Читать книгу "Опасный лаборант - Юрий Гаврюченков"

– У нас есть новый рекорд, двадцать четыре часа без ЧП, – с оптимизмом сказал Казаков.

Муромцев схватился за голову.

– Хороший показатель для нашей экспедиции, – заключил Смольский.

– Давайте так держать.

* * *

Ксенофунгелл убрали далеко в трюм, чтобы их запах не вызывал на откровенность и не провоцировал конфликты. Весь награбленный лут перешёл в распоряжение экипажа. Видя в чужих руках свои вещи, учёные старались помалкивать. Чёрные как смоль сенегальские пираты не вызывали желания пообщаться. Картину слегка разбавлял Миксер, да ещё Ганс, но кок в кубрике не появлялся. В рубке рядом с камбузом находилась койка его и помощника кока, чтобы не удалялись от своего места на корабле.

Муромцеву дали отлежаться и через день вызвали потолковать в кают-компанию. Звероватый даже для дикаря боцман Жан смотрел на мир исподлобья. Он носил рваный синий свитер, измаранный до фиолетовости, и жутко смердел. Все негры воняли по-особому, по-негритянски. На юте, где они спали и жрали, можно было вешать топор, невзирая на кондиционер и постоянно действующую вытяжку. Из машинного отделения потягивало этанолом. Однако Жан пах ещё мощнее, ядрёным мускусным секретом, как старый свин, и был по-кабаньи свиреп. Он крепче других матросов дуплил Дениса после поножовщины. Он верховодил в кубрике. И хотя он больше не поднимал руку на белых пленников, это не мешало ему порыкивать. Учёные боялись Жана, а Денис шкурой чувствовал, что выяснение отношений неминуемо.

По главной палубе хода на бак не было. То ли чтобы не доносило неграми к офицерским каютам, расположенным подальше от глубинных бомб, то ли для затруднения бунта средний трюм был наглухо отгорожен от жилых помещений. Жан вывел Дениса наверх. От свежего воздуха закружилась голова. Всё время на «Чёрном песце» лаборант провёл в кубрике, отлучаясь только в расположенный за переборкой гальюн.

Он остановился. Глубоко вздохнул, опёрся на планшир.

– Погоди.

Боцман гавкнул, но остановился, заметив, что пленника пошатывает. Денис стоял, прислонившись к фальшборту, глубоко дышал. Голова прояснялась. Даже настроение улучшилось, потому что виды открывались сказочные. Вечерело. Солнце уходило за перистые облака. Задувал свежий ветер. Шхуна шла под полными парусами и была прекрасна, если смотреть только вверх и не оглядываться по сторонам. Из рубки на Муромцева таращился вахтенный, сзади сопел дикарь, впереди предстоял конкретный разговор с реальными пацанами.

Денис скрипнул зубами. Разжал пальцы.

– Пошли.

– К капитану обращаться «месье капитань», поняль? – где только можно смягчая согласные, предупредил Жан.

Между собой сенегальцы говорили по-французски, но объясниться на корявом русском или хотя бы понять, что им говорят, могли все.

Они прошли в надстройку и спустились по короткому трапу в жилую палубу. Носовые помещения совершенно не походили на матросский свинарник. Коридор был отделан пластиковыми панелями под дерево, горели светильники из ярких, приятных глазу жёлтых диодов, на полу лежал синтетический ковролин.

Жан остановился у двери, постучал. Осторожно отворил, словно боясь летящего в голову башмака.

– Месье капитань, по вашему приказанию доставлень.

– Заходи! – пригласил хриплый баритон. – Баклажан, закрой дверь с другой стороны и не подслушивай.

Негр мотнул головой, придерживая дверь за ручку. Муромцев протиснулся меж ним и наличником. Не зная, как общаться с пиратами, он решил вести себя как в армии.

– Разрешите войти?

– Давай, заходи.

В иллюминаторы кают-компании подсвечивали закатные отблески с воды. На их фоне массивная фигура капитана казалась вытесанной из красного дерева. Даже верхнее освещение салона не могло испортить впечатления. Кряжистый мужчина за пятьдесят с квадратным подбородком и носом картошкой сидел во главе стола, положив волосатые кулаки по обе стороны от планшета, очень похожего на гаджет Виктора Николаевича. На буром лице выделялись светлые пятна вокруг глаз – от любви к солнечным очкам. Сами очки, в блестящей стальной оправе, висели на левом кармане мятого белого кителя.

Баклажан закрыл дверь снаружи.

– Стой там, – сказал капитан.

Муромцев осматривался. Стол, уставленный грязной посудой. Офицеры кончили ужинать и нашли время для развлечения. По правую руку от капитана разместился глава абордажной команды, о котором было известно, что он старший помощник. Других офицеров «Чёрного песца» Денис видел впервые. Рядом сидел чернявый мужик лет тридцати трёх, длинноусый, снулый и бледный. По левую руку был лысый, обрюзгший, одних с капитаном лет. Дальше – мутный блондин без возраста, будто пьяный. С края стола – молодой с жёлтыми патлами сосульками. Все, кроме блондина, смотрели на пленного. Молодой – нагло, старпом – злобно, прочие – с любопытством сытых людей, которые только что неплохо поели и теперь желали позабавиться, если будет угодно капитану. Они выражали готовность к чему угодно и подобострастно скалились, готовые и засмеяться, и кинуться растерзать, если капитан прикажет.

«Какой волчатник», – подумал Муромцев.

– Как живётся на моём корабле?

– Отлично. Спишь как в угольной яме, жрёшь как в армии, зверинец как в джунглях. В целом, обстановкой доволен.

Сидевшие за столом рассмеялись.

– Чем гуще в кубрике вонища, тем крепче сон у моряка, – изрёк булькающим голосом толстяк.

– Привыкай, матрос, – рявкнул старпом.

– Есть привыкать, – ответил Муромцев.

– Служил на флоте? – спросил лысый.

Денис подумал, что коллеги успели разболтать о нём больше, чем знали. Ответил бодро:

– Так точно.

– Морпех? – спросил капитан.

– Я не морпех, я гидроматрос, – привычно отшутился Муромцев.

И хотя скрывать было нечего, лаборант упирался из нежелания сдаваться и показывать противнику, что готов подчиняться во всём. Начнут с малого, но закончится всё нехорошим.

– А начальница твоя рассказала, что ты служил в триста тридцать шестой гвардейской бригаде морской пехоты… – задумчиво произнёс капитан. – Или ты врёшь, или она.

– Так точно, – сказал Муромцев.

– Что «так точно»?

– Никак нет, никто не врёт.

– Служил в Балтийске?

– Служил.

– Морпех?

– Водолаз, – продолжал стоять на своём Денис из чистого упрямства.

– Чё ты борзый такой? – спросил старпом.

Денис смолчал. На наезд ответа не требовалось.

В отличие от заходов капитана.

– Как с тобой быть? – он весомо пробарабанил пальцами, словно не находя решения и ожидая его услышать от пленника. – Борзый. Ножом любишь махать. Ты зачем начальницу свою ткнул?