Читать книгу "Чёрный лебедь. Политическая биография Дональда Трампа - Кирилл Бенедиктов"

В самый разгар травли Трампа за его «антимусульманские» высказывания, Америку потряс теракт в Сан‑Бернардино, Калифорния. 2 декабря 2015 г. семейная пара пакистанского происхождения — Сайед Ризван Фарук и Ташфин Мали — устроила массовый расстрел в Центре для людей с ограниченными возможностями, во время праздника, посвящённого Международному дню инвалидов (отмечается 3 декабря), убив 14 человек (еще 22 получили ранения разной степени тяжести). Пара была ликвидирована полицией спустя несколько часов после теракта. Выяснилось, что Сайед Фарук, родившийся в Чикаго в пакистанской семье, исповедовавшей ислам, работал инспектором в окружном департаменте здравоохранения и в тот день находился в Центре фактически «по долгу службы», принимая участие в празднике. Более того — как рассказали выжившие, за несколько минут до того, как открыть стрельбу — Фарук весело болтал с сотрудниками и пациентами Центра, и даже фотографировался с ними «на память».

Америка испытала шок. Убийца оказался не маньяком, не сумасшедшим, даже не преступником. Это был образованный, законопослушный гражданин, активный член общества, который родился в США, жил и работал «как все» — пока в один прекрасный день не оказалось, что под маской добропорядочного американца скрывается чудовище, «Чужой». А его жена, вместе с ним расстреливавшая беззащитных инвалидов, въехала в США из Саудовской Аравии по т. н. «визе невесты». И это всего лишь двое из миллионов мусульман, либо родившихся в Америке, либо получивших в ней вид на жительство. Не слишком ли широко распахнуты двери Америки для тех, кого гонит в США не пресловутая «американская мечта», а желание отомстить, нанести смертоносный, или, по крайней мере, болезненный удар в сердце цитадели западной цивилизации?

После расстрела в Сан‑Бернардино Барак Обама призвал конгресс ограничить продажу автоматического оружия, а Трамп написал в своем Твиттере: нам нужен новый президент — срочно! Не тот, который каждую новую трагедию пытается использовать, чтобы добиться ревизии Второй поправки к конституции, а тот, кто может защитить страну от жестокого, коварного и опасного врага — радикального исламского терроризма.

А 7 декабря опубликовал заявление, в котором призвал «ко всеобщему и полному запрету на въезд мусульман в США, пока представители власти не выяснят, что происходит в действительности»[185]. Социологические опросы рисовали тревожную картину: согласно исследованиям Pew Research, 25 % опрошенных американских мусульман согласны с утверждением, что насилие против американцев в США оправдано, как часть глобального джихада, а 51 % считает, что мусульмане в Америке должны иметь возможность поступать в соответствии с шариатом. «Но даже не обращаясь к результатам разных опросов, — утверждал Трамп, — каждому очевидно, что эта ненависть (мусульман к США) находится за пределами понимания». Но «пока мы не определим и не поймем эту проблему и опасность, которую она собой представляет, наша страна не будет служить жертвой ужасных нападений людей, которые верят только в джихад». Это означало — закрыть границы США для всех мусульман, пока не будет выработан механизм, позволяющий отделять «хороших» последователей ислама от «плохих».

Заявление Трампа вызвало бурю эмоций и критики — со стороны Белого дома, Пентагона, ООН и даже европейских политиков, таких, как британский премьер Дэвид Кэмерон и французский премьер‑министр Мануэль Вальс. Однако Трамп и на этот раз не дрогнул, продолжая стоять на своем: если США объявлена война (а джихад — это война), то государство не должно стесняться в средствах борьбы с врагом. Вспомните, говорил он журналистам, во время Второй мировой войны США интернировали американцев японского, немецкого и итальянского происхождения — для них были построены специальные лагеря, где они и находились, пока Америка воевала с Третьим рейхом и его союзниками. И это делал не кто‑нибудь, а один из самых уважаемых президентов Америки — Франклин Делано Рузвельт.

Трамп, впрочем, добавил, что не согласен с методами Рузвельта, интернировавшего американцев японского происхождения только по критерию их национальной принадлежности, и разъяснил, что предлагаемые им меры не должны применяться к мусульманам, уже являющимся гражданами США, а также к мусульманам‑военным, которые служат за границей.

Идея о том, что въезд в Соединённые Штаты следует закрыть для всех мусульман‑иностранцев — слишком радикальная даже для крайне правого крыла Республиканской партии — могла бы уничтожить репутацию любого другого политика, но только не Трампа. Его популярность, напротив, возросла, и продолжала расти, потому что избиратели, простые американцы, про себя, в глубине души, думали точно так же — но, в отличие от Дональда Трампа, боялись высказать свои мысли вслух. Но, пожалуй, самым удивительным было то, что с Трампом — с известными оговорками — соглашались даже его политические противники. Например, неокон Дэниэл Пайпс из The Washington Times написал: «возмутительная фраза Трампа о “всеобщем и полном запрете на въезд мусульман в США” превратится в блестящую, если в ней заменить одно слово» [186]. Заменить, по мнению Пайпса, нужно «мусульман» на «исламистов». А таких, по его подсчетам, примерно 10–15 % среди всех мусульман. И именно им, а не всем мусульманам вообще, должен быть «в срочном порядке» запрещен доступ в Соединённые Штаты и другие западные страны, считает Пайпс.

Проблема, однако, в том, что инструментарий, позволяющий отличить радикального исламиста от умеренного мусульманина, достаточно специфичен. «Прежде чем иностранцы получат разрешение на въезд в Соединённые Штаты, они должны быть подвергнуты серьёзным расследованиям и интенсивным интервью. Этот процесс начинается с наведения справок о семье, друзьях, связях, занятости, членстве и деятельности потенциального иммигранта. Иммиграционные службы должны искать аномалии, пробелы, сомнительную активность и подозрительные отношения; в таких случаях необходимо копать глубже», — пишет Пайпс в статье с красноречивым заглавием «Распознавание исламистов с помощью допросов»[187].

Трамп, таким образом, с присущей ему гениальной интуицией, «оседлал» тему, которая находит отклик как у рядового избирателя, так и у представителей элитных групп (а Пайпса, несомненно, можно отнести к последним). Шквал критики, обрушившейся на Большого Дональда после 7 декабря, нисколько не повредил ему; рейтинги эксцентричного миллиардера росли, подтверждая его репутацию «тефлонового». Пожалуй, Дональд Трамп не так уж сильно грешил против истины, когда утверждал: «Я могу встать посреди Пятой авеню и выстрелить в кого‑нибудь. И я не потеряю избирателей».

Но стрелять пришлось не ему. 12 июня 2016 г. случилась трагедия в Орландо, штат Флорида.

В два часа ночи 29‑летний охранник Омар Матин (родившийся в США в исповедующей ислам афганской семье) открыл огонь по посетителям ночного гей‑клуба «Пульс», убив 49 и ранив 53 человека. После трёхчасового противостояния с полицией Матин был убит, а взятые им заложники освобождены. Расстрел в Орландо стал самым кровопролитным терактом на территории США после атак 11 сентября 2001 г.