Читать книгу "Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы - Евгений Додолев"

* * *

Александр Исаевич Солженицын признается в одном из приложений к своему хиту «Бодался теленок с дубом», что Щелоков доставал для него старые карты, когда писатель-диссидент работал над «Августом Четырнадцатого».

* * *

В психбольнице Галину Брежневу навестили друзья: Игорь Николаевич Щелоков и его жена Нонна Васильевна Щелокова-Шелашова, которых в начале 80-х прессовали люди Алиева. Алиев понимал, что если не устранить Щелокова-старшего, то на процессе всплывут детали мегакоррупции, позволившей ему с помощью взяток доить казну СССР во благо своей республики. Из родных Галину Леонидовну никто не навещал. Дважды приезжал ее последний любовник, алкаш по кличке Кролик. И пребывание дочери генсека в этой клинике, кстати, стало доказательством лицемерия одного из самых деструктивных документов так называемой современной цивилизации — Декларации прав человека и гражданина (Declaration des Droits de l'Homme et du Citoyen). Эта противоестественная вещь признана Конституционным судом Франции юридически обязательной бумагой, нарушение установок коей приравнивается к неконституционности. О чем речь? О равенстве перед законом. Равенстве, коего нет. Никогда не было. И, смею надеяться, не будет. Двуногие — попросту разные и тем самым обеспечивают баланс. Равенство — это когда строевым шагом идут по веревочному мосту. И приходят в никуда. Liberte, Egalite, Fraternite? Ханжество бесстыдное. Какое равенство?! Взять хотя бы этот пассаж из сакраментальной декларации: «Закон есть выражение общей воли. Все граждане равны перед ним и поэтому имеют равный доступ ко всем постам, публичным должностям и занятиям сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме тех, что обусловлены их добродетелями и способностями». В том и фишка, что способности, равно как и добродетели, у всех разные. Поэтому и пафос Великой революции разбивается вдребезги об это непреодолимое противоречие. Или дальше: «На содержание вооруженной силы и на расходы по управлению необходимы общие взносы; они должны быть равномерно распределены между всеми гражданами сообразно их возможностям». Так равномерно или сообразно возможностям? Ответ знает только ветер перемен.

И нет у человека никакой свободы, ибо люди — животные социальные, не птицы ни разу, смеющие парить, где хотят, и при выдающихся аэродинамических показателях даже гадить на головы другим пернатым.

Ну а про братство я скажу: обращение «брат» принято в среде не самой достойной, хотя один мой хороший товарищ и величает так всех симпатичных ему знакомых. Но это уже пережитки постсоветской моды на блатную эстетику. И вообще, после фильмов Алексея Балабанова это четырехбуквие имеет вполне определенную коннотацию. Да и хочет ли кто-то из вас быть равным братом вору, убийце, педофилу? Так что девиз этот — вредный. И может быть полезным только как инструмент манипуляции.

И есть нюанс. В отношении знати. Прилагательное «знатный» — славянского происхождения. И означает «знаменитый». Спрос с людей иного (не говорю — высшего) сорта — всегда отличен. Воевавший на стороне республиканцев в Испании англичанин Эрик Артур Блэр, известный под псевдонимом Джордж Оруэлл, писал свою горькую притчу «Скотный двор» якобы с Советской России: «Все животные равны, но некоторые равнее». Думаю, писал тот портрет с человеков вообще. Ибо был коммунистом, а следовательно, неистребимым романтиком. Который нутром чуял, что на волне любого протеста поднимаются свиньи. И равняют все под свой плинтус. Считая при этом, что сами они не свиньи лишь потому, что равнее.

И самое существенное, что никакого равенства не существует и де-юре (о де-факто даже речи нет). Кто-то имеет право на мигалки и на право стрелять в голову первому встречному из табельного оружия. А кто-то — лишь право быть раздавленным выехавшим на встречку джипом. И все тяжбы вокруг этого — игры. Хитом интернета стал ролик, в котором засветился Владимир Лукин, заработавший себе висты на борьбе с вельможными нарушениями ПДД (совместно с МВД инициировал проверки ментов, нарушающих правила). Уполномоченный по правам человека садится на переднее сиденье (типичный, между прочим, стиль советского вельможи) служебной «бэхи», после чего машина для начала браво разворачивается через сплошную двойную, потом лихо мчит по встречной, затем поворот под знак «прямо», а в конце паркуется на тротуаре. Как замечала на страницах «Однако» медиаидеолог Марина Леско, мы живем в эпоху утраты смыслов. Пора находить неравных в позитиве, анев негативе. Потому что, как говаривал товарищ Бисмарк, возможности рождают намерения.

Этот тезис иллюстрирует биографию Галины Леонидовны. И, наконец, возвращаясь к больнице. Ей там на кухне готовили омлеты. Не ахти какое лакомство, конечно, но тем не менее — не как у всех. Не за взятки готовили. А из расположения. Понимая, что она прочим — не ровня. И прочие не возражали. Потому что тоже прекрасно понимали: равенства нет. Не было. И не будет. И это хорошо.

1997. Административно-командная система

Юрий Михайлович Чурбанов — начальник службы безопасности (вице-президент) цементной компании «Росштерн». Он реабилитирован прежде всего в глазах системы. На самом деле система-то осталась прежней, я подозреваю. Беседовал как-то на эту тему в эфире программы «Рожденные в СССР» — одной из немногих отечественных передач, вещающих в режиме прямого эфира на каналах «Ностальгия» и «Русский мир», — с Гавриилом Харитоновичем Поповым. Когда-то, после окончания МГУ, он твердо выбрал науку, но в конце 80-х стал заниматься политикой, только потому, что ему мешали быть ученым. Народный депутат, именно ему принадлежит идея создания демократической фракции — Межрегиональной депутатской группы. Ученый-экономист, видный политик начала 90-х — Гавриил Попов был в теледиалоге по-перестроечному откровенен и смел. На вопрос: «Вы автор знаменитого термина «административно-командная система», который стал расхожим журналистским шаблоном. Напомните, в какой именно работе вы его употребили впервые?» — ответил:

— Я его впервые употребил в рецензии на книгу, которую написал Александр Бек, — «Новое назначение». Книгу долго не публиковали — она была запрещена и была выпущена только после смерти писателя, в перестроечное время. Это была книга об одном из крупных руководителей политической системы, в книге он фигурирует как Анисимов — имя вымышленное, но люди, которые его окружают, абсолютно реальные, и Сталин, и Берия. Но по ходу сюжета можно легко догадаться, что Анисимов — это прототип министра черной металлургии СССР Ивана Федоровича Тевосяна — выдающегося организатора нашей промышленности. И, анализируя его жизнь, его работу и все прочее, я как раз и пришел к выводу, что систему, в которой он живет, не надо называть социализмом — это мало о чем говорит, ее надо называть командно-административной системой. Но эта формулировка на тот момент уже была практически в воздухе, вопрос только в деталях и нюансах, ая ее озвучил. Я считаю, что у нас был социализм, но не вообще социализм Маркса, у нас был социализм Ленина и Сталина, а суть его состояла в том, что был командно-административный социализм, в котором главную роль играет не уровень развития производительных сил, как было у Маркса, а командование силами власти, это социализм, основанный на власти в государственной бюрократической системе. Сейчас система, которая у нас существует, я ее называю номенклатурной системой, она оформилась как номенклатурная относительно недавно, некоторое время назад я ее называл номенклатурно-олигархической системой. Лет десять назад наша номенклатура уже настолько окрепла, что сначала она освободилась от попутчиков-либералов, а потом решила, что обойдется и без олигархов.