Читать книгу "Гаджет. Чужая война - Дмитрий Даль"

Щеглов закончил отдавать приказы и вернулся ко мне.

— Я выделю тебе Егорова и его ребят в сопровождение. Довезут до места. Сдадут клиента с рук на руки. И все. Постарайся в дальнейшем нас во все это не впутывать.

— Извини, Дмитрия, сам понимаешь. У меня не было выбора.

В сопровождении Щеглова я вышел из отделения полиции. Ребята в форме уже грузили в «уазик» Олега Кормчего. Он не понимал, что происходит, пытался говорить с полицейскими, но они изображали глухонемых. Возле моего «мерина» стояли Кощей, Боксер и Василиса. Кощей курил черные сигареты. Боксер расхаживал вдоль машины, заложив руки за спину. Василиса сидела на капоте и грелась на солнце, подставив лицо лучам.

При моем появлении ребята встрепенулись. Только Василиса продолжала греться, словно ничего не произошло.

— Отвезем Кузнеца. А дальше можно и отдохнуть по-человечески, — предложил я.

— Нормально, командир, — одобрил Боксер, садясь в машину.

— Гладиатор, там Евгеньичу совсем худо, — доложил Кощей. — Надо бы его врачу показать. У него пулевое в живот. Вроде ничего серьезного не задело. Только крови много потерял.

— Я уже об этом позаботился. Лекарь ждет его. Заштопает. Будет как новенький.

Я сел за руль, ударил по клаксону, привлекая внимание Василисы. Ишь, пригрелась на солнце. Девушка слезла с капота и забралась в машину.

Мы выехали со двора.

ГЛАВА 24

Этот день вымотал нас, и я с нетерпением ждал, когда мы доставим Кузнеца Лекарю, сдадим с рук на руки и можно будет расслабиться. Сегодня мы прошли первое боевое крещение как команда, и по традиции это дело надо было отметить. Жалко, конечно, что Петра Евгеньевича с нами не будет, но ему надо отлежаться, залечить раны. Мысленно он будет с нами, в этом я не сомневался.

— Как ваше самочувствие? — поинтересовался я.

Крюков посмотрел на меня, словно пытался понять, издеваюсь ли я или на полном серьезе интересуюсь, и ответил:

— Бывало и лучше. За правое дело пострадать — это в удовольствие.

Все произошло быстро, и я практически не видел как. Начало событий потом пришлось восстанавливать по общей картине. Мы двигались по маленькой улочке, окруженной трехэтажными домами с облупившимися фасадами и балкончиками с железными перилами и цветочными горшками. Я не узнавал эту улочку, раньше мне здесь ездить не приходилось. Почему Егоров выбрал именно этот маршрут, не знаю. А он уже и не скажет. Я сбросил скорость и плелся в хвосте полицейского «уазика». Внезапно водила Егорова прибавил скорость. Он собирался на зеленый перекресток проскочить. Нормальное решение. Вот тут их и подрезали.

Две машины выскочили на перекресток. Одна справа, другая слева. И остановились.

Водила ударил по тормозам. Представляю, какой мат стоял в салоне. Ребята не заподозрили ничего плохого. Они не ожидали такой беспредельной дерзости. Егоров полез из машины. Его старый друг Семен Казаков стал выбираться, намереваясь устроить разборку с наглыми водителями. В этот момент из преградивших дорогу машин появились стрелки. Их было пятеро. Все из «охваченных». Одеты в простую неброскую одежду. В руках они держали автоматы Калашникова. Не говоря ни слова, они открыли огонь на поражение. Ребята не успели сообразить, что случилось. Такого беспредела никто из них не ожидал. Казаков упал на асфальт. Его грудь была разорвана пулями. Егоров получил две пули в грудь, но его спас броник. Он упал на мостовую и попытался отползти за машину, на ходу вытаскивая пистолет. Но не уполз далеко. Один из стрелков перебил ему ноги. Егоров обернулся, приподнялся на локтях и пробовал отстреливаться, но получил пулю в голову и упал. Водитель «уазика» погиб на месте. Первая же пуля, расплескавшая лобовое стекло, пробила лоб. Он удивленно ойкнул и упал лицом на руль. Сидевший рядом с ним сержант Ваганов вывалился через дверь на асфальт, сдернул автомат с плеча и открыл огонь. Одного бойца из нападавших ему удалось подстрелить. «Кукла» дернулась, поймала несколько пуль в грудь и завалилась на капот машины. Но на этом удача сержанта Ваганова закончилась. Его хладнокровно расстреляли. Убийцы пришли в движение и направились к машине, не прекращая огонь. Они явно охотились не за полицейскими. У них другая цель.

