Читать книгу "Ничего не бойся - Лиза Гарднер"

– Я оставлю снаружи патрульных, – тихо предложил Фил.

Ди-Ди кивнула, даже не посмотрев в его сторону.

– И теперь нам есть от чего оттолкнуться, – добавил Нил. – Это уже много значит. А учитывая, что дело все-таки получило огласку, Хорган обязательно увеличит команду, а там и до поимки преступника рукой подать.

Ди-Ди снова кивнула, не отрывая взгляда от ковра.

Алекс подошел к ней поближе и положил руку на ее правое плечо. Ди-Ди слегка вздрогнула, что незамедлительно отозвалось болезненным эхом в левой руке, но она не позволила себе издать ни единого звука.

– Наша семья, Ди-Ди, – твердо сказал Алекс. – Мы справимся. Вместе. Плечом к плечу. Мы обязательно прищучим этого гада, кем бы он/она/оно ни было. Ведь это то, что мы лучше всего умеем делать.

– Но шевелить рукой я все равно не могу, – прошептала она.

Алекс не ответил. Он просто поцеловал жену в лоб. Ди-Ди закрыла глаза. Как же сильно она желала, чтобы этого было достаточно.

Но нет.

Убийца проник в ее дом. Ей не нужны ни любовь мужа, ни защита коллег.

Нужна месть.

Глава 15

Я вошла в роскошное высотное здание, где расположена моя квартира. Огромная кожаная сумка перекинута через левое плечо, мысли витают в нескольких милях отсюда то рядом с сестрой, совершившей очередную попытку суицида, то рядом с детективом Уоррен, проявляющей недюжинный интерес к моему преступному фамильному древу. Одна семья, двое убийц, позорный отпечаток смерти и разрушения. В голове снова зазвучал голос приемного отца: «Семья всегда причиняет боль, но твоя, Аделин, особенно».

Если бы только я могла сейчас с ним поговорить. Раньше я никогда не осознавала, как много он для меня значит. Приемный отец был моей опорой, моим якорем. Он умер, и с тех пор я предоставлена сама себе, амбицозный психотерапевт, которая зачем-то решила навещать свою сестру в тюрьме. Успешная молодая женщина, предпочитающая коротать ночи в баре аэропорта, предварительно запасшись скальпелем и стеклянными пузырьками.

Боль – это мощь генофонда.

Боль – это столько всего уметь, не уметь только делать правильный выбор.

Боль – это знать, что приемный отец был бы во мне разочарован.

Не прерывая своих размышлений, я вошла в прохладный мраморный вестибюль, обменялась короткими приветствиями со швейцаром, мистером Дэниелсом, и затем, утомленная после тяжелого дня, направилась к лифтам. Пока лифт поднимался наверх, мой мозг стремительно соображал, чем занять тело. Двери открылись. Нет, сейчас я определенно не стану кидаться прямиком к гардеробной, отдирать половицы и проверять, в сохранности ли моя драгоценная коллекция. Я лучше займусь йогой, налью себе бокал вина – в общем, буду делать что-то более подобающее женщине моего социального статуса.

Дойдя до двери, я все еще продолжала уговаривать себя выбросить из головы всякие глупости.

Как вдруг от стены напротив отделилась тень, и передо мной оказался какой-то мужчина.

– Доктор Аделин Глен?

Едва подавив крик, я рефлекторно прижала к себе сумочку.

– Как вы сюда попали?

Незнакомец улыбнулся, хотя выражение его лица по-прежнему оставалось зловещим.

– Судя по утренней газете, это меньше всего должно вас сейчас волновать.

* * *

Он представился Чарли Сгарци. Репортер, который, по словам суперинтенданта МакКиннон, звонил и писал моей сестре на протяжении последних нескольких месяцев. Тот самый репортер, который приходился двоюродным братом двенадцатилетнему Донни Джонсону. Хотя сам Сгарци не спешил поделиться со мной этой информацией.

– У меня к вам несколько вопросов, – заявил он. – О вашей сестре Шане Дэй и об убийстве Донни Джонсона, случившемся тридцать лет назад.

– Ничем не могу помочь.

Он как-то странно посмотрел на меня. Коренастый мужчина средних лет со смуглым лицом и темными глазами. Я подумала, что при желании Сгарци способен внушать людям ужас. Вопрос в том, знал ли об этом он сам?

– Думаю, можете, – отрезал он. – Дипломированный мозгоправ, который каждый месяц посещает свою сестру в психушке… Уверен, вы, как никто другой, способны мне помочь.

Я покачала головой:

– Вряд ли.

– Не хотите для начала пригласить меня к себе?

– Вряд ли.

Сгарци нахмурился. Диалог пошел не по плану, и это, похоже, его разозлило. Но не только разозлило… Что-то странное было в его лице, так что я затруднялась угадать, о чем он думает.

Репортер раздраженно вынул руки из карманов своего слишком свободного плаща в стиле Дика Трейси[9] и заговорил уже более спокойным тоном:

– Да ладно вам. Дайте парню всего один шанс. Ваша сестра стала одной из первых, кого в четырнадцать лет судили по всей строгости. Современные газеты пестрят новостями о том, как какой-нибудь заигравшийся подросток тайком утащил папино ружье и пришел с ним в школу. Но то, что сделала Шана с маленьким Донни Джонсоном… жуткое дело. И не говорите мне, что вы об этом не думаете. Не говорите, что наличие такой вот сестры никоим образом не повлияло на вашу жизнь.

Я ничего не ответила, лишь моя рука крепче стиснула сумочку. Интересно, если я вытащу ключи от квартиры и ткну ими Сгарци в глаз, это будет расценено как акт женской самозащиты? Или станет лишним доказательством того, что я не менее жестока, чем другие члены моей семьи?

– Неужели вам есть до нее дело, Аделин?

Я снова промолчала.

– Хочу сказать, вы ведь не росли вместе. Нет, вам в жизни повезло куда больше. – Чарли слегка отступил, соблюдая мое личное пространство. Словно догадался, о чем я только что подумала.

Очевидно, он не думал меня запугивать. Хотя и сдаваться явно не собирался.

– Я о вас читал, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Вам удалось свалить подальше от этой чокнутой семейки. А благодаря редкому генетическому заболеванию – подцепить богатенького папочку-генетика. Так держать, Аделин. Бьюсь об заклад, сестричка вас за это просто ненавидит.

Он уставился на меня, но я продолжала молчать.

– Правда, что вы не чувствуете боли?

– Ударьте меня и сами все увидите.

Глаза Сгарци расширились. Впервые он перестал выглядеть столь уверенно. Лицо его приняло озадаченное выражение, плечи опустились, и сам он будто сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили весь воздух.