Читать книгу "Ассасин - Симона Вилар"

– Вы послали нас на опасное задание, Ричард! – В голосе Леопольда слышался вызов, при этом он быстро стирал следы слез с лица. – Я потерял девять лучших рыцарей, когда на нас неожиданно напали.

Король сочувственно пожал ему плечо, не проронив ни слова. Смерть каждого воина-крестоносца была и его болью, в каком бы отряде и под чьим бы командованием он ни состоял.

– Да пребудут души их в мире, Лео. А теперь рассказывай, что случилось.

Он опустился на табурет и сам разлил по бокалам вино. С благодарностью подумал об Адаме: тот подал подогретое вино с пряностями. Для Ричарда это как раз то, что нужно: он чувствовал, как постепенно накатывает слабость, ощущал озноб. Переутомился? Сказываются последствия ранения? Но больше всего Ричард опасался, что это нахлынула застарелая хворь, малярия, какую он подхватил давно, еще в болотистых лесах Пуату. Когда она наваливалась, он на три дня выходил из строя: все тело болело, его трясло, как от холода, потом в голове мутилось, начиналось забытье… К дьяволу! Вот сейчас он выпьет вина и оно придаст ему сил.

– Я жду вашего рассказа, Бабенберг, – вскинув голову, повторил Ричард.

Леопольд сперва рассказывал медленно и неохотно, но потом слова так и полились. Оказывается, когда они отъехали от Яффы по старому пути паломников, местность сначала была открытая и им ничего не угрожало. К тому же в старых руинах вокруг Яффы уже расположились посты крестоносцев, и Леопольд рассчитывал, что в случае опасности их предупредят сигнальным дымом. Но все было спокойно, и они решили проехать как можно дальше. Неожиданно на них напали. Обстреляли, как уток в охотничий сезон, стрелы так и разили, под его людьми убивали лошадей, а они никак не могли понять, откуда же ведется стрельба, чтобы пойти в атаку. Казалось, стреляли отовсюду: из зарослей лощины, с покрытых фисташками холмов, из-за руин покосившейся башни в отдалении. Но стрелы летели в таком множестве, что падали не только кони, но и крестоносцы.

– Погоди! – прервал герцога Ричард. – Разве вы не были в полном боевом облачении? Ад и преисподняя! За время нашего марша по побережью вы должны были убедиться, что наши доспехи хорошо предохраняют от стрел.

Леопольд резко мотнул светлыми всклокоченными волосами.

– Но ведь это уже наши края! Как я мог подумать, что эти неверные псы посмеют напасть? И… да, Ричард, я не счел нужным облачить моих рыцарей в сталь с головы до ног. Мне важно было совершить рейд и убедиться, что округа чиста.

«Вот ты и убедился», – с трудом сдерживая гнев, подумал Ричард. Его стало трясти еще сильнее. От злости на самонадеянного тупицу Лео, от озноба, от жара, поднимавшегося изнутри. Голова кружилась.

Сжав зубы, Ричард Львиное Сердце слушал продолжение рассказа Леопольда, пока тот не начал хвалить родственника короля Обри де Ринеля. Ибо, пока они разбирались, откуда ведется обстрел, пока рыцари падали и гибли, Обри один не потерял присутствия духа и, схватив лошадь герцога Австрийского под уздцы, с криком «Отступаем!» помчался прочь. Он увлек за собой Бабенберга и тем самым спас и его, и тех из рыцарей, которые были еще в седле и могли следовать за ними. – А те, которые лишились коней? – спросил Ричард.

Герцог всхлипнул.

– Все мы под Богом ходим, Плантагенет. И пусть душа моя в смятении, но разве смерть за наше правое дело не открыла перед павшими ворота в рай?

«Ты сам погубил их, оставив во власти сарацин», – хотелось заорать Ричарду. Оставить своих людей! Тех из них, кого не убьют, наверняка сделают рабами. А ведь с Лео были и опоясанные рыцари. Какой стыд!

– Как только я налажу связь с неприятелем, мы постараемся выкупить достойных австрийских воинов, – пообещал он, понимая, что и в этом случае ему придется раскошелиться, ибо казна Леопольда слишком тощая, чтобы он смог позволить себе подобное.

Когда герцог удалился, Ричард устало облокотился о столешницу и стал пить вино. Его знобило все сильнее. Или это ночь в Яффе такая холодная?

– Три плохих дня, Дик? [37]– фамильярно произнес рядом знакомый голос.

Блондель. Его любимый менестрель. Только своему любимому песнопевцу Ричард позволял порой так называть себя. Ибо талант не знает сословных преград, данными Богом дарованиями можно только восхищаться.

Блондель понял, что происходит с английским Львом, и подхватил его на редкость сильными для столь грациозного юноши руками. А рядом уже и верный Адам Толуорт. Вместе они уложили короля, накрыли львиными шкурами, столь прекрасно выделанными, что они казались мягче замши. Подарок Саладина, когда король свалился в первый раз в приступе изнурительной болезни под Акрой. Теперь еще это…

Ричард не хотел сдаваться, оперся о кладку стены.

– Позовите ко мне короля Гвидо! – хрипло ворчал он. – И пусть придет магистр ордена Госпиталя.

Ломота в костях донимала, хотелось пить, мысли путались. Но все же сквозь резь в глазах он различил, когда заколебались тени, увидел озабоченное лицо ангела в золотых кудрях. Лузиньян. За ним смутно маячила высокая фигура магистра-госпитальера в его темном плаще и белом тюрбане.

Ричард облизал пересохшие губы, пробормотал:

– Гвидо, пока нет военных действий, ты отвечаешь за Яффу. Если же война… Проклятье!.. Да я сам скоро… А пока, если появятся сарацины, то всем пусть распоряжается Гарнье де Неблус. Он знает эти места. И еще…

Собраться с мыслями было трудно, накатывал бред, и почему-то мерещилась грудастая Дева Кипра на стене. Легкая ткань платья облегала ее тело, подчеркивая все выпуклости…

Ричард затряс головой.

– Грех, это грех. Эй, кто тут?

– Мы здесь, Ваше Величество.

Какой же мягкий голос у Гвидо! И Ричард приказал ему: пусть в Яффу приедут королева Беренгария и его сестра Иоанна Плантагенет. Ему будет спокойнее, если его женщины будут рядом, а не там, куда направился предприимчивый маркиз Конрад. Гвидо должен послать за ними лучший из кораблей и лично встретить королев, если к тому сроку он, Ричард, не встанет. Нет, он встанет, встанет. Ричард клялся в этом спасением своей души… И звал свою мать, королеву Элеонору. Он бредил…

Король скоро справился с хворью. Уже на третий день Толуорт заметил, что Ричард осмысленно озирает покачивающийся под порывами ветра полог над головой. – Что угодно Вашему Величеству?

– Сколько я был в беспамятстве?

– Совсем немного, сир. Что вам угодно?

Горячий бульон, который он принес, был просто восхитителен. Ричард почувствовал зверский голод – верный признак, что он идет на поправку. За бульоном последовали вареное мясо, бокал вина и сладкий сок гранатовых плодов.

– Хорошо, что вы немного полежали спокойно, государь, – уверял Адам. – Лихорадка лихорадкой, но в покое ваше ранение совсем затянулось, лекарь даже снял повязку.