Все это произошло за несколько минут. Общая картина была скрыта от нас, и пока не раздались первые выстрелы, я даже не пошевелился. Думал, что впереди произошла авария, с которой сейчас ребята быстро разберутся. Когда Ваганова убили на моих глазах, я уже с пистолетом в руках вылезал из машины. Когда расстреляли Егорова, я уже занял позицию под прикрытием автомобиля, а Боксер и Кощей встали с другой стороны. Василиса еще только вылезала. И я пожалел, что запретил им брать автоматы. С пистолетами против лавины огня тяжело нам придется. А ведь надо пробиться к «уазику» и забрать Кормчего. Без него все теряет смысл. Понятно, что «куклы» пришли за ним.

Я прицелился и выстрелил. Пуля ушла чуть выше головы «охваченного». Он подходил к расстрелянной машине справа. Боец пригнулся и тут же увидел меня. Они не ожидали появления нового противника. Двое развернулись ко мне и стали поливать огнем из автоматов. Я пригнулся и нырнул за машину. По пути ухватил Василису и втащил за собой. Иначе лежала бы она уже на асфальте, заливая его кровью. Боксер и Кощей успели сделать по выстрелу, но их тут же подавили огнем. Пришлось прятаться. Из машины не успел выбраться Петр Евгеньевич. Он упал на заднее сиденье и постарался забраться между сиденьями на пол. Я не видел, получилось у него или нет. Хотелось верить, что с Крюковым все будет в порядке. Ему и так сегодня досталось.

Я высунулся из-за машины. Практически вслепую выстрелил несколько раз. Надеяться, что мне удастся уложить кого-нибудь, глупо. И к тому же у меня кончились патроны. Пока я перезаряжался, Кощей и Боксер предприняли попытку прорыва к «уазику», но их порыв агрессивно затушили. Боксер поймал пулю в живот и рухнул на мостовую. Я не видел, жив он или нет. Кощею пришлось отступить. Он схватил Боксера за ворот и потащил за собой. Когда они оказались за машиной, я увидел, что Боксер дышит. Пуля пробила мякоть. На первый взгляд ничего серьезного. Но теперь для Лекаря у меня два пациента. Хреново работаем. И как только мы угодили в эту засаду? Откуда «куклы» узнали, что мы поедем по этой улице? Как они вообще нас вычислили?

Я выглянул из-за машины. «Куклы» уже стояли возле «уаза». Один выволок с заднего сиденья закованного в наручники Олега Кормчего. Вид у него, торжествующий. Он, похоже, знал, что его все равно вытащат. Вот же сука.

Трое «кукол» держали нас на огневом поводке. Лезть под пули, чтобы отбить оружейника, чистой воды самоубийство. Стоило мне поднять руку с пистолетом, как воздух от летящих пуль вскипал, так что можно было обжечься.

Ярость душила меня. Я с трудом удерживал себя в руках, чтобы не броситься в лобовую атаку. Понимал, что шансов у меня никаких. Но так хотелось закопать этих уродов в асфальт.

Того, что произошло дальше, никто из нас не ожидал. Даже сам Олег Кормчий. Он уже наслаждался запахом свободы, радостно смотрел на мертвые тела полицейских и рвался к машине, чтобы уехать подальше от этого кошмара, когда один из «охваченных» направил ему в живот дуло автомата. Я видел выражение глаз Кормчего. Ужас, появившийся на его лице. Он не верил, что такое возможно. «Куклы» приехали вытащить его, а тут такая вселенская несправедливость. В следующую секунду «охваченный» выпустил очередь прямо в живот оружейнику. Олег Кормчий хотел что-то сказать или закричать. Он открыл рот, но из него хлынула кровь, и в следующую секунду он умер. Лишь только после этого тело Кузнеца упало на асфальт.