам всем нужно выспаться. Так что хватит топтаться в дверях.

Заставила их подойти к столу, сесть и начать разговаривать. Еще раз повторить план и задание. Боль стихала, исцеляемая Искрой. Страх отступил, загнанный беспощадными пинками вглубь. С ним Лена разберется позже. Как и с обидой на вселенскую несправедливость, и ее близняшкой — жалостью к себе. Рин, кажется, уже оклемался, а вот Талли выглядел ужасно. Его яркий взгляд поблек. Живое, подвижное лицо превратилось в посмертную маску. Бард сидел сгорбившись, положив на стол крепко сжатые кулаки и рассеянно отвечал на вопросы Лены.

— Рин, выйди, пожалуйста ненадолго.

— Лена?

— Пожалуйста! Рин, я тебя умоляю, выйди.

Опять этот взгляд. Так она смотрела, когда согласилась рискнуть жизнью ради учителя. Отстаивала свое право общаться с Брианом. Заботилась о Сольвейг. И когда много лет назад помогала юному магу, по собственной глупости попавшему в другой мир. Лена защищала что-то известное лишь ей. И Рин знал: в такие моменты спорить с ней бесполезно.

— Я буду рядом, — поднялся.

— Спасибо, братец.

Выходя из кухни Рин услышал, как она спокойно и твердо сказала.

— Талли, посмотри на меня, пожалуйста.

Бард не реагировал. Аккуратно прикоснулась к побелевшим костяшкам. Талли вздрогнул. Посмотрел на нее невидящим взглядом.

— Ты не виноват. Слышишь? Это неосознанная реакция. Я понимаю.

Говорила ласково. Смотрела с тревогой. Аккуратно поглаживала закаменевшие пальцы. Пыталась успокоить. После всего, что он сделал. Что мог бы сделать. Все равно осталась с ним, отослав брата. И сейчас заботой, словами и теплыми прикосновениями пыталась разбить кокон, в который Талли неизбежно погружался после таких эпизодов.