Читать книгу "Ближе, бандерлоги! - Александр Бушков"

Он и в самом деле немного подремал — улегшись одетым поверх покрывала — проснувшись, когда до девяти оставалось лишь несколько минут (давно научился отмерять себе продолжительность сна). Ровно в девять, как и говорилось, в дверь деликатненько постучали, и появилась горничная с подносом. Все по-европейски, ага — свежие булочки, джем, масло, ветчина и сыр, кофейник, расписанный в китайском стиле, вот только чашек не одна, а две. Значит, ее проинструктировали, что принести следует именно две, — а уж отсюда проистекает, что гость появится в самом скором времени, когда Мазур еще не успеет опорожнить кофейник.

В дверь, и точно, постучали уже минут через пять, когда Мазур разделался с первой чашкой. Деймонд выглядел свеженьким и бодрым.

— Присоединяйтесь, — Мазур показал на поднос.

— Нет, спасибо, я уже позавтракал. Вот кофе, с вашего позволения, выпью: кофеман заядлый…

Он налил себе полную чашку и выложил на столик пачку неизменных «Лаки Страйк». Поднял ладонь:

— Завтракайте спокойно, Джонни, не торопитесь. Времени у нас достаточно…

Он попивал кофе и покуривал, терпеливо ждал, пока Мазур разделается с завтраком и закурит. Только тогда спросил:

— Джонни, слышали последние новости? Насчет ультиматума Горбачева и о том, что парламент его отверг?

— Конечно, — сказал Мазур. — Вчера вечером, у себя в отеле. У меня транзистор постоянно настроен на Би-Би-Си — единственный способ быть в курсе последних событий, я ведь не владею ни местным, ни русским, ни тем более финским…

— Это хорошо, что вы в курсе. Не надо ничего объяснять.

— Вообще-то я еще днем заподозрил что-то неладное, — сказал Мазур. — Жизненный опыт… Что в Африке, что в Южной Америке, то, надо полагать, и здесь — когда на улицах в таком количестве появляются солдаты — и кое-где даже броневики — следует ждать каких-то событий. Лондон говорил еще, что русские сюда перебрасывают новые войска…

— Уже перебросили.

— Будет заварушка? — осведомился Мазур деловым тоном. — Для меня такие заварушки, сами понимаете, хлеб насущный.

— Точно предсказывать не берусь, — пожал плечами Деймонд. — Вообще-то все возможно… но вряд ли Москва пойдет на крайние меры. Русские давно уже поджали хвост и ведут себя тихо. А сопротивление здесь разгорается. Би-Би-Си сообщала, что протестующие заняли несколько административных зданий?

— Да, — кивнул Мазур.

— Не самых важных, конечно… но может последовать и продолжение… Кстати, возьмите двести долларов за вчерашние ночные съемки на той вилле. Не бог весть какие деньги, но и работа, признайтесь, не особенно была сложная…

— Ничего, меня и это устраивает, — усмехнулся Мазур, с присущей австралийцам в денежных делах аккуратностью складывая купюры пополам и пряча в бумажник.

— К работе готовы?

— Разумеется, — сказал Мазур. — Чистая кассета в фотоаппарате и две запасных. Этого хватит?

— Вполне.

— Отлично. Тогда давайте допьем кофе и поедем поработаем.

— В какое-нибудь из тех зданий?

— Нет, там достаточно и местных репортеров, — сказал Деймонд. Работа будет гораздо более интересная. И, что для вас немаловажно, на этот раз предназначенная исключительно на экспорт. Если все пройдет гладко — а должно — эти пленки у вас охотно купят…

— Рад слышать, — сказал Мазур. Спокойно допил кофе. — Ну, я готов, хоть к черту в зубы…

И пошел одеваться. Деймонд удержал его, когда он хотел сначала снять с вешалки куртку:

— Подождите, Джонни. Сначала повесьте фотоаппарат на шею. И тщательно застегните куртку, чтобы его до поры до времени не было видно.

Мазур так и сделал. Спросил:

— Ожидаются какие-то сложности?

— Вряд ли, — сказал Деймонд. — Просто до поры до времени не стоит светиться. Нужно будет заснять один очень интересный объект, и там, вполне возможно, будут крутиться на подступах агенты в штатском…

— Интересная подробность, — сказал Мазур. — Надеюсь, тут нет ничего, что могут подверстать под шпионаж?

— Ничего подобного, — усмехнулся Деймонд. — Мне самому никак не хочется влипать во что-то, связанное со шпионажем — у меня ведь нет дипломатического иммунитета… Просто… Ситуации порой бывают, скажем так, любопытными. Когда вы начнете снимать, оказавшись практически рядом, никто не сможет ничего поделать, — а вот заметив человека с фотоаппаратом на дальних подступах, вполне могут устроить проверку документов и абсолютно нечаянно фотоаппарат разбить… Главное — подойти вплотную, а там уже никто нам ничего не сделает. — Он достал из кармана пальто и продемонстрировал Мазуру внушительное удостоверение в темно-вишневой кожаной обложке с тисненой золотом эмблемой Национального Фронта. — Должность я занимаю, без всякого хвастовства, солидную, связываться не рискнут, особенно в нынешнее, резко повеселевшее время. Объект очень интересный… но не военный и не из тех секретных, которые запрещено снимать. Они просто вредничают, как могут, по мелочам, вы сами с этим в отеле сталкивались — и потом, Беатрис рассказывала — вам с ней устроили проверку документов исключительно для того, чтобы сделать мелкую пакость… Честное слово, никакой реальной опасности. Ручаюсь. Мне неприятности не нужны, стараюсь, чтобы и вы в них не угодили, — нам с вами еще работать и работать, работа только разворачивается… Готовы? Идемте.

В коридоре им встретилась Беатрис, подняла руку, легонько повела ладонью:

— Удачи, парни…

Ага, она в курсе того, что касается очередной съемки. Вот только улыбка малость тускловатая, а глаза чуть грустные, это сразу видно…

Кажется, Мазур догадывался о причинах. После того, как здешний Верховный Совет вступил в открытую конфронтацию с президентом-генсеком и сюда перебросили войска в подмогу и без того нешуточной здешней группировке, возможны резкие действия Москвы, хотя бы — то самое прямое президентское правление, о котором говорил Лаврик (и в самом деле, идеальный, вполне законный вариант решения проблемы). Если так и случится, все усилия этой парочки — и кого-то, неизвестного пока Мазуру, — непременно пойдут насмарку. Подожмут хвосты бандерлоги. Даже если каким-то чудом и удалось бы вооружить легким стрелковым те тридцать тысяч записавшихся в добровольцы — не им переть против бронетехники и десантуры. И получится, что задание красотка из госдепа провалила, пусть и по не зависящим от нее обстоятельствам. Так что — никаких поощрений и карьерного роста, серьезные учреждения по всему миру таких промахов своим сотрудникам не прощают, пусть даже все произошло ввиду тех самых обстоятельств, как говаривали моряки в старые времена — «от неизбежных на море случайностей». То-то и вид у нее чуть печальный, это Деймонд, — профессионал со стажем и хорошо играет беззаботность, а она, пусть и прошла серьезную выучку, не так уж и долго занимается этими делами, чтобы наработать профессионализм…

Не следовало проявлять излишнюю настойчивость, но все же Мазур спросил уже в машине: