Читать книгу "Дневник пани Ганки - Тадеуш Доленга-Мостович"

К тому же такая у него профессия. Он думал отыскать свои вещи, потому рисковал головой, и когда открыл пакет, внутри нашел обрезки газет. Нужно быть ангелом, чтобы в таких условиях владеть собой.

Нет, я решительно несправедливо осудила его. И теперь-то вспомнила, что поздоровался он со мной необычайно сердечно. Он вспыхнул гневом, только когда столкнулся с профессиональными проблемами. А не стал прощаться лишь потому, что ощущал висящую в воздухе опасность. Естественно. Если он заявил, что поменяли содержимое пакета, то мог легко догадаться: следили и за тем, кто забрал пакет из сейфа, – то есть за мной. А если за мной следили – что он должен был понять, – значит, следили и за домом, в котором я жила.

Бедолага. Наверняка чувствовал себя загнанным зверем, за которым идут охотники.

И что же с ним случилось? Был ли он убит или только ранен? Экономка говорила, его забрали в «скорую помощь». Из этого можно сделать вывод, что он все еще жив. Но на снегу было столько крови. И что же ему останется? Все равно приговорят его к смерти или к пожизненному сроку, если уж он настолько опасный шпион. Да и для меня было бы, пожалуй, значительно лучше, чтобы он умер. Как знать, не вызвали бы меня в качестве свидетеля в суд. Я предпочла бы отравиться, нежели скомпрометировать себя на таком процессе.

Наверняка узнаю обо всем завтра из газет. Я еще подумала над своими муками совести. Настолько ли виновата в случившемся с Робертом? У меня, пожалуй, есть право полагать, что я стала лишь невольной причиной его несчастья. Потому что, не расскажи я обо всем полковнику, дела все равно пошли бы тем же путем. Если бы я, как Роберт просил в письме, пошла к банковской ячейке, все равно бы следили за мной и за домом. Единственным результатом оказалось бы то, что посчитали бы меня пособницей шпиона. Тут-то бы и пришел мне конец.

Нет. Упрекнуть себя мне было не в чем. И как же я радуюсь, что Роберт ушел от меня, не подозревая о моих контактах с полковником. Насколько бы тяжелей было ему умирать, знай он, что женщина, которую любит, в сговоре с его преследователями.

Мне даже пришла в голову мысль, что Роберт пошел на смерть не только потому, что у него отобрали пакет. И что же там было? Какие-то планы фабрики и деньги. И кто же из-за таких мелочей рискует собственной жизнью?

Он мне этого не сказал, но теперь-то я уверена: основной причиной его возвращения в Варшаву была встреча со мной. Он говорил, что пришел на минутку, но скоро сумеет встретиться со мной на дольше. И его нервность после всего происшедшего совершенно объяснима. И нужно принимать во внимание также то, как вела себя я. Я была настолько удивлена, что не выдавила из себя ни единого теплого слова.

Он имел право полагать, что я напугана его визитом, что я им недовольна. И это раздразнило его еще больше. Нужно уметь войти в душу мужчины, чтобы верно оценить причины его поступков. Большинство женщин не умеют этого. Если бы я была обычным существом с поверхностным способом мышления, наверняка бы осталась при своих первых впечатлениях и осудила бы Роберта – его, который прорывался сквозь величайшие опасности, лишь желая увидеть меня.

Теперь я понимаю, отчего нужно быть настолько осторожной в суждениях о других.

В шесть я померила температуру. Мои опасения подтвердились. У меня тридцать семь и пять. А поскольку я все еще чувствую озноб, то температура, несомненно, растет. Хорошенькая история. Придется мне провести несколько дней – а то и неделю – в постели. Только бы из всего этого не случилась серьезная болезнь. Правда, легкие у меня совершенно здоровы, но никогда ничего не знаешь наперед. Мама сильно испугалась и приехала ко мне, привезя с собой доктора Ярецкого. Она лишь ему и верит. Впрочем, я тоже достаточно ему доверяю, а кроме того, он невероятно милый.

Он тщательно обследовал меня и резюмировал: пока что трудно сказать, что со мной может произойти. Но он думает, что будет обычный грипп, который быстро пройдет. Разумеется, он запретил мне вставать с постели и выписал лекарства. Позволил есть, что захочу, и принимать гостей. Я лежу теперь в симпатичной кремовой шелковой пижаме и выгляжу очень красиво. По городу среди знакомых разошлось известие о моей болезни. С десяток человек уже звонили и спрашивали, как я себя чувствую. Интерес к этому возрос еще и потому, что все связывают мою болезнь со стрельбой, о которой они тоже успели узнать.

Если бы они только догадывались, если бы только могли знать правду! Я бы сразу сделалась героиней дня. Это приятно – ощущать себя кем-то более важным, чем думают окружающие. Тогда человек обладает преимуществом над людьми, преимуществом внутренним.

Я с нетерпением жду завтрашнего утра и газет. Конечно, я могла бы уже сегодня позвонить майору или полковнику и выяснить, что случилось с Робертом. Но опасаюсь, что, если дам о себе знать, они снова возложат на меня какую-то миссию. А кроме того, еще подумают, что я о нем волнуюсь. Лучше вооружиться терпением и ждать.

Тото, естественно, принесет мимозу. Порой я подозреваю, что у него есть календарик с предписаниями, что и когда следует дарить женщине. Такой себе учебник savoir vivre для не умеющих мыслить самостоятельно.

Вот ведь воистину странно, что меня может единить с ним. Вероятно, все дело в том, о чем я недавно читала в «Трех сердцах» Мостовича. А именно: совершенство не ищет совершенства. Только женщина обычная пытается найти дополнение в высоких качествах мужчины. Но я, кстати, соскучилась по нему. Что он так долго делает в имении? И когда он наконец вернется? Я так люблю его острые шутки. Если бы он даже не был известным романистом, думаю, все равно я питала бы к нему неизменную симпатию и сердечность. Я даже люблю, когда он подшучивает над моим умом, потому что знаю: на самом деле он высоко его ценит. Просто не любит показывать это. Между нами остались те исполненные шарма отношения свободной приязни. Сегодня же напишу ему. Собственно, это прекрасная мысль. Напишу ему длинное письмо с просьбой, чтобы он приехал.

Заканчиваю, потому что в прихожей звенит звонок.

Среда

Неудобно писать, лежа в постели. У меня сегодня тридцать восемь и два. Но чувствую себя прекрасно. Яцек шутил, что я за время болезни потолстею. И правда, когда температурю – аппетит у меня улучшается. Доктор сказал, это доказательство здоровья организма, который при интенсивном обмене веществ желает и получать больше.

Я приказала купить все газеты. Увы, нашла в них лишь короткую и одинаковую во всех заметку, которую вклеиваю здесь.

СТРЕЛЬБА НА УЛИЦЕ МОНЮШКО

Вчера около полудня следователи криминальной службы пытались задержать на улице Монюшко подозрительного субъекта, который в ответ на просьбу предъявить документы достал револьвер и произвел по функционерам полиции несколько выстрелов.

В результате стрельбы субъект был трижды ранен и в безнадежном состоянии перевезен в тюремную больницу в Мокотове.

Из найденных при нем документов оказалось, что это давно разыскиваемый бандит Ян Гонсёр, который подозревается в серии преступлений, таких как грабежи, нападения и убийства. Во время операции, выполненной с целью извлечения пуль, Гонсёр скончался.