Читать книгу "Уксусная девушка - Энн Тайлер"

Белочка сползла под стол, изумленно глядя на сестру. Может, Кейт и не удалось ее переубедить, однако продолжать ссору она не намеревалась.

Петр встал и обнял Кейт за плечи. Посмотрел ей в глаза, улыбнулся и сказал:

— Поцелуй меня, Катя.

Так она и сделала.

Эпилог

У Луи Щербакова был договор с родителями: если они уезжали и оставляли его под присмотром няни, он делал себе ужин сам. Он уже умел готовить куда лучше, чем мать, и почти так же хорошо, как отец. Осенью он пошел в первый класс, и ему разрешили пользоваться плитой — разумеется, в присутствии взрослых. К тому времени он освоил микроволновку, гриль-тостер и столовые ножи, хотя острые кухонные были пока под запретом. А сушеную говядину он прекрасно наловчился стричь хозяйственными ножницами.

Сегодня родители едут в Вашингтон, потому что матери вручают премию. Она получит награду Ботанической федерации за исследования в области экологии растений. Всю неделю Луи рассказывал об этом направо и налево. "Маме дадут приз от Ботанской федерации", — объявлял он и падал от смеха. Большинство людей лишь вежливо улыбались, зато стоило шутку услышать отцу, он хохотал не хуже Луи. Когда отец смеялся, уголки его глаз поднимались. С глазами Луи происходило то же самое, и волосы у него были светлые и прямые, как у отца. Мамина тетя, Тельма, сказала, что он до смешного похож на папу, но Луи не понял, что в этом смешного. Наверное, она имела в виду, что у него нет больших мышц на руках, как у папы. Что поделаешь, над этим придется поработать.

Луи положил два кусочка хлеба в тостер, подтащил стул-стремянку к буфету и достал сардины. Хотя он их не особо любил, ему нравилось открывать консервную банку специальным маленьким ключиком. Из вазы для фруктов он взял банан, потому что бананы — чудо-еда, почистил его и порезал кружочками. Выйдя на площадку, громко крикнул:

— У нас есть фасоль?

— Что?! Нет, конечно! — ответила мать из их с отцом спальни.

— Очень жаль, — проговорил Луис, ни к кому особо не обращаясь. Фасоль он ел часто в гостях у дедушки, который смешивал ее с кучей всякой всячины. Луи нравился ее кисловатый привкус.

— С какой стати тебе понадобилась фасоль? — прокричала мама и добавила гораздо тише: — Почему мне нельзя надеть брюки?

— Видишь ли, это официальное мероприятие, — объяснил отец. — Лично я иду в костюме.

— Тебе стоит как-нибудь примерить платье! А я в нем выгляжу, как чертова болонка на прогулке!

Луи пошел обратно на кухню, залез на стул-стремянку и потянулся за бутылкой кетчупа. Красный — то, что надо. Красный, серебряный и бежевый: кетчуп, сардины, бананы. "А как же зелень?" — спрашивал папа, и мама отвечала: "Перестань нудить! Знавала я детишек, которые ели только белые продукты, причем до самого колледжа, и на здоровье ничуть не жаловались".

Чаще всего с Луи сидел дедушка, потому что тетя Белочка вышла замуж за своего личного тренера и укатила в Нью-Джерси. У дедушки была очень старая и облезлая книжка под названием "Научные курьезы для детей и юношества", которую он приносил с собой и читал внуку вслух. Луи слушал с важным видом и гордился, что дедушка считает его большим, однако не понимал ни единого слова. Сегодня дедушка тоже собирался в Вашингтон, как и тетя Тельма с дядей Барклаем и дядей Тероном, поэтому Луи пойдет вниз к миссис Лью. Он был не против: миссис Лью угощала его кока-колой, у ее подруги миссис Мерфи был полон сервант клевых вещиц: пресс-папье с золотыми звездочками вместо снежинок, ярко-красная ягодка с целым стадом микроскопических слоников внутри, погодный домик из темного дерева с коричневой крышей. Из дверок выходили крошечные человечки — если погода солнечная, то женщина, если дождик, то мужчина. Почти всегда в дверях маячила женщина с малюсенькой леечкой, а мужчина с зонтиком не больше ногтя прятался в тени, даже если на улице лило как из ведра. Папа Луи сказал, что метеорология наука очень неточная.

Миссис Лью присматривала за Луи бесплатно, потому что была его тетушкой, и отказывалась от денег наотрез. Когда Луи был маленьким, он думал, что она действительно его тетя, ведь у них почти одинаковые имена. Потом мама объяснила, что миссис Лью — почетная тетушка. И миссис Мерфи тоже, потому что они жили в ее доме, хотя дедушка Луи звал их обратно к себе. Но мама Луи сказала, что переезжать не собирается. Сказала, что они прожили тут одиннадцать лет и ее все устраивает, места им вполне хватает; чем больше комнат, тем больше придется пылесосить, и папа признал, что она совершенно права.

Луи достал хлеб из тостера. Один кусок Луи устелил кружочками банана, сверху аккуратно положил в ряд сардинок и полил кетчупом, делая зигзаги, накрыл все вторым куском хлеба и как следует придавил, затем засунул получившийся сандвич в пластиковый контейнер "Тапервер". Из стиснутого сандвича на стойку брызнул кетчуп, но не особо много.

Прошлой зимой, когда папа и дедушка получили свою премию, они отправились в совсем другую страну, поэтому Луи тоже пришлось ехать. Церемония вручения выдалась такой скучной, что мама разрешила ему сколько угодно играть в игры на ее мобильнике. В этот раз он ничуть не жалел, что его оставили дома.

Луи облизнул пальцы, стянул с вешалки полотенце и вытер кетчуп с футболки — ну, более или менее. С площадки раздавались голоса родителей:

— Не проси меня задержаться ни на минуту дольше, чем требуют приличия, — твердила мама. — Ты же знаешь, я не люблю светской болтовни.

Родители возникли в дверном проеме. Мамины длинные черные волосы сияли у нее на плечах, из ярко-красного вечернего платья торчали две голые ноги. Папа надел синий костюм и чудесный лиловый галстук с желтыми молниями.

— Ну, как мы тебе? — спросила мама.

— Вы похожи на человечков из погодного домика, — ответил Луи.

И вдруг он понял, что вовсе не похожи. Да, родители стояли в дверях, но они были рядышком, очень-очень близко, наравне друг с другом, а еще они держались за руки и улыбались.