Читать книгу "Закон бутерброда - Титью Лекок"

– Алло?

– Мадам Маларе? – спросил женский голос.

– Да…

– Говорят из школы вашей дочери. Леони упала во дворе, на перемене. Похоже на перелом. Скорая уже в пути, не могли бы вы подъехать прямо сейчас?

– Да, конечно, еду.

Она была еще в пижаме, но, к счастью, пижама состояла из топа, толстовки с капюшоном и спортивных штанов. Завязывая кроссовки, она подумала, не стоит ли потерять лишнюю минуту и надеть бюстгальтер, но в итоге отбросила эту идею. Вместо этого натянула кожаную куртку и вылетела из дому. После родов она почти сразу поняла одну вещь: дети – это вечные проблемы. То у них режутся зубки, то они плохо едят или их тошнит, то они кашляют, или температурят, или падают, или у них очередной кризис (боязнь темноты, страх расставания, кризис двухлеток и пр., и пр.). Короче, иметь ребенка значит постоянно нарываться на очередную напасть, которая перевернет все ваши планы на день.

Через пять минут она входила в школу. Консьержка отвела ее к Леони, лежащей во внутреннем дворе; едва та заметила мать, как ее мужественные стоны превратились в отчаянные вопли. “Маа-мааа… Боооль-но…” Марианна села рядом, обняла ее, погладила по голове. Заодно сняла жуткую красную эластичную ленту, которую ее папаша надел поутру на дочь, видимо решив, что так красиво. Несколько минут они просидели в обнимку, потом появились накачанные санитары в облаке мужских запахов и попросили ее отойти.

В ту же секунду из холла донесся голос Оливье: “Где моя дочь, черт бы вас всех подрал?!”

Он бегом вылетел на улицу; Марианна перехватила его на краю внутреннего двора и успокоила. Малышка упала, сейчас ею занимается скорая, не надо мешать. Учительница Леони, красивая брюнетка одних лет с Марианной, но вполне успевшая накраситься, надеть лифчик, пуловер и джинсы, воспользовалась моментом и отвела их в сторону.

– Как хорошо, что я могу поговорить с вами обоими. Я как раз собиралась предложить вам встретиться. Когда вам удобно?

– Когда удобно вам, мадам, – ответил Оливье таким тоном, словно проглотил банку меда. Марианна терпеть не могла его манеру лизать задницу любому представителю власти, хоть полицейскому, хоть врачу, все едино. Вот непременно надо встать на уши: месье, мадам, мы же взрослые просвещенные люди, просто карикатура на родителя трудного ребенка. В роддоме, после ее родов, это был просто тихий ужас. Ее разбивал паралич от эпидуральной анестезии, а он расшаркивался с акушерками. Марианне казалось, что ее он изначально исключает из взрослой беседы. Она спросила учительницу, о чем та хотела поговорить.

– Сейчас, наверное, не очень уместно, – заметила учительница, бросив взгляд на группу санитаров, стоявших поодаль на коленях. – Но я немного беспокоюсь за Леони.

Марианна и Оливье обменялись паническим взглядом. Ну вот, мелькнуло в голове у Марианны, ее травят в школе. Так бывает, она наверняка не сама упала, кто-то из детей нарочно сломал ей руку. Но учительница успокаивающе улыбнулась:

– Нет-нет, ничего страшного. Она ведет себя совершенно нормально. Но на днях детям предложили нарисовать свою семью, и то, что получилось у Леони, наводит меня на мысль, что она, возможно, дезориентирована. Мне бы хотелось, чтобы мы нашли время и поговорили об этом.

– А что она нарисовала? – спросил Оливье; сахара в его голосе заметно убавилось.

– Ну… – учительница провела рукой по волосам, – ну, она нарисовала маму, папу и Жюльена, папиного друга.

– Да, и что? – недоуменно спросила Марианна.

– Ну… это довольно своеобразно, согласитесь, – игриво отозвалась учительница.

– Не вижу ничего своеобразного, – отрезал Оливье, на сей раз без капли учтивости.

– Не обижайтесь. Я просто хочу понять, в каком семейном окружении растет Леони, чтобы ей помочь.

Марианна выворачивала шею в надежде увидеть дочь за спинами санитаров, но видела только кусок ее красного пальто.

– Она ни в какой помощи не нуждается, – огрызнулся Оливье.

– Значит, Жюльен – это ваш сожитель, с тех пор как вы расстались?

– Да, – ответил Оливье.

А Марианна уточнила:

– На самом деле нет. Мы с Оливье никогда не жили вместе.

– А-а… То есть Леони – это результат случайности?

– Ничего подобного! Мы вместе приняли решение зачать Леони.

– Но, месье… Вы тогда еще не сознавали… свою ориентацию?

– Я гей с рождения, мадам.

Учительница озадаченно смотрела на них. Потом в ее глазах вспыхнул огонек понимания, и она повернулась к Марианне.

– А-а, мадам, значит, вы были суррогатной матерью?

– Что?! Вы с ума сошли? Леони – моя дочь. И дочь Оливье. По-моему, ничего сложного.

– Прекрасно, тогда начнем сначала. Леони живет неделю с матерью-одиночкой, неделю с отцом и его сожителем, по очереди, так?

– Именно так.

– И как вам кажется, она справляется с этой ситуацией? – спросила учительница, кивнув в знак того, что понимает и сочувствует.

– Ей не с чем справляться, – отрезал Оливье. – Это просто ее жизнь. Она так живет с рождения. Проблемы, похоже, это вызывает скорее у вас.

Учительница подняла ладони в знак несогласия.

– Вы неправы, месье. Я вам не судья, ни в коей мере. Но вы же должны сознавать, что реакция других детей… что сравнение с другими моделями семьи может задеть Леони.

– Если другие дети – идиоты и консерваторы, то мы здесь ни при чем.

– Все дети консерваторы, как вы говорите. Им нравится норма. Кажется, вас не слишком интересует, как Леони может переживать эту ситуацию в школе.

– Никакой проблемы здесь нет. Вы сами сказали, что с ней все в порядке. И создать проблему, заклеймив Леони, рискуете именно вы.

– Я просто хочу сказать, что стоит внимательнее относиться к тому, как она переживает ситуацию. Именно поэтому мне хотелось с вами поговорить. Теперь я лучше понимаю ситуацию в вашей семье.

Марианна решила вмешаться, и учительница сразу повернулась к ней. Магия материнской роли.

– Вы правы, нужно быть внимательнее, и мы вам благодарны за ваше внимание. Оливье иногда склонен всюду видеть гомофобов. Согласна, мы должны за этим следить вместе. Но на данный момент, похоже, все идет хорошо. Леони понимает, что существует множество разных моделей семьи. И что ее семья, в сущности, не лучше и не хуже, чем любая другая, просто встречается реже. К тому же она это прекрасно видит в рассказах, которые ей читают, или в мультфильмах. И по-моему, пока это не вызывает у нее никаких затруднений. Она с рождения живет в стабильном окружении. Кроме того, она очень привязана к Жюльену, спутнику отца. Короче, все хорошо. Но конечно, если вам покажется, что начинается какая-то фигня… то есть что-то вызывает у нее проблемы, обязательно сообщите нам.