Читать книгу "Титаник. Рождение и гибель - Алексей Широков"

Минуя их, попадаем на камбуз длиной 14 м, где на двух самых больших в мире кухонных плитах готовили пищу для первого и второго классов. Здесь было 19 духовых шкафов, 4 гриля, 2 больших ростера, паровые печи, паровые прессы и ряд электроприборов для чистки, резания, обдирания, рубки и сбивания. Здесь также имелись холодильные камеры, пекарня с тестомесильной машиной, кондитерская с машиной для приготовления мороженого, мясная лавка и угольный бункер для отапливания кухонных плит.

Именно здесь приготовили последний обед первого класса. Уровень обслуживания и кухни на борту «Титаника» полностью соответствовали обещанию компании подавать блюда, которыми могут похвастаться лучшие отели Лондона, Парижа и Нью-Йорка.

Меню обеда 14 апреля (напечатанное внутри обложки с изображениями Европы и Колумбии, венчавшими лучистую белую звезду) для богатейших пассажиров начиналось с канапе по-адмиральски или устрицами по-русски, за которыми следовал консоме «Ольга» (густой ячменный суп). Предлагалась отварная семга под взбитыми сливками и вступительное блюдо «филе миньон Лили» (небольшие кусочки поджаренной нежной мраморной говядины), или жареный цыпленок по-лионски, или (для вегетарианцев) фаршированные кабачки.

Далее шел ягненок под мятным соусом, или маринованный в кальвадосе жареный утенок под яблочным соусом, или жареный филей говядины. Все сервировалось гарниром из овощей, отварного риса или картофеля. Были даже романский пунш с жареными голубями на кресс-салате и холодный салат из спаржи с шампанским – желто-оранжевый винегрет. Если еще оставался аппетит, элита «Титаника» могла отведать и фуа-гра (паштет из гусиной печени). На десерт подавали запеканку «Уолдорф», персики в желе из шартреза, эклеры с шоколадной глазурью, с французским ванильным кремом или с французским ванильным мороженым. В завершение банкета предлагался выбор свежих фруктов и сыров. Разумеется, каждое блюдо сопровождалось соответствующими винами лучших урожаев.

Вопреки популярной легенде капитан Смит не председательствовал во главе большого стола, за котором обедали видные и богатые пассажиры. Он предпочитал шестиместный стол, располагавшийся в переднем конце центральной части зала. В туманную погоду при выходе и входе в порт он заказывал еду на мостик или в каюту, где его обслуживал личный стюард Дж. А. Пейнтон. Брюс Исмей занимал двухместный столик в среднем алькове по левому борту.

За 17-метровой буфетной и камбузом (по правому борту и чуть дальше к корме) были расквартированы госпиталь (12 коек) и изолятор (6 коек) с отдельным трапом в помещение операционной на палубе «С». Рядом с ней располагались и каюты судовых врачей. Операционная третьего класса располагалась на палубе «D» у кормового трапа. Все помещения отвечали уровню небольших первоклассных больниц Англии и Америки, имея большой набор оборудования и медикаментов. К сожалению, до настоящего времени не обнаружено ни одного фотоснимка этих помещений на борту «Олимпика» или «Титаника». В те времена потенциальным пассажирам старались не напоминать об их здоровье, чтобы не внушать опасность заболеть или получить увечье на борту судна. Интересно, что сейчас о готовности оказать медицинскую помощь в путешествии принято говорить широко и заблаговременно.

Здесь командовал пожилой доктор Уильям Фрэнсис Норман О’Лафлин, судовой врач-ирландец, верой и правдой отслуживший на море сорок лет и пользовавшийся на борту большим авторитетом. Когда он уходил на «Титанике», О’Лафлину было 62. Незадолго до отплытия он рассказал своему другу о завещании, в котором просил похоронить его в море. Провидению было угодно исполнить последнюю волю старого доктора. Помощником врача на «Титанике» был хорошо образованный Джон Эдвард Симпсон, 37-летний доктор из Белфаста.

В точности неизвестно, кого из пассажиров и от чего они лечили в единственном рейсе «Титаника». Доподлинно известно, что несколько беременных пассажирок благополучно родили вскоре после спасения и прибытия в Нью-Йорк. Наверное, судовые врачи помогали им в поездке. Еще одна пассажирка родила ровно через девять месяцев после отъезда из Англии. Возможно, этот ребенок был «вдохновлен» романтической атмосферой «Титаника».

На борту лайнера был зафиксирован лишь один случай оказания медицинской помощи. Утром 14 апреля пассажирка первого класса Ирен Харрис спускалась к себе в каюту С83 из читального зала. Неожиданно поскользнувшись на куске пирожного, она упала с лестницы и сломала правую руку. Доктор Симпсон наложил ей гипс.

Лазарет обслуживал стюард Уильям Данфорд. Пассажиры первого класса могли вызвать стюардессу Эвелин Мерсден, имевшую квалификацию медсестры. Экономка третьего класса Кэтрин Уэллис не имела медицинского образования, но могла проинформировать докторов о заболевших пассажирах.

Также в отдельном отсеке по соседству с кожухом турбинного отделения располагалось помещение аварийных генераторов.

Сразу за камбузом располагалась буфетная второго класса, которая была уменьшенной копией буфетной первого класса. Затем двери коридора распахивались в ресторанный зал второго класса, в котором пассажиры сидели за длинными столами на крутящихся креслах, намертво прикрепленных к палубе (подобное встречалось на многих лайнерах в 1912 г. даже в первом классе). Посетители входили в зал прямо с трапа второго класса, блестящие балюстрады и стены которого, одетые в полированные панели из мореного дуба, уже не были столь захватывающими, как на лестнице первого класса, но все же отвечали уровню хорошей английской гостиницы.

Ресторанный зал вновь занимал всю ширину корпуса лайнера и имел длину 22 м, здесь одновременно могли разместиться 394 человека. Хотя пищу готовили на той же кухне, меню второго класса было гораздо скромнее, но все же включало шесть блюд на выбор. Обед в воскресенье 14 апреля состоял из овощного супа, рыбного блюда, жареного цыпленка с рисом, молодого ягненка или жареной индейки с овощами и гарниром из картофеля или риса, различных десертов, орехов, фруктов, сыра и кофе.

Кормовой выход из зала приводил к еще одному трапу и каютам второго класса за ним, а на корме палубы «D» вновь были трап и каюты третьего класса.

Над салонной помещалась палуба «С» (шельтердек или навесная палуба) длиной 137,16 м. За оборудованием паровых шпилей и якорным устройством, кают-компаниями и камбузами экипажа в носовой части следовали лазарет команды (4 койки) и площадка для погрузочных работ, оборудованная двумя электрическими кранами для люков бункера и трюма № 2. В заднем конце бака имелись двери, которые вели в свободное пространство третьего класса палубой ниже, поэтому прямо оттуда пассажиры этого класса могли попасть на открытый променад, роль которого выполняла док-камера. Расположенный в заднем конце док-камеры металлический трап вел лишь на палубу «В», поэтому попасть к апартаментам первого класса на палубе «С» отсюда было невозможно.

По соседству с док-камерой начинались отдельные каюты, а возле кормового трапа имелся салон для прислуги первого класса, путешествовавшей со своими хозяевами. Не существует ни одной фотографии этого помещения, поэтому о его обстановке можно только гадать. Скорее всего, она была весьма спартанской – стены украшали панели белого цвета. Салон мог вместить одновременно 56 человек. Здесь были шесть длинных столов и кресла, привинченные к полу, который покрывали плитки линолеума (как в ресторанном зале второго класса или в парикмахерской).