Читать книгу "Незнакомцы у алтаря - Маргерит Кэй"

Я замужем уже полтора года. Я очень люблю мужа, и наши отношения всегда меня удовлетворяли: он – настоящий джентльмен, если вы понимаете, что я имею в виду. В самом деле, у меня не было никаких поводов жаловаться до того рокового дня, когда я пригласила на чай трех своих лучших подруг. Был день моего рождения, и должна признаться, что кроме чая мы пили и крепкие напитки. Разговор перешел на интимные дела. Я была потрясена, узнав, что подруги считают позу, в какой мы с мужем всегда удовлетворяли свои потребности, безнадежно старомодной. Представьте мое изумление, когда они открыли мне множество вариаций… о подробностях лучше умолчу.

Но трудность состояла в том, что я не сумела этого сделать, то есть держать язык за зубами. Увы, во мне проснулось любопытство, тогда как мне бы довольствоваться тем, что есть.

В следующую субботу, когда муж, как обычно, пришел ко мне в спальню, я попыталась обучить его одной из… вариаций. Правда, я заранее придала себе храбрости бокал ом-другим его старого портвейна, но, думаю, на самом деле во всем виноваты мои неуклюжие наставления. Теперь, вспоминая обо всем задним числом, я понимаю: его неудача вовсе не должна была меня насмешить. А после того, как он истратил столько сил, я напрасно ждала, что все получится традиционным способом.

После того случая мне никак не удается уговорить мужа повторить опыт, несмотря на то что я узнала все у подруг подробнее. Что еще хуже, муж решил, что мне захотелось разнообразия в постели потому, что он меня не удовлетворяет. Он даже заподозрил, что раньше я лишь притворялась довольной. В результате наши субботние вечера лишились супружеского утешения. Что мне делать?

Миссис Дж.-А.».

Сентябрь 1840 г.

Эйнзли дочитала письмо вслух и вопросительно посмотрела на Иннеса, который сидел за столом и корпел, как обычно, над конторскими книгами.

– Ну вот, я же говорила, что придумаю, как тебя отвлечь. Как, по-твоему, что она имеет в виду, когда называет мужа «настоящим джентльменом»? Подозреваю, дело не только в том, что он встает, когда она входит в комнату.

Иннес отодвинул бумаги и пересел к ней на большой мягкий диван, стоящий перед камином.

– Она имеет в виду, что в постели он заботится о том, чтобы она тоже получила удовольствие.

– Вот как, – поморщилась Эйнзли, перечитывая письмо. – Я не знала… Неприятно думать, сколько раз мадам Гера совершенно не понимала сути некоторых писем!

– И какой процент от ее переписки занимают такого рода вопросы?

– Тут ты попал в точку! – Эйнзли просияла. – Таких вопросов стало больше с тех пор, как Фелисити придумала службу персональных ответов. Как по-твоему, что мадам Гере посоветовать миссис Дж.-А.? Скорее всего, ее бедный муж совсем разуверился в себе. Ей придется его как-то успокоить.

– Не так давно мадам Гера наверняка написала бы, что бедный муж сам во всем виноват!

– Не так давно мадам Гера понятия не имела о том, что миссис Дж.-А. называет «вариациями», – сухо возразила Эйнзли, – и наверняка не поверила бы, что женщине пристало просить о чем-то мужа в постели. Хотя, наверное, в целом такие просьбы считаются неприемлемыми. Я понятия не имею, как относятся к подобным просьбам другие мужчины. Неужели ты – исключение?

Она выжидательно посмотрела на Иннеса. Тот рассмеялся:

– Не знаю, но, возможно, так и есть.

– Очень жаль, что женщинам так мало известно о «вариациях», как их называет миссис Дж.-А.

– Потому что вариации придают жизни пикантности?

Он ее дразнил. Ее снова обдало жаром, но она решила не поддаваться.

– Потому что, по-моему, неправильно, когда инициатива исходит только от мужчин, – ответила она.

– Не только от мужчин, как тебе известно…

– Иннес, ты прекрасно понимаешь, о чем я. Многие женщины считают постыдным радоваться тому, что совершенно естественно. А практиковать какие-либо другие способы в постели, кроме традиционного, по их мнению, и вовсе греховно!

– Хочешь сказать, существует негласный заговор мужчин, имеющий целью держать жен в неведении? Напоминаю, если ты забыла, что ты – моя жена, и я просвещаю тебя, не щадя сил! Более того, если ты отложишь письмо, я с радостью познакомлю тебя с очередной… как там… вариацией.

– Правда? – Эйнзли прикусила губу, стараясь не ответить такой же озорной улыбкой. – Помнится, кто-то говорил о переутомлении?

Он положил ее ногу в чулке себе на колени и начал массировать ей лодыжку.

– А еще мне не терпится снабдить мадам Геру сырьем, которое ей так нужно, для написания самого подробного ответа.

– Ты снабдил мадам Геру таким количеством сырья, что его хватит на целую книгу!

– Почему бы тебе не заняться этим?

Она откинулась назад, положив обе ноги ему на колени. Руки Иннеса постепенно поднимались все выше. Вот они добрались до полоски кожи над чулками и стали поглаживать ее бедра.

– Чем мне надо заняться? – рассеянно переспросила Эйнзли.

– Почему бы тебе не написать книгу?

Его пальцы скользнули выше. Он пощекотал ее поверх панталон. Вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Потом выше. Пальцы пробрались под панталоны.

– Какую книгу?

Пальцы проникли в ее лоно.

– Книгу наставлений. – Он продолжал поглаживать. – Руководство для здоровой семейной жизни или что-то в этом роде, – рассуждал Иннес. – Разве ты сама однажды не говорила, что такая книга была бы весьма полезна? Мадам Гера могла бы рассылать экземпляры своим читательницам. Не сомневаюсь, твоя мисс Блэр будет очень довольна, если удастся напечатать рекламу такого издания в ее журнале.

– Совсем забыла о том разговоре. Ты правда думаешь, что такую книгу будут покупать?

– Ты лучше меня разбираешься в таких вопросах, вот и скажи, что ты думаешь.

Все мысли как будто улетучились у нее из головы, потому что он не переставал ласкать ее, и ее внутренние мышцы сжимались, приветствуя его чуткие пальцы. Ей показалось или она в самом деле стала острее реагировать на его прикосновения? Может, все дело в опыте, который она получила в последние несколько недель? Или она возмещает годы лишений? А что, если она скрытая развратница? Можно ли быть развратницей и не сознавать этого?

Поглаживание прекратилось. Иннес соскользнул на пол. Она открыла глаза.

– Что ты делаешь?

– Хочу, чтобы твое пособие было всесторонним, – ответил он, ныряя ей под юбку.

Когда он лизнул ее в самом сокровенном месте, она вскрикнула от удивления. Потом его губы завладели ею самым решительным образом, и она застонала. На нее накатывали волны сладкого жара, она все больше воспламенялась, уже балансируя на краю, он продолжал свое занятие. Она изо всех сил вцепилась пальцами в складки юбки, стараясь продлить удовольствие, но это оказалось невозможным. Такое наслаждение, такая невыносимая радость… Она забывалась и снова воспламенялась, волны накатывали на нее одна за другой. Наконец она, задыхаясь, велела ему прекратить; ей показалось, что следующая волна отправит ее в вечное забвение.