Читать книгу "Превратности судьбы - Виктор Мишин"

Под вечер, устав, зашел в пельменную, попалась по дороге. Налопавшись пельмешей со сметаной, еле выбрался из-за стола. Я вообще любитель этого продукта, если бы на фронте давали только пельмени, наверное, считал бы его курортом. Там же в пельменной, увидев, как мужики «заливают за воротник», поинтересовался у подавальщицы:

– Уважаемая, а что у вас есть из алкоголя, послабее?

– Пиво, – коротко бросила девушка, а может, женщина, черт ее знает, габаритами так больше на бабушку похожа, но лицо вроде молодое.

– А вина нет? – как-то даже виновато спросил я.

– Да есть какое-то, сейчас узнаю. – Подавальщица ушла, а я стал ждать. Спустя пару минут девушка-женщина притащила мне сразу три бутылки. В одной был какой-то стремный портвейн, в двух других вино. Все были запечатаны, но я попросил открыть, так как хотел на запах определить, понравится мне или нет.

– А куда я потом дену открытую бутылку? – недовольно спросила подавальщица.

– Я заплачу вам за обе, чтобы у вас не возникло проблем. Просто две для меня много, я просто хочу выбрать то, что вкуснее.

– Ну ладно, если оплатите…

Винцо мне понравилось. Более того, выпив всего полстакана из одной бутылки, я попросил девушку, ну, или женщину, совсем запутался, воткнуть в них пробки, так как хотел забрать с собой.

– Так в магазине бы и купили, там и выбор больше! – удивилась подавальщица.

– Ну, я уж у вас купил, какая разница? Зато теперь я знаю, какое мне вино нравится.

– Странный вы, мужики обычно водку пьют, ну, или пиво. Вино только для женщин берут…

– Да я не хочу напиваться, просто для вкуса, после хорошего ужина. На фронте-то и спирт пили, а вот здесь, где нет войны, что-то не хочется, чтобы мозги алкоголем заплывали.

– Понятно, – подавальщица вдруг сделалась более доброй, как-то участливо посмотрев на меня, спросила: – Только что с фронта?

– Почти, несколько дней как.

– В отпуск, или…

– Или, – горько кивнул я, – меня Сашей зовут.

– Людмила, – представилась девушка. Сейчас, когда она стала нормально разговаривать, я смог примерно определить возраст, вряд ли больше двадцати трех. Просто фигурка у нее была богатая, крепкая такая девушка.

– Очень приятно, – вновь кивнул я.

Забрав бутылки с вином, я еще заодно прикупил свежих пирожков, Людмила посоветовала. Вернувшись в съемную квартиру, проверил ниточку, что оставлял как закладку на двери, все было в норме. Не кражи боюсь, скорее, найди кто-нибудь у меня эти цацки, меня в милицию сдадут, так что придется прятать и внимательно следить за вещами. А спрятал сидор я в хорошее место. Вечером, стоя у окна, я что-то напевал себе под нос, машинально отстукивая пальцами по подоконнику ритм. То, что под ним пустота, я понял сразу, оставалось узнать, насколько большая. Орудуя ножом, удалось поддеть пару гвоздей, что держали подоконник, приподняв который, я и нашел хорошее место для нычки. Под подоконником была не то что пустота, там просто была яма, в которую можно два таких сидора запихнуть. Вытащив из мешка пару небольших колечек, попробую продать, чтобы деньги были, я уложил в нишу сидор и забил гвозди назад. Во внешнем виде ничего не изменилось, окромя появившихся свежих царапин рядом со шляпками гвоздей. Потолок в комнате был беленый, подложив лист от старой газеты, я ножом поскреб немного побелки и, плюнув на царапины, втер в них белила. Отлично, вообще ничего не видать, как ни приглядывайся.

У меня в комнате стояло отличное кресло-качалка, поставив его возле окна, я уселся со стаканом вина, глядя в окно. Такая вот она, гражданская жизнь в сталинские времена. Готов ли я к ней? А вот и будем теперь смотреть, готов или нет!

С утра я нашел себя все в том же кресле. Затекло все… просто жуть как. Обалдев от увиденного, передо мной на подоконнике стояла пустая бутылка и стакан, в котором на дне находилась коричневатая жидкость, я передернулся.

– Вот, а говорил, что не сопьюсь! Целую бутылку охреначил в одну харю. Это как называется? Все, больше не пью, на фиг, на фиг.

Сегодня я наметил поход в больницу. Соседки посоветовали одну, говорят, хорошая.

Добирался недолго, на трамвае, ух, как же понравилось-то! Только вначале пришлось битву выдержать в очереди на посадку. Благодаря тому, что было лето, мою грудь не закрывала шинель, да, я с гордостью надел медали и орден. Хоть в столице таких, как я, довольно много, в орденах в смысле, но все-таки прохожие смотрели довольно уважительно. В больнице приняли хорошо, даже очереди никакой не было. Седой, старый, как дедушка Ленин, врач осматривал минут пять, потом полчаса расспрашивал, желая знать точно, что со мной произошло. После беседы уложил на кушетку и закапал мне глаза чем-то вязким на вид. Эффект был мгновенный. С того глаза, которым я еще видел, хоть и через пелену, пропала та самая пелена. Зрение чуть обострилось, но оказалось, что теперь я ничего не вижу вблизи, аж глаза слезились, когда пытался посмотреть на свою же руку.

– Посмотрите вдаль, молодой человек, – предложил доктор.

Я встал и подошел к окну, идти было странно, все боялся споткнуться. Предложение врача оказалось правильным, я прекрасно видел дом напротив, даже занавески на окнах разглядел, а в одном из окон лицо женщины, глядящей на улицу.

– Док, а почему так? – спросил я, обернувшись к врачу.

– Нарушена фокусировка зрачка, то, что я вам закапал, позволило механически привести ее в действие, но результат, как видите, односторонний. Про этот глаз с твердостью могу сказать, восстановится, нужно время и тренировки, я позже объясню, как их проводить. Со вторым хуже… – Врач подошел и снял повязку, которой был прикрыт второй глаз. – Что-нибудь видите?

– Док, так ведь он у меня вообще не видел, – воскликнул я от радости.

– А сейчас видит? – с сомнением спросил врач.

– Ну да. Как и тот раньше, пленка стоит, но очертания вижу, хотя и трудно смотреть, в одном глазу так, а во втором по-другому…

– Вот про этот глаз сказать ничего не смогу. Приходите через день, будем наблюдать, как идет восстановление. По идее, через недельку, если не будете сильно напрягать зрение, фокус придет в норму, а тогда и будем думать над нерабочим глазом.

– Хорошо, как скажете, – кивнул я, – док, так я смогу в армию вернуться?

– Забудьте, молодой человек, – строго проговорил старый медик, – если подтвердится то, что я думаю, то у вас на втором глазу отслоение сетчатки, она не восстановится, увы…

– Да мне бы хоть один в порядок привести, мне на фронте и одного хватит, тем более в прицел я все равно одним смотрю.

– Вы снайпером были? – с интересом спросил врач.

– Да, док. И, как говорили командиры, неплохим.

– Мне очень жаль, но… Давайте думать, что «отремонтируем» вам хотя бы один. Кстати, не первый случай у вашего брата. Чем воюете, то и травмируете.